Смерть лорда Эджвера - Кристи Агата - Страница 17

• Предыдущая
• 17/45
• Следующая

– Да, мадемуазель... – с готовностью подхватил Пуаро.

– Сейчас-сейчас... – Она нахмурилась и сдвинула брови, припоминая что-то. – Вспомнила! Она однажды говорила о нем. И со злостью!

– Со злостью?

– Да. Она сказала... как это... что нельзя позволять таким черствым и жестоким людям ломать чужие жизни. Она сказала... вы подумайте!.. что всем было бы только лучше, если бы он умер.

– Когда она это говорила, мадемуазель?

– Примерно месяц назад.

– Почему речь зашла о лорде Эджвере?

После бесплодных попыток что-нибудь вспомнить Мэри Драйвер покачала головой.

– Не знаю, – сказала она. – Она упомянула его имя, а вот почему... может быть, в газетах что-то было? Помню только, меня удивило, что Карлотта с такой ненавистью говорит о человеке, с которым даже незнакома.

– В самом деле, странно, – задумчиво протянул Пуаро. – Скажите, мисс Адамс принимала веронал?

– Первый раз слышу.

– Вы когда-нибудь видели у нее в сумочке маленькую золотую шкатулку с рубиновыми инициалами К.А.?

– Маленькую золотую шкатулку? Я уверена, что нет.

– Не знаете ли вы, где мисс Адамс была в ноябре прошлого года?

– Сейчас скажу. В конце ноября она ездила в Штаты, а перед этим была в Париже.

– Одна?

– Конечно, одна! Извините... может быть, вы не это имели в виду. Почему-то стоит упомянуть Париж, как всем сразу мерещится что-то гадкое. А на самом деле это такой красивый, чинный город! Карлотта была не из тех, с кем туда ездят на уик-энды.

– А теперь, мадемуазель, я собираюсь задать вам очень важный вопрос. Был ли в жизни мисс Адамс мужчина, к которому она относилась иначе, чем к другим?

– Нет, – твердо ответила Мэри. – Сколько я ее помню, она целиком была поглощена своей работой и заботами о младшей сестре. Чувство долга было у нее развито очень сильно, она ощущала себя главой семейства. Поэтому я и отвечаю на ваш вопрос «нет» – строго говоря, «нет».

– Вот как! А говоря не слишком строго?

– Я бы не удивилась, если бы узнала, что – недавно! – она обратила на кого-то особое внимание.

– О!

– Предупреждаю, это всего лишь догадки. Я сужу по ее поведению. Она изменилась, стала не то чтобы мечтательной, а какой-то задумчивой. И выглядела иначе. Ох, это невозможно объяснить, женщины это чувствуют. Хотя, конечно, я могла и ошибаться.

Пуаро кивнул.

– Благодарю вас, мадемуазель. И теперь последнее. У кого из друзей мисс Адамс имя начинается на Д.?

– Д., – задумчиво повторила Мэри. – Д.? Нет, не знаю.

Не думаю, что Пуаро ожидал другого ответа на свой вопрос. Тем не менее он печально покачал головой и задумался. Мэри Драйвер положила локти на стол и подалась вперед.

– Мсье Пуаро, – сказала она, – а мне вы что-нибудь расскажете?

– Прежде всего позвольте поблагодарить вас, мадемуазель, – сказал Пуаро, – за точные и исчерпывающие ответы на мои вопросы. Вы, определенно, очень умны. Да, я вам кое-что расскажу – но не слишком много. Я изложу вам некоторые факты.

Он помолчал немного и затем спокойно продолжил:

– Вчера вечером в своем доме, в библиотеке, был убит лорд Эджвер. Около десяти часов его посетила дама, которой, как я полагаю, была ваша подруга мисс Адамс, назвавшая себя дворецкому леди Эджвер. Для придания себе сходства с настоящей леди Эджвер, которой, как вы, вероятно, знаете, является актриса Сильвия Уилкинсон, она загримировалась и надела парик. Мисс Адамс (если это действительно была она) находилась в доме всего несколько минут и ушла в начале одиннадцатого, но домой возвратилась после полуночи. Перед тем как лечь спать, она выпила слишком большую дозу веронала. Теперь, мадмуазель, вам, наверное, ясно, что меня интересовало, когда я задавал вам вопросы.

Мэри глубоко вздохнула.

– Да, – сказала она, – теперь ясно. Я думаю, вы правы, мсье Пуаро. В том смысле, что это была Карлотта. Могу добавить, что вчера она купила у меня новую шляпу.

– В самом деле?

– Да. Она сказала, что ей нужна шляпа, которая закрывала бы левую половину лица.

Здесь я хотел бы сделать маленькое отступление, поскольку не знаю, когда эта история будет опубликована. Каких только шляп женщины не носили на моем веку! Я помню колпаки, которые так надежно прятали лица, что нечего было надеяться узнать своих приятельниц. Помню шляпки, надвигавшиеся на самые брови и, наоборот, лишь чудом державшиеся на затылке, береты и многое другое. В том июне, когда происходили описываемые события, шляпы напоминали перевернутые суповые тарелки, их полагалось вешать на одно ухо, оставляя противоположную половину лица и часть волос полностью открытыми для обозрения.

– Но ведь сейчас шляпы обычно носят, сдвинув вправо? – спросил Пуаро.

Маленькая модистка кивнула.

– Да, но мы продаем и такие, которые удобнее носить, сдвинув влево, – пояснила она, – потому что есть люди, которым кажется, что в профиль они лучше выглядят справа, или те, кто привык делать пробор слева.

– Скажите, а у Карлотты был повод закрывать именно эту часть лица?

Я вспомнил, что входная дверь дома у Риджентгейт открывалась влево, следовательно, дворецкий видел входящего с этой стороны. Я вспомнил также, что у Сильвии Уилкинсон возле левого глаза есть маленькая родинка.

Взволнованный, я сообщил об этом Пуаро, и он одобрительно кивнул.

– Да, да, да! Vous avez parfaitement raison[23], Гастингс. Поэтому она и купила шляпу.

– Мсье Пуаро! – Мэри неожиданно выпрямилась. – Я надеюсь, вы... вы не думаете, что... что это сделала Карлотта? Ну, убила его. Вы ведь так не думаете? Да, она говорила о нем со злостью, но...

– Нет, я этого не думаю. Однако любопытно, что она о нем так говорила. Интересно бы узнать почему. Что он сделал – что она знала о нем?

– Не могу вам сказать... Только она его не убивала. Она... она была слишком... благородной, чтобы так поступить.

– Вы очень точно выразились, мадемуазель. Вы учитываете психологию. Согласен с вами. Это было убийство не благородное, а медицински обоснованное.

– Медицински обоснованное?

– Убийца точно знал, куда нужно ударить, чтобы поразить жизненно важный центр у основания черепа.

– Уж не врач ли он? – задумчиво сказала Мэри.

– У мисс Адамс были знакомые врачи? Я имею в виду, был ли какой-нибудь врач, с которым она дружила?

Мэри покачала головой.

– Не знаю. Если и был, то не здесь.

– Другой вопрос. Мисс Адамс носила пенсне?

– Пенсне? Никогда!

Перед моим мысленным взором возник странный образ: пахнущий карболкой врач с близорукими глазами, в очках с сильными стеклами. Бред!

– Между прочим, мисс Адамс была знакома с киноактером Брайаном Мартином?

– Да, конечно! Она мне говорила, что знает его с детства. Но мне кажется, они виделись нечасто. Так, от случая к случаю. Она говорила, что он порядком зазнался.

Взглянув на часы, Мэри вскрикнула:

– Господи, мне надо бежать! Я вам чем-нибудь помогла, мсье Пуаро?

– Безусловно. Ваша помощь понадобится мне и в будущем.

– Всегда можете на нее рассчитывать. Мы должны узнать, кто придумал этот дьявольский план.

Она быстро пожала нам руки, сверкнула неожиданной улыбкой и исчезла с характерной для нее стремительностью.

– Интересная личность, – сказал Пуаро, расплачиваясь по счету.

– Мне она понравилась, – отозвался я.

– Приятно встретить сообразительную женщину.

– Хотя и не слишком чувствительную, – добавил я. – Смерть подруги отнюдь не вывела ее из равновесия.

– Да, она не из тех, кто льет слезы, – сухо заметил Пуаро.

– Вы узнали от нее то, что хотели?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Я надеялся – очень надеялся – получить ключ к разгадке, узнать, кто такой Д., подаривший ей шкатулку. Мне это не удалось. К сожалению, Карлотта Адамс была скрытной девушкой. Она не сплетничала о друзьях и держала в тайне свои любовные похождения, если таковые у нее были. С другой стороны, человек, толкнувший ее на розыгрыш, мог быть вовсе не другом, а всего лишь знакомым, который наверняка уверил ее, что действует из «спортивного интереса», и намекнул на деньги. Он мог видеть шкатулку, которую она носила с собой, и, воспользовавшись случаем, узнать, что в ней находится.

• Предыдущая
• 17/45
• Следующая