Секира Перуна - Неволина Екатерина Александровна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая

Последняя история имела неожиданный успех. Студенты с готовностью рассмеялись, снимая накопившееся напряжение.

– Ну напугала! – хохотал Семен Николаевич, похлопывая себя по густой бороде. – В мое время детей на лето в пионерлагеря отправляли, я тоже там, почитай, с десяти до семнадцати каждый год отдыхал. Любили мы страшилки – аж жуть! Помню одну про вожатого, который собирал детей на черный костер, а там убивал всех и сжигал их тела. Ерунда такая, но страшно было… до дрожи!..

– Расскажите, а? – принялись просить студенты.

Археолог почесал затылок.

– Ладно, – согласился он. – Расскажу, пожалуй, одну байку… Но чур, последняя история! После нее – все спать! Завтра работы много… Ну что, согласны?

– Ага! – дружно послышалось со всех сторон.

– Хорошо. Только помните: договор дороже денег.

Студенты приготовились слушать. Да и Глебу, признаться, было интересно. Очень их новый знакомый колоритный, и история, должно быть, не хуже окажется.

– Дело, значит, было на Ивана Купалу… – начал Семен Николаевич, откашлявшись. – И… один парень… пошел праздник этот с друзьями отметить. Зажгли костер, как полагается, стали через него прыгать. И вдруг видит он девушку красивую… Парень все к ней подойти хотел, но как-то не получалось – то из виду пропадет, то вокруг нее девиц много… Напрыгались, в общем, и пошли в лес цветок папоротника волшебный искать. И видит парень, что девушка его с подругой к лесу идут, а сами на него все оглядываются, зовут как будто. Он, конечно, за ними. Догнал. Разговорились. Хиханьки да хаханьки. Тут одна из девиц и говорит… хммм… – Археолог замолчал и покосился на Динку. – Я вообще-то не подумал, эта история не совсем того… детская.

– А я и не ребенок! – обиделась Дина. – Вы что, серьезно считаете, что для молодого интернет-специалиста могут оставаться хоть какие-то тайны в отношениях? Да знаю я, знаю, откуда прилетает аист.

– Продолжайте! – попросили рассказчика студенты. – И вправду все не маленькие.

– Ну ладно, – махнул рукой Семен Николаевич, – из песни, как говорится, слова не выкинешь. В общем, предложила красавица… ему в гости к ней пойти. Он парень молодой – что ему, согласился. Пришли все втроем к какому-то дому, залезли на сеновал. А обе девушки такие ласковые… так и льнут! В общем, парень сам себя от счастья не помнит. Всю ночь миловались, значит, а под утро заснул он. Проснулся оттого, что замерз как цуцик. Как-то мокро, неудобно. Открывает глаза и видит, что лежит в большом гнезде, которое под его тяжестью почти потопло, прямо в озере, а рядом две лебедицы – спят, головы под крыло засунули… Он, понятно, так испугался, что сам не знает, как оттуда выбрался. А потом, когда место это, уже днем, отыскать пытался, ничего не нашел…

История действительно была странная. Студенты приумолкли.

– Ну что, живо по палаткам и спать! – скомандовал археолог уже совершенно другим, будничным голосом.

Ребята поворчали, но потихоньку стали разбредаться, археолог же остался у костра, задумчиво глядя на угли.

– Семен Николаевич! – окликнула его вдруг Александра. – Мне показалось, будто эта история…

– Глупости! Показалось, – отмахнулся он слишком поспешно, чтобы Глеб мог ему поверить. Они с Сашей переглянулись.

– Что-то парень ваш, Северин, совсем дикий, – заметил Семен Николаевич, явно желая направить разговор в другое русло. – Или у него проблемы?..

Глеб небрежно улыбнулся:

– Все нормально. Северин и вправду не очень общителен, зато незаменим в лесу. Я не говорил, что он из семьи лесников? У них принято рано ложиться и вставать с первыми лучами солнца.

Археолог кивнул.

– Кто рано встает – тому бог дает, – произнес он известную пословицу и оглянулся на своих студентов. – Ну что, спать? Завтра с рассветом приступаем.

– Семен Николаевич! Ну пожалуйста! – раздалось с разных концов. – Мы еще немного. Хорошо? Мы завтра как огурчики, честное археологическое!

– Ну раз честное археологическое… – начальник экспедиции махнул рукой, – тогда ладно. Только смотрите у меня! Чтобы завтра никто не отлынивал!

– Обещаем! – с готовностью подтвердили ребята.

А Глеб смотрел туда, где сидела Арина. Ее лица не было видно – лишь темнел силуэт. Может, поговорить с Семеном Николаевичем и попросить удалить эту дочь друга из археологической экспедиции?.. С Северином и без нее творится что-то неладное, а она тут словно катализатор. Глебу очень и очень не нравилось то, что происходит с другом. Он меняется прямо на глазах. И беспечность, с которой он отмахнулся от вопроса археолога, скрывала под собой глубокую озабоченность. «Из семьи лесников…» – сказал он Семену Николаевичу, а ведь с семьей у Северина тоже связана какая-то драма…

Ароматы леса, заячьих шкур и сушеных трав были для Северина первыми запахами его детства. Странно, память лучше всего сохранила именно запахи и только потом лица родителей, скудную обстановку небольшого, но уютного, выстроенного из толстых бревен, с основательно проконопаченными щелями, дома. В этом доме всегда было тепло.

Жили они отдельно ото всех.

«Я лесник. Мне нужно быть ближе к лесу», – объяснял отец, и Северину было достаточно этого объяснения лет до семи.

Когда ему почти исполнилось восемь, настала пора идти в школу.

Школа казалась мальчику чем-то ненастоящим, находящимся за пределами их собственной сказки.

– Я не хочу в школу! – плакал он, позволяя слезам катиться по лицу, чтобы ставшие в один миг жестокими родители увидели, какое горе причиняют они единственному сыну. Увидели и исправились, чтобы все немедленно стало таким, как прежде, а размеренная лесная жизнь не заканчивалась никогда.

– Малыш, – мама присела перед ним на корточки и просительно заглянула в глаза, – ты должен учиться, чтобы стать большим и умным. Понимаешь? И… еще… там у тебя появятся друзья. Нельзя без друзей. Плохо, что ты ни с кем не дружишь.

Северин посмотрел на нее с недоумением.

– Но я же дружу с тобой и с папой. Вы – мои лучшие друзья! Я умею читать буквы и следы. Я знаю животных и птиц. Ты и папа учите меня. Зачем мне в школу?..

Мама тяжело вздохнула.

– Ты должен дружить с такими же детьми, как ты. Это весело. Вы можете играть и бегать. С друзьями никогда не скучно.

Мальчик не понимал.

– Мама, – вдруг спросил он, – а тебе скучно со мной и с папой? Ты тоже хотела бы в школу? К друзьям?

– Нет, глупенький! – она чмокнула его в макушку. – Но пока просто поверь мне. Вырастешь – поймешь.

Шаман без бубна сидел на корточках у изголовья спальника спящего Северина. Любопытные глаза старика сверкали в темноте горящими угольями.

– Здравствуй, однако, – приветствовал его Глеб. Он уже привык к присутствию призрака. Между ними даже возникло что-то типа странной дружбы.

– Здравствуй, молодой шаман, – отозвался старик. – Смотрю, у вас новая яранга. Только маленькая, однако, и холодная. В хорошей яранге очаг нужен и стены из хорошей шкуры. У вас шкура совсем плохая, лысая. Зимой совсем негодно будет.

Глеб усмехнулся.

– Мы до зимы не останемся, – объяснил он, – мы здесь на время.

Старый шаман укоризненно покачал головой, и на его сморщенном, похожем на чернослив лице возникло явное неодобрение.

– Глупые молодые, однако, – произнес он, теребя засаленную косицу, – все ездят. Чего ищут, зачем?.. Всю силу себе не подчинишь. Если много съесть – и лопнуть можно.

Глеб опустился на свой спальник. Не объяснять же старику про то, что ищут они не для себя и каждый предмет, обладающий силой, поможет не только каждому из них, но и всем соотечественникам. Глебу хотелось, чтобы Россия стала сильной, богатой страной, лидером среди других мировых держав. Что поймет глупый шаман, всю жизнь камлавший духов в тундре среди чукчей?..

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая