Пассажир из Франкфурта - Кристи Агата - Страница 4

• Предыдущая
• 4/47
• Следующая

«Последний раз объявляется посадка на рейс триста девять».

В углу зала маленькая девочка глазела на мужчину в темном костюме, который крепко спал, откинувшись на спинку красного кресла. В руке у него была маленькая игрушечная панда.

Малышка потянулась было к панде, но мать остановила ее:

– Не надо, Джоан, не трогай. Дядя спит.

– А куда он летит?

– Может быть, в Австралию, как мы.

– А у него есть маленькая девочка, такая, как я?

– Наверное, есть.

Девчушка вздохнула и снова посмотрела на панду. Сэр Стэффорд Най спал. Ему снилось, что он охотится на леопарда. «Это очень опасное животное, – говорил он своему проводнику. – Очень опасное, так все считают. Леопарду нельзя доверять».

В этот момент сон сменился другим, как это всегда бывает со снами, и вот он уже пьет чай со своей тетушкой Матильдой и пытается с ней разговаривать, но та стала совсем глухая, хуже, чем прежде. Он не слышал никаких объявлений, кроме адресованного Дафне Теодофанос. Девочкина мама сказала:

– Знаешь, мне всегда интересно, кто этот пассажир, который не прибыл в аэропорт к назначенному сроку. Когда бы и куда бы я ни летела, всегда одно и то же: то ли кто-то не слышал объявления, то ли вообще не явился, то ли еще что-то. Мне всегда хочется узнать, кто же это такой, чем он занимается и почему опоздал к вылету. Наверное, эта мисс, как там ее зовут, не успеет на свой рейс. Интересно, что она потом будет делать?

Никто не мог бы ответить на этот вопрос, потому что никто не располагал такой информацией.

У сэра Стэффорда Ная была очень славная квартира с окнами на Грин-парк. Включив кофеварку, он пошел взглянуть, какая этим утром поступила почта: как оказалось, ничего интересного. Он просмотрел письма, обнаружил пару счетов, чек и несколько писем с довольно заурядными марками на конвертах. Он сложил все это стопкой на столе, где уже лежала кое-какая почта, накопившаяся за два последних дня. Видимо, скоро придется вернуться к делам. После обеда должна появиться секретарша.

Он пошел в кухню, налил себе кофе, вернулся в кабинет и взял письма, которые вскрыл вчера вечером по приезде домой. Взглянув на одно из них, он стал его читать и улыбнулся.

– Половина двенадцатого, – сказал он, – вполне подходящее время. Ну-ка, интересно. Наверное, стоит обдумать все как следует и подготовиться к встрече с Четвиндом.

Он услышал, как в почтовый ящик что-то опустили, и поспешил в прихожую. Оказывается, только что доставили утреннюю газету. Ничего особенно нового в ней не было: политический кризис, немного международных новостей, которые могли бы оказаться тревожными, но, по его мнению, таковыми не были, просто журналист выпускал пар и пытался придать событиям больше значимости, чем они того заслуживали. Нужно же что-нибудь предложить читателю! В парке задушена девушка. «Девушек вечно душат, по одной в день», – цинично заметил он. Детей этим утром не похищали и не насиловали – приятный сюрприз. Он приготовил себе тост и выпил кофе.

Позже он вышел из дому, прошел по улице, потом через парк направился к «Уайтхоллу». Он улыбался про себя: жизнь сегодня казалась ему довольно приятной. Он подумал о Четвинде: дурак из дураков. Приятная внешность, величественная осанка, и такой настороженно-подозрительный при этом. Пожалуй, разговор с Четвиндом доставит ему удовольствие.

В «Уайтхолл» он опоздал на добрых семь минут с единственной целью – продемонстрировать важность своей персоны по сравнению с Четвиндом. Он вошел в кабинет. Четвинд, как всегда, с важным видом сидел за своим столом, заваленным бумагами. Здесь же находилась секретарша.

– Привет, Най, – сказал Четвинд с широкой улыбкой на впечатляюще красивом лице. – Ты рад, что вернулся? Как Малайзия?

– Жарко, – ответил Стэффорд Най.

– Да. Что ж, думаю, там всегда жарко. Ты ведь имеешь в виду погоду, а не политику?

– Ну конечно, исключительно погоду, – заверил его Стэффорд Най, взял предложенную ему сигарету и уселся на стул.

– У тебя есть какая-нибудь стоящая информация?

– Нет, пожалуй. Это не то, что ты имеешь в виду. Я уже представил свой отчет. Как обычно, сплошные разговоры. Как там Лейзенби?

– Да такой же зануда, как всегда. Его уже невозможно исправить.

– Да уж, на это трудно надеяться. Я прежде никогда не работал с Баскомом. Он может быть довольно забавным, когда захочет.

– Правда? Я не очень-то хорошо его знаю. Что ж, наверное, так и есть.

– Ну что ж, я так понимаю, других новостей нет?

– Нет, ничего. Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

– В своем письме ты не сообщил, зачем я тебе понадобился.

– О, просто хотелось обсудить пару вопросов, только и всего. Может быть, ты привез какую-нибудь особо важную информацию, которой полезно располагать на случай, если возникнут какие-то вопросы в палате.

– Да, я понимаю.

– Ты ведь прилетел самолетом? Я слышал, у тебя были неприятности.

Лицо Стэффорда Ная приняло заранее отрепетированное выражение: легкая печаль с оттенком досады.

– Значит, ты уже слышал обо этом? Глупейшая ситуация.

– Судя по всему, именно так.

– Поразительно, – заметил Стэффорд Най, – как все это попадает в газеты. Я видел сегодня сообщение в разделе последних событий.

– Думаю, тебе было не очень-то приятно?

– Еще бы, выставили меня идиотом, так ведь? Придется смириться. И это в моем-то возрасте!

– Так что же все-таки произошло? Я подумал, не сгустили ли они краски в своей статье?

– Я полагаю, они просто выжали из этого случая все, что можно. Ты же знаешь эти поездки, тоска смертная. В Женеве был туман, пришлось изменить маршрут, и мы два часа проторчали во Франкфурте.

– Там это и случилось?

– Да. В этих аэропортах можно помереть со скуки: самолеты то прилетают, то улетают, радио орет не переставая: рейс триста второй на Гонконг, рейс сто девятый на Ирландию, и то и се, люди приходят, люди уходят. А ты все сидишь и зеваешь.

– Так что же все-таки произошло? – не унимался Четвинд.

– А то, что у меня на столике стоял стакан с пивом «Пилзнер», и я подумал, что надо бы что-нибудь купить почитать, поскольку все, что у меня при себе было, я уже прочел, поэтому я пошел к киоску и купил какую-то паршивую книжонку, не помню какую, кажется, детектив, и еще купил мягкую игрушку для племянницы. Потом я вернулся на прежнее место, допил пиво, открыл книгу и заснул.

– Да, понятно. Ты заснул.

– Что ж, это вполне естественно, не так ли? Я думаю, мой рейс объявили, но я этого не слышал и, как выяснилось, по самым понятным причинам. Да, я способен заснуть в аэропорту в любое время и тем не менее способен услышать объявление, которое меня касается. На этот раз я его не услышал. Когда я проснулся или пришел в себя, это уж как будет тебе угодно толковать, мной уже занимались врачи. По-видимому, кто-то бросил в мой стакан таблетку снотворного или что-то в этом роде, когда я ненадолго отлучился к киоску.

– Не правда ли, довольно незаурядное происшествие?

– Да, со мной такого еще не случалось, – согласился Стэффорд Най, – и, надеюсь, больше не случится. Главное, при этом чувствуешь себя полным идиотом, не говоря уже о похмелье. Там был врач и какая-то девица, медсестра, что ли. Во всяком случае, на здоровье это не отразилось. Украли мой бумажник с неким количеством денег да паспорт. Конечно, все это было неприятно. К счастью, наличных было немного, а туристские чеки я держал во внутреннем кармане. Когда теряешь паспорт, неизбежно возникает волокита, но у меня были с собой письма и все такое, так что мою личность установили без труда. Все утряслось довольно быстро, и я попал на свой рейс.

– И все-таки это очень неприятно, – неодобрительно заметил Четвинд, – я имею в виду, для человека в твоем положении.

– Да, – согласился Стэффорд Най. – Это выставляет меня не в лучшем свете, так ведь? То есть я выгляжу не столь блестяще, как предполагает мое… э… положение. – Эта мысль, казалось, его позабавила.

• Предыдущая
• 4/47
• Следующая