Хикори, дикори, док... - Кристи Агата - Страница 18

• Предыдущая
• 18/40
• Следующая

— Но почему она, а не сам Найджел?

— Найджел не стал бы этого делать, тем более своими чернилами. Он не так глуп. А вот Патрисия могла, совершенно не подумав, что этим она скомпрометирует своего драгоценного Найджела.

— Но с другой стороны, кто-то мог попытаться скомпрометировать Найджела Чэпмена из чувства мести.

— Возможно, и так.

— У него есть недоброжелатели?

— О да. Во-первых, Джин Томлинсон. И Лен Бейт-сон, с ним он тоже частенько цапается.

— Каким образом, по вашему мнению, Силии Остин могли подсыпать морфий?

— Я долго ломала голову. Конечно, сначала я подумала, что его подсыпали в кофе, это как бы самоочевидно. Мы все толклись в гостиной, Силия поставила чашку на маленький столик, рядом с собой; она всегда ждала, пока кофе остынет, пила почти холодный. Наверное, человек с железными нервами мог улучить момент и бросить таблетку, хотя это было страшно рискованно. Его могли застукать.

— Морфий был не в таблетках, — сказал инспектор Шарп.

— Да? А в чем? В порошке?

— В порошке.

Вэлери нахмурилась.

— Тогда это вообще маловероятно.

— А куда, кроме кофе, могли подсыпать яд?

— Иногда она перед сном пила горячее молоко. Но в тот вечер.., по-моему, нет.

— Вы не расскажете подробнее, что произошло тогда в гостиной?

— Ну, мы сидели, разговаривали. Кто-то включил радио. Мальчики почти все ушли. Силия пошла спать очень рано, и Джин Томлинсон тоже. А мы с Салли засиделись допоздна. Я писала письма, Салли что-то зубрила. По-моему, я отправилась спать позже всех.

— Вечер был самый обычный, да?

— Ничего особенного, инспектор.

— Благодарю вас, мисс Хобхауз. Вы не пригласите сюда мисс Лейн?

Патрисия Лейн волновалась, но не слишком. Ничего принципиально нового она не сообщила. На вопрос Шарпа о конспектах Элизабет Джонстон Патрисия ответила, что это, конечно, сделала Силия.

— Однако она горячо это отрицала, мисс Лейн.

— Ну, конечно, отрицала, — сказала Патрисия. — Наверняка ей было стыдно. Но разве это не вписывается в общую картину — учитывая все остальное?

— Знаете, я лично пока не вижу никакой общей картины, мисс Лейн.

— Я надеюсь, — покраснев, произнесла Патрисия, — что вы не подозреваете Найджела. Конечно, чернила были его, но это полнейший абсурд! Если на то пошло, он бы воспользовался тогда обычными синими чернилами, верно? И вообще он не виноват.

— Но у него же случались конфликты с мисс Джонстон?

— О, Элизабет бывала порою просто несносной, но он не обижался. — Патрисия Лейн даже подалась вперед и горячо произнесла:

— Я хочу вам кое-что объяснить про Найджела Чэпмена. Понимаете, он сам — свой злейший враг. Он производит впечатление тяжелого человека и многих настраивает против себя. Он груб, язвителен, любит насмешничать, а людей это задевает, и они начинают к нему плохо относиться. Но на самом деле он другой. Он застенчивый, несчастный. Он очень хочет, чтобы его любили, но из чувства противоречия все делает себе во вред.

— Угу, — сказал инспектор Шарп, — ну просто бедняга.

— Но такие люди ничего не могут с собой поделать. Это все из-за неблагополучного детства. Дома ему жилось несладко. Отец у него — человек грубый, суровый, он никогда не понимал Найджела. И ужасно обращался с его матерью. После ее смерти они вконец рассорились; Найджел ушел из дому, и отец заявил, что не даст ему больше ни пенса, пускай сам перебивается как может. Найджел сказал, что ему от него ничего не нужно, и он не примет его помощи, даже если отец сам будет ему ее предлагать. Мать завещала ему небольшую сумму денег, и после ее смерти он не писал отцу и не пытался с ним увидеться. Конечно, очень грустно, что у них все так сложилось, но вообще-то его отец — неприятный человек. Не сомневаюсь, что все озлобление и неуживчивость Найджела из-за его отношений с отцом. После смерти матери о нем никто не заботился. К тому же у него не очень крепкое здоровье, хотя его интеллекту можно только позавидовать. Он.., он обделен судьбой, и поэтому ожесточился, а в душе он совсем другой.

Патрисия Лейн закончила свой долгий, страстный монолог. Щеки ее пылали, дыхание прерывалось. Инспектор Шарп задумчиво смотрел на нее. Ему не раз приходилось сталкиваться с такими девушками. «Она по уши в него влюблена, — подумал он. — А он на нее плюет, но, видно, не против, когда с ним нянчатся. Папаша у парня, конечно, не сахар, но и мать тоже хороша, испортила сына безмерной любовью, тем самым еще больше усугубила конфликт с отцом. Все это — старая песня… А вдруг Найджелу Чэпмену нравилась Силия Остин? Вряд ли, конечно… Но вдруг? Патрисия Лейн, вероятно, очень бы страдала, — рассуждал инспектор. — Но неужели настолько, чтобы так жестоко ей отомстить? Убить. Наверняка нет.., тем более что после помолвки Силии с Колином Макнаббом этот мотив явно отпадал». Он отпустил Патрисию Лейн и вызвал Джин Томлинсон.

Мисс Томлинсон оказалась сурового вида молодой женщиной двадцати семи лет, блондинкой, с правильными чертами лица и поджатыми тонкими губами. Она села и сухо произнесла:

— Я вас слушаю, инспектор. Что вам угодно?

— Что вы можете сообщить о трагедии, разыгравшейся в общежитии?

— Это ужасно. Просто ужасно, — сказала Джин. — Предположение о самоубийстве Силии само по себе страшно, а теперь, когда подозревают убийство… — Она умолкла и скорбно покачала головой.

— Мы абсолютно уверены, что ее отравили, — сказал Шарп. — Как вы думаете, где мог убийца взять яд?

— Наверное, в больнице Святой Екатерины, где она работала. Но тогда это больше похоже на самоубийство.

— Убийца на это и рассчитывал, — сказал инспектор.

— Но кто, кроме Силии, мог взять яд?

— Очень многие, — сказал инспектор. — Надо было лишь задаться такой целью. Даже вы, мисс Томлинсон, могли бы заполучить его, если бы захотели.

— Как вы смеете, инспектор! — Джин задохнулась от возмущения.

— Но ведь вы частенько захаживали в аптеку, мисс Томлинсон?

— Я ходила повидаться с Милдред Кейри. А вы что думаете, я ходила туда воровать яды?

— Но если бы захотели, вы могли бы?

— Я не могла бы сделать ничего подобного!

— Не надо, не горячитесь, мисс Томлинсон. Допустим, что ваша подруга расфасовывает лекарства для больных, а другая девушка стоит у окошечка и занимается клиентами. Ведь в аптеке нередко бывает только два фармацевта. И значит, вы можете незаметно проскользнуть за шкаф, который перегораживает комнату, тихонько взять флакончик и положить его в карман. Аптекарям даже в голову не придет вас заподозрить.

— Мне очень обидно все это выслушивать, инспектор Шарп. Это.., это непристойное обвинение!

— Но я вас не обвиняю, мисс Томлинсон. Ни в коем случае. Вы меня не правильно поняли. Просто вы сказали, что это сделать невозможно, а я вам говорю — возможно. Но я вовсе не утверждаю, что в действительности так оно и было. Сами посудите, — добавил он, — какие у меня на то основания?

— Вот именно. Вы, наверное, не знаете, но мы с Силией были подругами.

— Масса отравителей дружила со своими жертвами. Помните пресловутый вопрос: «Когда твой друг тебе недруг?»

— Но между нами не было размолвок. Я очень любила Силию.

— Вы подозревали ее в происходивших кражах?

— О нет, что вы! Я была потрясена. Я всегда считала ее высоконравственной девушкой. Я и представить себе не могла, что она на такое способна…

— Но клептомания, — сказал Шарп, пристально глядя на Джин, — это болезнь.

Джин еще больше поджала губы. Потом процедила:

— Не могу сказать, что разделяю ваше мнение, инспектор. Я придерживаюсь старомодных взглядов и считаю, что воровство — это воровство.

— По-вашему, Силия крала просто потому, что ей хотелось заполучить чужие вещи?

— Разумеется.

— Значит, она была человеком без стыда и совести?

— Боюсь, что так.

— М-да! — сказал инспектор Шарп, качая головой. — Нехорошо.

• Предыдущая
• 18/40
• Следующая