Последний дракон в Паутине - Бондарь Ирина Михайловна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/106
• Следующая

Прошло не больше минуты, когда поток букв по моему телу иссяк. Я кинула Гарвину на колени мешочек, который достала из кармана.

– Надеюсь, плата достойна вашего беспокойства? – Коллекционер высыпал на ладонь четыре черных бриллианта – сумма, за которую можно было купить пару коттеджей в центре столицы. – Я уже заделала все прорехи в защите вашего дома, а сторожевые контуры на меня не действуют – врожденный иммунитет. Итак, мы в расчете?

– Дорогая Аррлея, я полностью удовлетворен, – он подбросил на ладони сверкающие в лучах рассветных солнц камни, – буду рад работать с вами снова при случае.

– Будем надеяться, случай еще долго не представится. – Телекинезом подняла окровавленное тело Кьена, его отрубленные руки и очертила круг телепорта. – Счастливо оставаться.

И, уже исчезая, успела бросить испепеляющий взгляд на Эргарда. Как хорошо, что в случае с магами это выражение обретает более… материальное значение. И пусть я не смогу развеять оставшийся от хмырова вампира пепел, как собиралась, пусть этим занимается Гарвин, ему все равно еще ковер от крови отчищать.

Я уложила бесчувственного мальчика на пол в нашей тренировочной комнате, приложив обе отрезанные руки туда, где им и положено было находиться. Без шрамов, пожалуй, не получится, слишком много времени прошло, но жить и метать кинжалы в незнакомых ведьм сможет.

Я активирую заклинание, вплетенное в рукоять моей чудесной катаны, благодаря которому любая рана, нанесенная мной, получается именно такой, как я хочу. И без моего позволения клинок не может никого покалечить или убить. Отрубленную голову я бы, конечно, не прирастила обратно, но с руками проблем быть не должно. Я рисовала острием меча пентаграмму, каждая проведенная линия которой начинала светиться мягким серебристым счетом. Ритуал достаточно сложный, но я уже несколько раз проводила его при разных обстоятельствах, с разными ранами, так что уверенно выплетала целительную сеть вокруг окровавленных конечностей мальчика.

Шли минуты, магия расходовала мои силы, сращивая разорванные сосуды, вены, кости, восстанавливая правильное течение крови, заживляя страшные раны. Наконец я плюхнулась на колени рядом с завозившимся Кьеном и вытерла со лба капли пота. Восстановление было закончено, осталось только помочь пациенту восполнить потерю крови, ведь его еще и вампир покойный ослабил. И еще кое-что. Мальчик распахнул глаза, в ужасе глядя на меня и озираясь по сторонам: последнее, что он помнил, это ожидание смертельного удара.

– Где мы? Что случилось? – Его хриплый голос дрожал.

– Мы в безопасности, ш-ш-ш, не кричи, малыш, все уже позади!

– Ты отрубила мне руки! – Кьен с ужасом смотрит на свои перепачканные в крови, но абсолютно нормальные действующие руки, шевелит пальцами. В местах разрезов тянутся тонкие белые шрамы, толщиной с волос, но и они с годами рассосутся.

Начала потихоньку колдовать, притянув бьющегося в истерике подростка к себе. Он кричал и плакал, извивался в моих руках, пытался ударить.

– Прости меня, Кьен, прости, – вставляю слова между криками и почти звериным рычанием. Колдовские обертоны моего голоса действуют на напряженную нервную систему, заставляя медленно успокаиваться. – У меня не было другого выхода. Ведь я говорила тебе, чтобы ты уходил с рассветом и не подавал вида, будто мы знакомы. Ну почему ты не послушался?

Я гладила по голове ребенка, безнадежно рыдавшего в моих руках. Бедный мой воришка, я принесла тебе самые страшные ощущения, какие были в твоей жизни, боль, кровь и страх.

– Ш-ш-ш, детка, не плачь, не плачь, маленький, все хорошо. – Мальчик постепенно затих, по-детски прижавшись к моему плечу.

Да ты мне всю рубашку промочил, дружок! В закрытых глазах набухли громадные слезинки, которые я осушила одним дыханием с помощью магии. Последнее, что я должна была сделать, это избавить Кьена от воспоминаний. Кому как не мне знать, что воспоминания о боли порой еще страшнее, чем сама боль, а я была виновата перед ним. Легкими прикосновениями к вискам мальчика я проникла в его память, дотрагиваясь до ранящих мыслей, страхов и дум. Несколькими штрихами затуманила память о произошедшем, чтобы после пробуждения все вспоминалось как неприятный, но незначительный эпизод. Потом не удержалась и легким ментальным поцелуем ослабила боль от потери близких, чтобы мысли о них больше не были наполнены горечью, только светлой печалью и сожалением. Это должно было помочь ему лучше сохранить в памяти их смех, лица, голоса, ведь горечь со временем выедает все хорошие воспоминания, словно кислота. Я отмыла мальчика от крови и отнесла на кровать, укрыла одеялом и сама свернулась клубочком в кресле. Надо было поспать, прежде чем приниматься за анализ той информации, которую я впитала из тетради неизвестного мага. И последнее, что я сделала, засыпая, это развеяла цепь подчинения с худой мальчишеской шеи.

Меня разбудил божественный аромат свежей выпечки, заполнивший комнату. Я лениво потянулась, свалившись при этом с кресла на пол, и удивленно открыла глаза. Еда?

– Доброе утро! – Кьен виновато смотрел на меня с кровати, которая была заставлена подносами со всякой снедью. – Извини за вчерашнюю истерику, я не послушался тебя и втравил нас в неприятности.

Отлично, моя работа над памятью и эмоциями мальчика прошла успешно.

– Забыли. Это простительно, учитывая, что тебе пришлось пережить. Съедим булку мира и будем думать о чем-то более важном, чем вчерашнее происшествие.

За прошедший месяц Кьен хорошо уяснил, что после напряженной работы мне нужно основательно поесть, так что мы молча принялись уничтожать заказанную им провизию. Мальчик налегал на сладкое: организм требовал восстановления, а я просто ела все подряд, запивая терпковатым травяным настоем и размышляя. Мы продрыхли почти сутки, так что первый день зимы встретил нас в весьма расслабленном состоянии. Сонная луна в этом мире была достаточно теплой, что не могло не радовать: ненавижу холод!

Очень интересные записи оказались в тетрадке. Неизвестный маг описал, помимо каких-то своих исследований, не представлявших для меня никакой ценности, свои впечатления о руководстве и работе МГМ в целом. В частности, там было упоминание о неких управляющих, великих архимагах, которые и руководили гильдией во всех мирах. Личности их были неизвестны, лица всегда скрыты под капюшонами, но объединенная сила троих управляющих могла справиться с любым самым искушенным противником. Спустя пару столетий после создания МГМ один управляющий пропал, так что до сегодняшнего дня двое неизвестных и запредельно могущественных магов держали в железных рукавицах половину самых одаренных волшебников Паутины. Неудивительно, что я никогда не слышала о них, если их имен не знали и сами члены гильдии.

Еще я нашла высказанные автором подозрения в том, что верхушка правления по инициативе управляющих связалась с какими-то мелкими богами, чтобы упрочить свою власть в мирах, увеличить могущество гильдии и самих заговорщиков в отдельности. То ли писавший был приближен к правящим волшебникам, то ли страстно стремился к этому, но забавно было читать строки, характеризовавшие его личное отношение к тому или иному человеку, превосходившему его по положению и силе.

Первые страницы дневника по времени как раз относились к тому моменту, когда началась скрытая охота на драконьих магов. Судя по всему, это и была та плата, которую затребовали боги с управляющих гильдией. Те передавали приказы подчиненным, которые не особо долго разбирались в причинах странной травли, выполняя поручения без обсуждений. Попутно уничтожали книги и учебники, потихоньку влияли на память людей, так что через пару-тройку поколений драконы превратились в страшную легенду. Писатель выражал одобрение по поводу уничтожения необразованных выскочек, имевших наглость назваться магами. Дальше шли оды МГМ и великой силе правильного образования.

Куда при всем этом смотрели старшие боги и почему драконы пропустили такой грандиозный замысел у себя под носом – обо всем этом автор дневника умолчал. А я подумала, что тягаться с богами – себе дороже. Хмыр же дернул меня согласиться на этот контракт! Если эти самые управляющие при поддержке пусть и младших, слабых, но все же богов смогли избавиться от драконов – а именно такой вывод напрашивался после всего, что я узнала за последние месяцы, то что могла им противопоставить простая девчонка? И почему они сами не уничтожили Даррена и его отражения? Мне кажется, у них вполне достаточно сил для этого. Загадки, загадки. Дессанир сказал, что только мне суждено справиться с матрицей и ее копиями, если он не соврал, то и я, получается, на что-то способна. Угу, очень самоуверенно, как раз в моем духе. Главное, не забыть, что из всего этого следует неизбежный вывод: я опасна для МГМ. А что обычно случается с исполнителями? Правильно. Думать о столкновении с потенциальными родственниками создателей Паутины как-то не хотелось, от этого было очень тоскливо. А гипотеза о том, что во мне течет кровь драконов, была крайне сомнительной.

• Предыдущая
• 44/106
• Следующая