Лесная колдунья - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая

«Теперь понятно, почему Рустам собирался смыться из города. — Кирилл снова шел к метро. — Ему нужно, чтобы считали — он на Кипре. Это единственная возможность остаться на свободе… — Кирилл шагнул на эскалатор. — Интересно, Рустам специально туда своего братца отправил или это случайность? А что, запросто. Скажем, у того своего загранпаспорта нет или менять пора, а может, он вообще невыездной, вот и воспользовался чужим паспортом…»

Кирилл спешил к дому отца. Как-то в прошлом году он ездил на Васильевский остров, просто хотелось посмотреть, где именно живут Колядины. И возненавидел отца еще больше: уж, конечно, не в таком сарае, как они с матерью!

Новенький, с иголочки, так называемый «элитный» дом заставил тогда Кирилла поклясться, что когда-нибудь его мать станет жить в лучшем доме. И обязана этим будет только своему сыну.

Кирилл шагал по улице и неприязненно рассматривал дорогие иномарки на благоустроенных стоянках.

Сейчас ему казалось, что единственная возможность обезопасить девчонок — это отправить Рустама в тюрьму, на его законное место. Но вот как это сделать?

За руку приволочь в милицию? Мол, вот он, злодей-убийца, товарищи-господа, вяжите и сажайте за решетку.

Нет, не пойдет, противно как-то.

Конечно, Рустам гаденыш еще тот, но… он доверился Кириллу! Они пили вместе, встречались в спортивном зале, Рустам просился в ученики и несколько уроков таки из Кирилла выбил…

Потом придется жить с оскоминой, все время помнить о собственном предательстве. Вроде бы все правильно, честно, однако…

Что же придумать?!

Сестрам повезло, Гриша великодушно прикрыл их. Сказал матери, что девушки только-только ушли проветриться — понимая, что Екатерина Васильевна к шести часам вернется домой! — а сам он великолепно себя чувствует. Если не вертеться, то и голова почти не болит.

Лере он даже — едва мать вышла на кухню — позвонил. Дождался, когда сестра снимет трубку, и насмешливо шепнул:

— Учти, с тебя причитается!

Лера мгновенно поняла, в чем дело, они с братом частенько друг друга выручали. И порадовалась, что не успела открыть входную дверь, звонок как раз поймал ее на лестничной площадке.

— Мама уже дома? — прошептала она, нервно играя ключами.

— Почти час.

— Пришла так рано?!

— Не пришла, прибежала.

— У-у-у, елки… А что же ты только сейчас звонишь?

— Ну даешь! Не при маменьке же мне тебя инструктировать!

— Что, она… э-э-э…

— Ну да, все время рядом. То температуру мерила, то расспрашивала — как я тут, бедный, всеми заброшенный. — Гриша хмыкнул. — Теперь пошла чай заваривать какой-то особенный. Василиса свои травы лечебные ей оставила, в этот сбор малина сушеная для вкуса добавлена, представляешь? Я и отсюда запах слышу…

— Васьки тоже нет?!

— Угадала. Обе гуляете.

— Ну…

— Ладно, слушай, маменька в любую секунду зайдет. Короче, я сказал — вы только что ушли — выходит, в шесть двадцать где-то! — прогуляться немного в парке. Мол, сам вас выгнал проветриться — нельзя же в четырех стенах весь день сидеть? Я прекрасно себя чувствую, то-се…

— Так мы вместе?!

— С Василисой? Ну да.

— Ой, балда…

— Что-то не так?

— Я же представления не имею, где она! Что теперь скажу маме? Мол, потерялись в парке?

— А если позвонить? Отец вроде сотовый ей подарил?

— Вот именно — вроде! Эта дурочка его на столе оставила, сама видела! С ней не связаться и не предупредить!

— Да-а… ну, извини. Лера хмуро буркнула:

— Все равно — спасибо, что прикрыл.

— Всегда — пожалуйста, — фыркнул Гриша. — Сама знаешь — надеюсь на взаимность.

— Само собой. Брат с сестрой помолчали. Гриша осторожно спросил:

— Где ты, кстати?

— Ты меня прямо у дверей стопорнул, — вздохнула Лера. — Еще секунда, и я бы перед мамой оправдывалась…

— Что делать будешь?

— Не знаю. Наверное, во двор спущусь. Ваську подожду, нужно же ее предупредить.

— Ну и ждала бы на лестничной площадке!

— А если мама выйдет к мусоропроводу? — сердито фыркнула Лера. — Нет уж, я лучше на лавочке посижу или поброжу вокруг дома. Как думаешь, Васька скоро придет, она ничего тебе не говорила?

Брат ответить не успел, Лера вздрогнула, услышав вдруг мамин голос.

Гриша же поспешно нажал на отбой и сунул сотовый под подушку.

Василиса не спеша шла к дому, уныло размышляя, как же объяснить тете Кате свое внезапное бегство из дома.

Ездила в институт? Мол, внезапно захотелось посмотреть на него — зайти внутрь, побродить немного по этажам, познакомиться со списком будущих предметов…

Или, скажем, ей просто приспичило побродить по городу одной? Подышать его воздухом — Василиса невольно усмехнулась, — посмотреть на старинные улицы, на мосты, каналы, набережную…

Или так — ее внезапно потянуло к бабушкиному дому. Ведь скоро тут жить, а для начала нужно изучить район, узнать, где магазины, театры, далеко ли станция метро, где трамвайные и автобусные остановки…

«Ну да, и ради всего этого я бросила больного брата? — хмуро одернула себя Василиса. — Тетя Катя не поверит. Она прекрасно разбирается в людях, и уж я-то у нее как на ладони…»

Василиса понимала, что никогда не скажет тетке всей правды. Она не видела в этом необходимости.

Конечно, тетя Катя могла бы по-своему решить проблему — например, срочно отправить их с Лерой куда-нибудь из города. До сентября.

Василиса печально вздохнула: дача оказалась бы неплохим выходом, но о ней коренастый прекрасно знает, раз заинтересовался машиной и угонять ее собирался как раз из дачного поселка. А если пока не в курсе, то быстро вычислит. Номер машины известен, владелец, следовательно, тоже, а уж найти его адрес в городе, а потом выспросить про дачу…

Соседи тут же расскажут!

И потом — все равно тетя Катя будет за них переживать. Ей начнут мерещиться всякие ужасы, никакая логика не поможет. Папа в таких случаях говорил: эмоции и голова у женщин не дружат.

Нет, тете Кате ничего говорить нельзя!

Василиса вдруг остановилась посреди тротуара: «Можно, правда, временно пожить в бабушкиной комнате, ее вычислить сложнее. Бабушка умерла довольно давно, Колядины практически там не бывали, так что…»

Василиса оживилась — а что, выход! Соседям можно сказать, что Лера с сестрой поступили в московские вузы и уехали в столицу, вряд ли этот подонок будет их искать там.

Да, но как затащить Леру в коммуналку из ее хором, не сказав правды? И тетя Катя никогда на это не согласится, она искренне считает их детьми, нуждающимися в опеке…

Додумать Василиса не успела. Испуганно вздрогнула, когда кто-то над самым ее ухом насмешливо пропел:

— Спишь на ходу? Василиса автоматически скользнула в сторону и также автоматически сделала подсечку, ожидая услышать за спиной вскрик или шум падения. Ничего не услышала и быстро обернулась:

— Вы?!

— Надо же, не только голос запомнила, — хмыкнул недавний знакомый. — Впрочем…

— Что? — Василиса смотрела враждебно.

Она не знала, что делать, — может, просто отвернуться и уйди? С другой стороны, этот тип мог сказать что-то полезное про своего приятеля.

Василиса хмуро разглядывала худощавое лицо и ежик удивительно светлых, практически белых волос над высоким лбом и раздраженно думала, что все-таки зря остановилась.

— Моя последняя девушка — кстати, мы давно расстались! — уверяла, что я довольно красив…

— Она вам льстила!

— Ты так считаешь?

— Да.

— Это хорошо.

Василиса удивленно приподняла брови, и странный собеседник совершенно серьезно пояснил:

— Я же не красна девица, мне смазливое личико ни к чему. А уж чтоб именно оно привлекало девушку… да не дай бог!

— Почему?

— Это унизительно. — Лесной разбойник говорил по-прежнему серьезно.

— Не волнуйтесь, смазливой вашу физиономию не назовешь. — Василиса невольно фыркнула.

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая