Миг бесконечности. Том 1 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/90
• Следующая

— А другая?

— Другая? Так, серая мышь. Не чета вам. Ладно, раздевайтесь быстрее.

Стараясь не дышать, Катя на носочках отступила к пристройке, лязгнула защелкой, хлопнула дверью и громко затопала к кухне. В прихожей мимоходом поздоровалась с пришедшими девушками и сухо обратилась к хозяйке:

— Что-то еще отнести?

— Спасибо, мне помогут. Знакомьтесь: Лиля, Вера. Меня, кстати, Соня зовут. А вас как?

— Катя.

— Вы здесь с мужем?

Проскурина на секунду замялась. Этого хватило, чтобы молодая женщина истолковала ее молчание по-своему.

— Понятно. Но такие, как вы, сюда редко заглядывают.

— Какие «такие»?

— Ну… Не жены, словом.

— Покажите, который ваш, не тронем, — прихорашиваясь у зеркала, хихикнула одна из девушек. — Надеюсь, не Ладышев?

— Моего мужа здесь нет, он в командировке, — успокоила ее Катя. — Я приехала с подругами за компанию. А кто такой Ладышев? — на этот вопрос хозяйка обернулась и посмотрела на нее подозрительно. — Я почти никого здесь не знаю, кроме мужей моих подруг, и мужа Яны — Григория, у которых мы остановились. Да еще этого ветеринара. Как его… Вадима.

— Так это и есть Ладышев! — по-прежнему недоверчиво хмыкнула Соня. — Вот, хочу подружек сосватать. Красивый, неженатый!

— А-а-а… — понимающе кивнула Катя. — Хорошее дело.

А про себя усмехнулась: «Деревенские красавицы весьма самонадеянны… Интересно, о чем они будут беседовать с этим интеллектуалом? Хотя, какую тему они собираются ему предложить, ежу понятно, — обратила она внимание на откровенно короткую юбку одной из девушек, плотно обхватившую отнюдь не узкие бедра. — „Мышь серая…“ — тут же вспомнила она свою характеристику и видавшие виды джинсы. — Только фамилия этой мыши частенько значится под самыми громкими статьями самой популярной газеты!»

— А где у вас туалет? — вспомнила она о давно назревшей проблеме.

— Вообще-то на улице. Но это для остальных. Вы можете пользоваться тем, что в доме. Вот здесь, — хозяйка щелкнула выключателем на стене и толкнула неприметную дверь. — Там и вода теплая в умывальнике есть.

— Спасибо, — оценила ее гостеприимство Катя. — Не люблю холод.

Когда, тщательно вымыв руки, она покинула туалет, в прихожей и на кухне уже никого не было. Часы показывали без четверти семь. Судя по всему, застрять в гостях у Михалыча предстояло еще надолго.

«Выйти покурить, что ли?» — подумала она и, чтобы не пересекать пристройку, толкнула входную дверь, за которой оказалась старенькая веранда.

Спустившись по скрипучим ступеням, она достала сигареты, прикурила, ступила пару шагов вдоль дома и тут же наткнулась на мужчину, который безуспешно щелкал зажигалкой.

— Попробуйте мою, — предложила она и с удивлением обнаружила, что перед ней не кто иной, как Ладышев.

— Вряд ли получится. Здесь ветрено. Можно вашу сигарету?

Катя молча протянула зажженную сигарету и, следя за красным огоньком, в который раз за вечер подивилась случившейся с мужчиной перемене: спокойный, ровный тон, никакого ерничанья в голосе, никакой пикировки или заигрывания.

— Спасибо, — вернул он сигарету. — Оказывается, мы с вами курим одну и ту же марку.

— Правда? Я считала, что раз они легкие, то женские.

— До определенного времени я тоже так считал. Отойдемте к крыльцу, там должно быть потише, — предложил он.

Они молча прошли вдоль дома и остановились у самых ступенек пристройки.

— Вам не холодно? — не дожидаясь ответа, Вадим заслонил ее от проникавших и сюда порывов ледяного ветра. — Простите, — случайно коснулся он ее локтя. — И вообще извините… Человек приехал отдохнуть, а здесь какой-то небритый тип пристает. Представляю, что вы обо мне подумали.

Катя опешила. Это было уже слишком — слишком много впечатлений о Ладышеве.

«Снова играет?» — недоверчиво отнеслась она к его словам.

— Да уж… Эти подробности — вес, рост, тапочки.

— Согласен. Но поначалу я принял вас за одну из местных, а с ними запросто можно так шутить. Извините, глупо получилось.

— Ну, в таком случае извините и вы меня, — неожиданно даже для себя вырвалось у Кати. — За то, что неправильно истолковала ваши шутки. Я в самом деле выбралась отдохнуть. Отпуска не предвидится как минимум до середины января. Не смогла сразу переключиться… Но надо отдать должное: вы — прирожденный провокатор. Так искусно спровоцировали спор об охоте.

— Хотел вас растормошить. Уж больно вы грустная. К тому же всегда приятно пообщаться с умным человеком, умеющим отстоять свою точку зрения.

— А как насчет умных женщин, которые не нравятся мужчинам?

— Разве? — лукаво улыбнулся он, блеснув глазами в темноте. — Лично мне только такие и нравятся. А вам идет злиться, — шутливо добавил он, что походило и на комплимент, и на очередную провокацию.

— Я редко злюсь, — серьезно ответила Катя. — У нас даже шутят в редакции: чтобы вывести из себя Проскурину, надо объединиться всем коллективом.

— Верю, — согласился он. — Потому и говорю, что вам идет злиться. Вы очень искренни, естественны, хотя и пытаетесь контролировать эмоции. Чаще других от вас, видимо, достается ближним? Мужу, например.

— Не угадали. Мы с ним вообще не ссоримся. Я только на будильник регулярно злюсь, — погасив сигарету, улыбнулась Катя. — За последний год три штуки размолотила. Нечаянно. Я сова и утром люблю поспать. Спросонья никак не удается найти нужную кнопку, чтобы его выключить.

— Забавно… Я тоже сова и тоже ненавижу будильники. Именно поэтому у меня их нет, — рассмеялся Ладышев.

— И как же вы встаете?

— Домработница приходит к семи утра, у нее свои ключи. Так что просыпаюсь от звука пылесоса.

— Меня в семь утра звук пылесоса не разбудит, — поднимаясь по ступенькам, вздохнула Катя. — И домработницы у нас нет.

— Могу своей поделиться. Мне она каждый день все равно ни к чему, я ведь один живу. Часто в командировках.

— И как же вы будете просыпаться?

— А вы мне будете звонить.

— Снова шутите? — улыбнулась она, задержавшись на последней ступеньке.

— Нет. Натуральный обмен: я вам — домработницу, вы мне — утренний звонок. Можно SMS.

— Тогда вы будете ронять телефоны. Спросонья.

— По такому случаю закуплю целую партию! — снова рассмеялся он, распахивая перед Катей дверь.

В комнате, набитой людьми, их появление заметили сразу.

— О, Вадим! Ну наконец-то! — призывно махнул рукой лопоухий парень-детина. Судя по всему, это и был неженатый друг Ладышева. — Давай сюда!

На лавке вдоль стены, где он восседал, между хозяйскими подружками как бы случайно оставалось свободное место.

— Вы со мной? — уточнил Вадим.

— Похоже, вас там одного ждут, — заметив недовольные девичьи взгляды, насмешливо ответила Катя. — Еще глаза выцарапают. Спасибо, но я к своим.

— Захочется покурить — дайте знать. Вы же помните, что у меня проблемы с зажигалкой, — успел шепнуть он напоследок, чем снова вызвал ее улыбку.

Пробравшись к подругам, Катя присела на свободное место, подняла глаза и тут же встретилась взглядом с Ладышевым. Тот продолжал улыбаться. Смущенно опустив ресницы, она также не удержалась от улыбки. На душе потеплело, стало как-то празднично, захотелось снова оказаться там, на холодном ветру, на студеном воздухе, чтобы продолжить ни к чему не обязывающий, не предназначенный для чужих ушей разговор.

Только и всего. Во всяком случае, она так считала. Боялась себе признаться, что Вадим ее заинтересовал, — И это впервые за последние десять лет. В нем было нечто совершенно отличное от других мужчин. И это «нечто» завораживало все сильнее…

…— Мама! Мамочка! Посмотри, какая рыбка плывет! Я хочу ее поймать!

Перепрыгивая с камня на камень, Катя бежала вдоль ручья и старалась не упустить из виду блестящий силуэт маленькой серебристой рыбки.

— Как хорошо, что ты жива, помоги мне ее поймать, пока ручеек не влился в реку! — прокричала она и призывно махнула стоявшей на берегу матери.

• Предыдущая
• 11/90
• Следующая