Миг бесконечности. Том 2 - Батракова Наталья Николаевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/97
• Следующая

— Халат.

— А под ним?

— Ночная рубашка. С рукавами. А что?

— Неправильная рубашка. Ты всегда в ней спишь?

— Всегда. В ней как-то теплее. Особенно сейчас, когда сплю одна.

— А раньше?

— И раньше спала в сорочке.

Вадим вздохнул.

— Ладно… Когда за тобой завтра заехать?

— Пока не знаю. Ближе к двенадцати. Последняя ночь в уходящем году… Пойдем спать?

— Пойдем.

— Спокойной ночи!

— Я тебя целую. Спокойной ночи!

— И я… — добавила Катя и еще долго с улыбкой смотрела на погасший дисплей телефона…

«Что бы такое надеть?» — первая мысль, с которой Катя проснулась, завладела всем оставшимся до приезда Вадима временем. Ничего путного в голову не приходило. Высушив и уложив волосы, она нанесла на лицо легкий слой тонального крема, подкрасила ресницы и направилась к распахнутому шкафу.

«Н-да… Негусто у меня нарядов для встречи Нового года… в узком семейном кругу. В новом кругу, — поправила она себя, по очереди прикладывая перед зеркалом плечики с одеждой. — С отцом было бы проще, вполне достаточно новой кофточки к джинсам», — вздохнула она, откладывая на диван очередной комплект.

В шкафу оставался лишь упакованный в целлофан наряд, купленный летом в Турции. Так и висел с биркой.

«Вряд ли сегодня кстати так выряжаться. Красиво, но спина открыта, слишком по-вечернему. Как воспримет это Нина Георгиевна, одному Богу известно!» — вздохнула она, покрутившись перед зеркалом.

Примерку прервал долгий звонок в дверь.

«Ну вот! Не успела!» — набросив халат, раздосадованно подумала она.

На площадке с большой коробкой и пакетом стоял Вадим.

— Привет! Ты чего так долго не впускаешь? — переступив порог, пробурчал он, чмокнул Катю в щеку и поставил коробку на пол. — Полгорода за этими кастрюлями объездил: все размели к Новому году! Раз уж ты не желаешь ко мне переселяться, придется мне иногда здесь столоваться. Давай распаковывай, — открыв шкаф, чтобы спрятать верхнюю одежду, показал он глазами на коробку.

— Сумасшедший! — всплеснула руками Катя, рассмотрев рисунок на коробке. — Куда же я все эти кастрюли пристрою? Кухонька крошечная.

— Пристроим, — успокоил Вадим. — Выбросим весь хлам — и все поместится.

— Без разрешения Арины Ивановны? — задумалась она. — Нет, нельзя. Я здесь не хозяйка.

— В таком случае тебе придется переселяться на Сторожевку. Да, сегодняшнюю ночь проведем у меня. Даже не сопротивляйся. А что это? — заглянул он в разрез распахнувшегося халата. — Дай посмотреть, что за красота.

— Да так, гардероб перебирала… — смутилась Катя и отступила в глубь комнаты. — Не могу подобрать ничего подходящего для вечера. Извини, не успела ни переодеться, ни прибраться.

— Извиняю, только дай посмотреть. Ну пожалуйста, — игриво заканючил Вадим.

Сделав шаг, он коснулся рукой полы халата и, поняв, что сопротивления не последует, осторожно развязал пояс, обнажил плечо.

— Ничего себе! — едва не присвистнул он, полностью освободив женскую фигуру от халата. — И ты хочешь сказать, что это не подходит для встречи Нового года?

— Сомневаюсь, — окончательно смутилась и покраснела Катя. — Как твоя мама воспримет, сомневаюсь…

— Если учесть мамину склонность к истинно женскому стилю одежды, ты очаруешь ее в очередной раз. Можешь не сомневаться! — заявил он убежденно. — К тому же все на месте: бюст, талия, бедра… Поверь, ее не смутит даже небрежно сброшенная бретелька. Вот так, — опустил он тонкий жгут материи. — А еще лучше обе, — аккуратно стянул он бретельку с другого плеча и лукаво улыбнулся. — Ах да, забыл еще об одной вещи, — он привлек ее к себе, обнял, поцеловал оголенное плечо и принялся медленно расстегивать молнию на спине.

— Ты с ума сошел! У нас времени в обрез, а еще надо заехать в Ждановичи! — попыталась образумить его Катя. — …У меня ноги подкашиваются… — произнесла она уже не столь возмущенно и добавила почти шепотом: — Ты что творишь…

— Помогаю переодеться… Надо поберечь это очаровательное платье до вечера, — также перешел на шепот Вадим.

В следующую секунду ткань скользнула по бедрам, мягко опустилась на ковровое покрытие, а дальше… А дальше платье было забыто ровно на столько, сколько того требовали страсть и нежность. Все остальное в сравнении с этим отошло на второй, а то и третий план или же вообще забылось и потерялось во времени…

Ехать в Ждановичи решили по кольцевой, а до кольцевой добираться по самому короткому пути — улице Казинца.

— Ты чего такая смурная? — остановившись на светофоре, спросил Вадим. — Что-то не так? Переживаешь, как отреагирует отец на наш приезд?

— Не только, — тяжело вздохнула Катя, раздумывая, рассказывать или нет Вадиму об услышанной накануне новости. — Валя вчера проболталась, что Виталик шантажирует отца автомойкой.

— Это как — шантажирует автомойкой? — непонимающе свел брови Вадим. — А вот с этого места давай поподробнее.

— Это долгая история.

— А мы никуда не торопимся. Сегодня как никогда справедливо правило: тише едешь — дальше будешь.

Посматривая то в левое, то в правое зеркало, Вадим двигался по средней полосе в пределах разрешенной скорости, чего нельзя было сказать о многих других участниках движения.

— Судя по количеству «шумахеров» и по обилию машин, пробки и ДТП на такой дороге обеспечены, — заметил он вслед очередному пронесшемуся слева автомобилю, обдавшему «Range Rover» потоком грязи, отчего автоматически настроенные щетки едва не зашлись в истерике. — Рассказывай.

— Понимаешь, когда папу неожиданно отправили в отставку, он первое время не знал, чем заняться. Энергии еще море, а кроме как о службе, ни о чем понятия не имел. Чего только ни перепробовал: и торговать, и технику ремонтировать. Он ведь военный инженер, руки золотые. Даже землю хотел взять в аренду, теплицы построить и овощи выращивать. Мама перед смертью успела отговорить.

Катя ненадолго замолчала.

— Я жила в Минске, бабушки умерли. С родным городом его больше ничего не связывало. Честно говоря, я сейчас поражаюсь: как он тогда все вынес, не запил с горя, не сломался? — подняла она взгляд на Вадима.

— Потому что настоящий полковник, — не задумываясь, ответил Вадим. — И что дальше?

— Дождался, пока вступит в наследство, продал два дома, нашу двухкомнатную квартиру и купил домик в Ждановичах. Отремонтировал его, стал искать работу. Бывший сослуживец пристроил бригадиром на автомойку, где папа быстро стал руководителем и предложил Виталику построить свою: оказывается, даже место присмотрел. Сам решал все вопросы, сам занимался строительством, открыл, отработал год — и подхватил воспаление легких.

— Вот и сказался нервный стресс, — заметил Вадим. — Пробило защиту. Рано или поздно это должно было случиться. Извини, что перебил, продолжай.

— Он очень тяжело болел, и если бы не Арина Ивановна, теперешняя его жена, неизвестно, чем бы все закончилось. Она была его лечащим врачом, — Катя помолчала и продолжила: — Виталик уважал тестя за то, что он не собирается сидеть сложа руки. Львиная доля финансов на строительство от него шла. И вот теперь, насколько я поняла, пригрозил, что если я не вернусь, то он ее отберет. Папа этого не вынесет, — совсем расстроилась Катя.

— Понятно. А официальный владелец кто?

— Насколько я знаю, официальных владельца два — папа и Виталик. Но ты же понимаешь, что это лишь по бумагам. На деле отец выплачивает компаньону одолженную сумму, проценты, прибылью делится. Остального не знаю, в их финансовые дела я никогда не встревала. Слышала только, что папа рассчитывается с ним поквартально. И Виталик доволен им как партнером.

«А ведь, скорее всего, деньги, которые мне одолжил, он взял именно из этой суммы! — осенило ее. — Что же я наделала!»

— Что еще, договаривай, — снова глянул на нее Вадим. — Говори, скрывать от меня нечего.

— Не знаю, пока это лишь догадка… — заерзала она на сиденье.

• Предыдущая
• 42/97
• Следующая