Заря империи - Барон Сэм - Страница 86
- Предыдущая
- 86/140
- Следующая
Пройдет еще неделя, и для Месилима будет слишком поздно. Люди Эсккара уже начали сжигать поля и урожай и подъезжали так близко к варварам, как только смели, затем отступали назад, уничтожая все за собой. Алур мерики не найдут практически ничего, чем можно было бы кормить людей и животных. Жизнь деревенских жителей будет зависеть от зерна и скота, отправленных на другую сторону реки, по крайней мере до следующего урожая.
— И что еще тебя беспокоит, муж?
Она всегда могла определить, если что-то его беспокоило.
— Никар хочет со мной поговорить… с нами. Он прислал посыльного и спрашивает разрешения встретиться с нами сегодня. Я пока не отправлял ответ.
Эсккар не видел Никара и не разговаривал с ним со дня смерти Калдора. Отец стоял на площади, прикрыв рукой глаза, когда его сына забивали камнями. Гату пришлось защищать Никара от гнева толпы, которая требовала и его крови.
— Наверное, ужасно видеть, как умирает твой ребенок. — Мгновение казалось, что Трелла глубоко погрузилась в свои мысли. — Что нам ему сказать?
Эсккар пришел к ней задать тот же вопрос. Но теперь он сидел в комнате и думал о том, что будет лучше для Орака, для него самого, для Никара. После нападения на Треллу он хотел изгнать Никара и его семью, несмотря на советы Треллы, но теперь знал, что это было бы ошибкой. Ораку требовались люди типа Никара — с широкими взглядами, справедливые и честные, которые могли честно вести дела.
— Мы должны найти способ помириться, Трелла. Но как нам это сделать после того, как кровь пролилась с обеих сторон? За кровь можно расплатиться только кровью.
— Не должно быть больше никакого кровопролития, в особенности среди семей высшего сословия. Кроме того, мы стольким обязаны Никару. Он назначил тебя начальником стражи, поддержал после убийства Дриго и убедил другие Семьи дать тебе золото, которое требовалось, и подчиняться твоим приказам. Он отдал меня тебе, чтобы я могла тебе помогать. Я думаю, что он уже тогда защищал меня от Калдора.
— Возможно, он боялся, что ты воткнешь нож между ребер Калдора, пока он спит. — Эсккар поморщился. Он не мог представить Треллу в постели Никара или чьей-то еще. — Ты права. Мы многим ему обязаны. Но как нам помириться?
— О чем сейчас должен думать Никар? Что его беспокоит больше всего?
— Лесу! Он беспокоится о сыне, — ответил Эсккар.
Несколько недель тому назад они назначили Лесу ответственным за весь скот и зерно, отправленные на другой берег реки вместе с тридцатью пятью солдатами и сорока вооруженными жителями деревни, которые будут заботиться о животных. Они должны были встать лагерем в гористой местности, по крайней мере в ста милях от деревни.
— Шесть дней назад Никар отправил посыльного на лошади на другую сторону реки, несомненно, чтобы сообщить Лесу новость о брате. Возможно, Никар придет просить о сохранении жизни сыну.
— Да, вероятно. Но ты не должен позволить ему просить или умолять о чем-то. Это подорвет его чувство собственного достоинства. Ты должен относиться к нему уважительно, и мы заверим его, что ни с ним самим, ни с его сыном не случится ничего дурного. — Трелла взяла Эсккара за руку. — Давай обсудим, что мы скажем.
Послеполуденное солнце все еще стояло на небе, а долгий летний день не закончился, когда пришел Никар. Эсккар поговорил со всеми, кто проживал у него в доме, и все уважительно поздоровались с Никаром, а потом проводили наверх. Эсккар и Трелла приветствовали его стоя. Эсккар официально поклонился и предложил Никару сесть на один из трех стульев вокруг маленького столика. На нем стояли тарелки с фруктами и финиками и кувшин с вином.
Эсккар внимательно осмотрел Никара и понял, что тот сильно постарел. До этой минуты ненависть к Калдору перевешивала у Эсккара сочувствие к его отцу. Но, увидев его в таком состоянии, Эсккар почувствовал жалость к этому человеку.
Еще недавно Никар был самым могущественным жителем Орака, но теперь знал, что никакое богатство не вернет ему прежнее влияние. Преступление Калдора ослабило власть его отца, а вторжение варваров изменит основы жизни деревни. Новый Орак будет очень отличаться от старого.
Никар с минуту неловко сидел на предложенном стуле, пока не заговорила Трелла:
— Достопочтенный Никар, потеря сына причиняет тебе сильную боль. Если мы что-то можем для тебя сделать, пожалуйста, скажи нам. Нам нужна твоя помощь в эти дни.
Никар долго смотрел на нее, потом повернулся к Эсккару:
— Трелла… Госпожа Трелла, как кажется, уже поправляется. Я рад. Я пришел попросить у вас прощения за то, что сделал мой сын. — Он опустил голову. — Это позорное преступление, поступок слабого и глупого ребенка, испорченного отцом. Вина лежит на мне. Я его не сдерживал… не научил его уважать других…
Трелла коснулась его руки.
— Никар, не нужно так говорить. Мы все понимаем. Без тебя сегодня здесь не было бы ни Эсккара, ни меня. Мы очень многим тебе обязаны и никогда не сможет за это расплатиться сполна. Но теперь мы должны думать о будущем. Если мы переживем сражение, то впереди нас ждут годы работы, и нам потребуется твоя помощь.
— В ту ночь толпа хотела меня убить, — Никар повернулся к Эсккару. — Почему ты приказал своим людям меня защищать? Тебе было бы легче, если бы я умер, а мой Дом был бы разрушен. С того дня я жду твоей мести.
— Давай не будем говорить про месть, Никар, — ответил Эсккар, который теперь все прекрасно понимал. — Ты был всегда честен со мной. Я не собираюсь устраивать никакой кровной вражды. Я знаю, что ты не имел никакого отношения к случившемуся. Калдор заплатил за свое злодеяние, и на этом конец.
Никар на самом деле ничего не знал про планы сына. А если бы знал, то никакая попытка убийства никогда не была бы предпринята. Или, наоборот, все было бы лучше организовано и исполнено.
Тем не менее Эсккар не мог не выразить то, что чувствовал.
— Если бы Трелла умерла, то все могло бы быть по-другому.
Если бы она умерла, то он бы выкачал из Никара и его семьи всю кровь до последней капли, а затем оставил их тела гнить на солнце.
Никар посмотрел на них обоих, словно увидел впервые.
— Ты сильно изменился после нашей первой встречи, Эсккар. Ты стал великим вождем. А Трелла стала женщиной из высшего сословия, мудрой не по годам. Я не смог увидеть то, что увидели остальные жители деревни много месяцев назад, когда впервые назвали ее великой женщиной. А теперь вы оба проявляете милосердие ко мне.
Он покачал головой, словно все это было выше его понимания.
— Не нужно говорить о милосердии, Никар, только о дружбе, — ответила Трелла. — Нам нужна твоя мудрость. Деревня сильно изменилась за последние несколько месяцев. Если мы прогоним варваров, то никогда больше не сможем вернуться к старому. Орак станет великим городом, гораздо большим, чем может представить кто-то из нас, и многие будут тянуть руки, чтобы взять эту награду. Все услышат об Ораке и будут приходить сюда за защитой. Таким городом должен управлять сильный лидер, а этому лидеру требуется мудрый советчик.
Никар слабо улыбнулся.
— Я уверен, что пока ты находишься рядом с Эсккаром, госпожа Трелла, ему едва ли потребуется другой советчик.
— В Ораке много людей, Никар, — сказал Эсккар. — А в предстоящие годы прибудет много новых. Ты когда-то сказал мне, что построил Орак и хочешь, чтобы он стоял и дальше. Из-за твоей воли я остался здесь, чтобы сражаться. Но в будущем потребуется много рук, чтобы твоя мечта воплотилась в жизнь, а традиции и законы деревни должны стать чем-то большим, чем прихоти пяти Семей.
Эсккар глубоко вздохнул.
— Я прошу у тебя помощи, Никар, помощи, чтобы сделать Орак великим городом для всех людей, которые хотят здесь жить, включая твою собственную семью.
— Я с радостью помогу вам, как и мой сын Лесу. Он хороший человек и становится мудрее с каждым днем. Между нашими семьями не будет кровной вражды, клянусь в этом. — Никар замолчал на мгновение. — А что с моим будущим?
- Предыдущая
- 86/140
- Следующая
