Печальный кипарис - Кристи Агата - Страница 13

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая

— Мэри Джеррард, дочь привратника. Старая миссис Уэлман всегда страшно носилась с нею, платила за ее образование и все такое. Так что внешне девушка походила на настоящую леди. Родерик Уэлман, по-видимому, сильно увлекся ею. В результате помолвка была расторгнута.

Теперь факты: Элинор Карлайл решила продать поместье, и некий Сомервелл купил его. Элинор приехала туда, чтобы разобрать теткины вещи и тому подобное. Мэри Джеррард, чей отец только что умер, освобождала от его вещей сторожку. Это подводит нас к утру 27 июля. Элинор Карлайл остановилась в местном трактире, у них там что-то вроде маленькой гостиницы. На улице она встретила бывшую экономку, миссис Бишоп, и та предложила помочь ей в доме. Элинор отказалась, быть может, чуть резковато. Затем она зашла в магазин, купила рыбный паштет и сказала что-то насчет пищевого отравления. Абсолютно невинное замечание, но и оно говорит против нее. Она отправилась в дом, а примерно в час дня Зашла в сторожку, где Мэри Джеррард с помощью местной медсестры Хопкинс — жутко пронырливая баба, кстати сказать, — разбирала вещи, и предложила им позавтракать вместе с нею сандвичами в доме. Они пошли с ней,183съели сандвичи, а спустя приблизительно час или чуть позже меня вызвали туда, и я нашел Мэри Джеррард без сознания. Я сделал все возможное, но увы! Вскрытие показало, что незадолго до смерти «в ее организм была введена большая доза морфина. А полиция нашла обрывок от аптечной этикетки со словами „гидрохлор… морфин“ на том самом месте, где Элинор Карлайл готовила сандвичи.

— Что еще ела или пила Мэри Джеррард?

— Она и сестра Хопкинс пили чай. Хопкинс приготовила его, а Мэри разлила по чашкам. В нем ничего не могло быть. Я знаю, защитник будет упирать на то, что сандвичи ели все трое и, следовательно, было невозможно отравить одного какого-то определенного человека.

Пуаро покачал головой.

— А между тем это вполне возможно. Вы раскладываете сандвичи, в одном из которых яд, и протягиваете кому-то блюдо. Этот человек почти наверняка возьмет ближайший к нему сандвич. Вы говорите, Элинор Карлайл сначала протянула блюдо Мэри Джеррард?

— Да.

— Хотя в комнате была медсестра, женщина старше той по возрасту?

— Да.

— Это выглядит не очень красиво.

— Да какое это имело значение на импровизированном завтраке?

— Кто готовил сандвичи?

— Элинор Карлайл.

— Был еще кто-нибудь в доме?

— Ни души.

Пуаро снова покачал головой.

— Плохо дело. И девушка не пила и не ела абсолютно ничего, кроме чая и сандвичей?

— Ничего. Содержимое желудка доказывает это совершенно неопровержимо.

Пуаро продолжал расспросы.

— Предположительно, Элинор Карлайл надеялась, что смерть девушки объяснят пищевым отравлением. Но как она рассчитывала объяснить тот факт, что пострадал лишь один из присутствующих?

— Иногда так бывает. Кроме того, были две баночки паштета, очень похожие по виду. Можно было бы утверждать, что в одной банке паштет был доброкачественный и что случайно весь испорченный паштет достался Мэри.

— Но если идея была выдать этот случай за пищевое отравление, почему не выбрать другой яд? Ведь признака отравления морфином абсолютно не напоминают симптомы пищевого отравления. Тут скорее, подошел бы атропин.

Врач медленно произнес:

— Это правда. Но есть еще одна деталь. Эта чертова медсестра клянется, что потеряла трубочку с таблетками морфина.

— Когда?

— О, за несколько недель до этого, в ночь, когда умерла старая миссис Уэлман. Сестра говорит, что оставила свой чемоданчик в холле, а утром недосчиталась трубочки с морфином. Чепуха, я думаю. Вероятнее всего, расколотила ее еще раньше у себя дома и сама забыла.

— Она вспомнила об этом случае только после смерти Мэри Джеррард.

Питер Лорд ответил с явной неохотой:

— По правде говоря, она упомянула об этом в то время в разговоре с дежурной сиделкой.

Эркюль Пуаро с интересом смотрел на врача.

— Мне кажется, друг мой, — мягко сказал он, — вы о чем-то умолчали.

Тот не стал отпираться.

— Ладно, наверное, лучше вам узнать все: власти просят разрешения на эксгумацию трупа старой миссис Уэлман.

— И что же?

— А то, что они, по всей вероятности, обнаружат то, что ищут, — морфин.

— Вы знали об этом.

Питер Лорд с побледневшим под густыми веснушками лицом глухо пробормотал:

— Я подозревал… Но я думал, что старуха приняла морфин сама. Она ненавидела болезнь, беспомощность. А решительности ей было не занимать.

Мгновение он помолчал, потом добавил:

— Меня удивила ее смерть. Я не ожидал ее. Я выслал сиделку из комнаты и произвел по возможности тщательный осмотр. Разумеется, без вскрытия было не-Возможно сказать что-либо наверняка. К тому же если она сделала это по собственной воле, то стоило ли поднимать шум? Лучше всего подписать свидетельство о смерти, и пусть себе покоится с миром. В конце концов полной уверенности у меня не было. Но мне и в голову не приходило, что здесь что-то нечисто. Я был уверен, что она сделала это сама. Пуаро спросил:

— Как, по-вашему, она раздобыла морфин?

— Понятия не имею, но, как я вам уже говорил, это была женщина решительная и с незаурядным умом.

— Могла ли она получить его от сиделок?

Лорд покачал головой.

— Исключено, абсолютно исключено.

— От своих родных?

— Возможно, если он, — сыграла на их чувствах. Эркюль Пуаро обратился к другой теме:

— Вы сказали, что миссис Уэлман не оставила завещания? Проживи она подольше, она написала бы его.

Его собеседник криво усмехнулся.

— Дьявольская у вас проницательность, мсье Пуаро! Да, она собиралась составить завещание. Речь у нее была уже неразборчива, но она сумела выразить это свое желание. Элинор Карлайл должна была на следующее утро срочно позвонить юристу.

— Значит, Элинор Карлайл знала, что ее тетка собирается написать завещание? И знала, что если завещания не будет, то она, Элинор Карлайл, унаследует все.

Врач торопливо и взволнованно сказал:

— Она говорит, что не знала этого, понятия не имела о том, что завещания нет.

— Так она говорит, друг мой, но на самом деле она могла знать. Перейдем к другому. Могла ли Элинор Карлайл взять морфин из чемоданчика сестры?

— Да. Так же как любой другой: Родерик Уэлман, сестра О’Брайен, кто-нибудь из слуг.

Пуаро откинулся в кресле.

— Предположим, Элинор Карлайл взяла морфин и дала его тетке. Были какие-нибудь разговоры о пропаже морфина?

— Никто в доме ничего не знал. Медсестры говорили об этом только друг с другом.

— Как, по вашему мнению, — спросил Пуаро, — поступит прокурор, ведущий это дело, если в трупе миссис Уэлман будет обнаружен морфин.

Ответ Питера Лорда прозвучал предельно мрачно:

— Если Элинор оправдают по нынешнему пункту обвинения, ее, вероятно, вновь арестуют и предъявят обвинение в убийстве тетки. Пуаро задумался.

— Но мотивы разные. В случае с миссис Уэлман мотивом преступления была бы выгода, в то время как в случае с Мэри Джеррард убийство предположительно совершено из ревности. Какую линию собирается выбрать защита.

Лорд доложил:

— Балмер намерен упирать на отсутствие мотива преступления. Будет доказывать, что затея с помолвкой объясняется исключительно стремлением угодить миссис Уэлман и что, как только та умерла, Элинор сама, по своей воле расторгла помолвку. Родерик Уэлман даст показания в этом смысле. Я думаю, он и сам почти верит в это.

— В то, что Элинор Карлайл не питала к нему никакой особой любви?

— Да.

— Но в этом случае у нее не было причин убивать Мэри Джеррард.

— Вот именно.

— Тогда кто же убил эту девушку?

— В том-то и загвоздка! Если не она, то кто? Вот чай, но его пили и Мэри и сестра Хопкинс. Защита попытается выдвинуть версию, что Мэри приняла морфин сама, когда другие две вышли из комнаты, что это фактически самоубийство.

— Были у нее причины для подобного шага?

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая