Саммерхилл - воспитание свободой - Гусинский Эрнст Натанович - Страница 69

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая

Всякий родитель, ожидающий от ребенка благодарности, ничего не понимает в его природе. В моем опыте было очень много таких случаев, когда на меня обижались ученики, которых я содержал в Саммерхилле бесплатно или за значительно сниженную плату. Они проявляли больше ненависти ко мне, чем 20 нормально платящих учеников, вместе взятых. Шоу писал: «Мы не можем принести себя в жертву другим, не начав при этом ненавидеть тех, ради кого мы принесли себя в жертву».

Это правда. И обратное — тоже правда: мы не можем принести себя в жертву другим без того, чтобы нас не возненавидели те, ради кого мы пожертвовали собой. Тот, кто отдает с легким сердцем, не ищет благодарности; родители, ожидающие благодарности от своих детей, всегда обречены на разочарование.

Коротко говоря, любой ребенок чувствует, что наказание выражает ненависть к нему, и это, безусловно, так и есть. И каждое наказание заставляет самого ребенка ненавидеть все больше и больше. Поскребите того твердолобого упрямца, который утверждает, что верит в телесные наказания, и вы обязательно обнаружите в нем ненавистника. Ненависть вскармливается ненавистью, а любовь — любовью: эту истину переоценить нельзя, с какой бы силой и решительностью ни подчеркивал я ее справедливость, это всегда будет слишком слабо. Никогда ни один ребенок не был излечен от ненависти ничем, кроме любви.

Испорченный ребенок, какой бы смысл мы ни вкладывали в слово «испорченный», — продукт испорченного общества. В таком обществе испорченный ребенок заполняет собой все пространство жизни. Он получил вседозволенность вместо свободы. Он не понимает, что такое подлинная свобода, которая означает любовь к жизни.

Испорченный ребенок — беда и для него самого, и для общества. Вы видите, как в поезде он шагает, налетая на ноги пассажиров, слышите, как он вопит в коридоре, не обращая никакого внимания на неустанные призывы измученных родителей вести себя потише — просьбы, которые он давным-давно перестал слышать. Позднее, по мере того как испорченный ребенок становится старше, его жизнь оказывается даже более скверной, чем жизнь того ребенка, которого слишком много наказывали. Испорченный ребенок чрезвычайно занят собой. Он вырастает человеком, который расшвыривает свои вещи по всей спальне, ожидая, что кто-то их уберет. И уж конечно, выросший испорченный ребенок получает от окружающих немало ответных тычков.

Часто испорченный ребенок — единственный в семье. У него нет рядом никого, близкого ему по возрасту, с кем можно было бы играть или мериться силами, и он, естественно, идентифицирует себя с родителями, стремясь делать то, что и они. Поскольку родители считают свое дитя чудом света, то поощряют его поведение, явно не соответствующее возрасту, потому что боятся потерять любовь ребенка, если хоть как-то возразят ему.

Иногда я сталкиваюсь с таким отношением к детям у учителей, которые балуют своих учеников. Эти учителя пребывают в постоянном страхе утратить популярность у детей. Подобный страх — прямая дорога к тому, чтобы их испортить. Хороший учитель или родитель должен стараться быть объективным. Он обязан держать свои комплексы при себе и не допускать, чтобы они проявлялись в отношениях с ребенком. Это нелегко, я понимаю, мы ведь так слепы именно в отношении собственных комплексов. Для несчастливой женщины, например, всегда велика опасность испортить сына, потому что она не может не изливать на него свою неудовлетворенную любовь.

В Саммерхилле испорченный мальчик— всегда подлинное наказание. Он изводит мою жену, потому что она — замена матери. Он пристает к ней с вопросами: «Когда кончится этот семестр? Сколько сейчас времени? Можно ли мне получить немного денег?» Все эти вопросы имеют один мотив — довести мать до раздражения. А испорченная девочка всегда пытается добиться, чтобы я откликнулся на ее поведение, потому что я — замена отца. Обычно она стремится вызвать реакцию не любви, а ненависти. Испорченная новенькая может спрятать мою ручку или сказать другой девочке: «Ты нужна Ниллу», а на самом деле ее слова и действия означают, что сама она хочет быть нужной Ниллу.

Испорченные мальчики и девочки пинали мою дверь и крали мои вещи только для того, чтобы заставить меня как-то реагировать на это. Когда испорченный ребенок внезапно оказывается в большой семье, он начинает сопротивляться. Он ожидает от меня и моих сотрудников того же попустительского отношения, какое проявляли к нему любящие родители.

Испорченный ребенок обычно расходует слишком много денег. Я всегда испытываю замешательство, когда вижу, что родители прислали своему ребенку фунт на расходы, в то время как я из-за их трудного экономического положения позволил им платить мало или вовсе ничего не платить за обучение. Ребенку не следует давать все, что он ни попросит. Нынешние дети вообще получают слишком много, настолько, что перестают ценить подарки. Часто те родители, которые перебарщивают с дарами, недостаточно любят своих детей. Такие родители пытаются компенсировать нехватку подлинной привязанности шумными изъявлениями любви и дорогими подарками. Это, в сущности, то же самое, что делает муж, когда, изменив жене, покупает ей дорогую меховую шубу, которая вообще-то им не по карману. Я взял себе за правило не всякий раз привозить дочери подарок из Лондона, и в результате Зоя и не ждет его после каждой поездки.

Испорченный ребенок редко что-нибудь ценит. Получив хромированный трехскоростной новый велосипед, он три недели спустя бросает его под дождем на всю ночь.

Очень часто испорченный ребенок воплощает для родителей новый шанс на успех в жизни. Я мало чего добился в жизни, потому что многие люди мешали мне, но мой сын будет иметь все возможности преуспеть там, где я не смог. Именно этот мотив заставляет отца, не получившего музыкального образования, настаивать на том, чтобы его сын учился играть на фортепиано. И он же толкает мать, отказавшуюся ради брака от карьеры, посылать свою дочь на занятия балетом, не обращая внимания на то, что девочка тяжела на ногу. Именно из-за подобных родителей великое множество мальчиков и девочек вынуждены браться за такие занятия и труды, которые им никогда и не пришли бы в голову, будь они предоставлены самим себе.

Бедный родитель не может справиться со своими чувствами. Человеку, построившему процветающий бизнес по пошиву готового платья, тяжело обнаружить, что сын хочет стать актером или музыкантом. Но такое случается часто. Есть еще испорченные дети, чьи матери не хотят, чтобы они вообще когда-либо вырастали. Материнство, конечно, работа, но не пожизненная. Большинство женщин это понимают, и все же как часто приходится слышать, как мать говорит о своей дочери: «Она слишко быстро растет».

Ребенку нельзя позволять нарушать личные права других. Родители, которые не хотят испортить своих детей, должны различать свободу и вседозволенность.

До того, как психология обнаружила важность бессознательного, ребенок считался разумным существом, которое способно по своей воле поступать хорошо или плохо. Его разум считали чистой доской, на которой добросовестному учителю оставалось лишь сделать надлежащую запись.

Теперь мы понимаем, что в ребенке нет ничего статичного, он весь — динамика побуждений. Он стремится выразить свои желания в действии. По своей природе он эгоистичен и всегда старается испытать свою власть. Стремление к власти, как и секс, лежит в основе всего.

Совсем маленький ребенок, вероятно, полагает, что его власть над окружением наилучшим образом выражает производимый им шум. Реакции взрослых на шум могут создать у ребенка преувеличенные представления о собственной значимости. Но очень возможно, что для ребенка шум и сам по себе достаточно важен. Родители, как правило, пресекают шум в детской, но еще раньше возникает другой гнет — подавление, связанное с приучением ребенка к чистоплотности. Мы, конечно, можем только догадываться, но допускаю, что ребенок в своих экскреторных актах чувствует себя могущественным. Похоже, физиологические отправления означают для него многое, поскольку это первые акты созидания. Я говорю, что мы можем об этом лишь догадываться, потому что никто не знает, что думает и чувствует ребенок, когда ему год или два. Но среди детей 7 и 8 лет, безусловно, встречаются такие, кто испытывает сильное чувство могущества в связи с экскреторными актами.

• Предыдущая
• 69/89
• Следующая