Тайна замка Чимниз - Кристи Агата - Страница 3

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая

Джимми зевнул.

— Мои рассуждения о средневековье тебя, кажется, не занимают? Тогда вернемся к графу Стылптичу. Из Франции в Англию через Африку — это, пожалуй, чересчур даже для дипломатической персоны. Если он хотел только обеспечить тебя тысячей фунтов, он мог бы просто отписать их тебе в завещании. Слава Богу, ни ты, ни я не настолько горды, чтобы отказаться от наследства! Должно быть, Стылптич спятил.

— Ты и вправду так считаешь?

Энтони нахмурился и продолжал вышагивать по комнате.

— А ты, вообще-то, читал эту рукопись? — спросил он.

— Что читал?

— Рукопись!

— Господи! Конечно, нет! Неужели ты полагаешь, что подобное чтиво может доставить мне удовольствие?

Энтони улыбнулся:

— Все это очень интересно. Да будет тебе известно, что мемуары обычно производят немало шума. Нескромные откровения и прочее в том же духе. Люди, которые были всю свою жизнь замкнуты как устрицы, видимо, тешат себя надеждой устроить неприятности другим, после того как сами благополучно скончаются. Это доставляет им какое-то злорадное удовольствие. Джимми, что за человек был граф Стылптич? Ведь ты видел его, говорил с ним, а ты же недурно разбираешься в людях. Похож ли он на мстительного старого дьявола?

— Трудно сказать, — Джимми помотал головой. — Сам понимаешь, что в первый раз, ночью, он был сильно под мухой, но на следующий день передо мной предстал великосветский старикан с изысканными манерами. Он осыпал меня благодарностями, так что мне глаза некуда было девать.

— А ничего интересного он не болтал, когда был пьян?

Джимми задумался и даже наморщил лоб. — Он сказал, что знает, где находится «Кохинор», — ответил он неуверенно.

— Забавно, — сказал Энтони, — это и так всем известно. Он в Тауэре, не так ли? За толстым стеклом и за железной решеткой, а вокруг полно странно одетых джентльменов, которым только и дела, чтобы ты чего-нибудь не стащил.

— Верно, — согласился Джимми.

— Не говорил ли Стылптич чего-нибудь еще в том же роде? Например, что он знает, в каком городе находится коллекция Уоллеса?

Джимми отрицательно помотал головой.

— Да-а, — протянул Энтони. Он закурил сигарету и снова зашагал по комнате. — Ты, наверное, не читаешь газет, невежда? — спросил он через некоторое время.

— Да уж, не часто, — просто ответил Макграт. — Как правило, в них нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— Благодари Бога, что я не такой дикарь, как ты. Недавно появилось несколько заметок о Герцословакии. Намеки на реставрацию монархии.

— Николай IV не оставил сына, — сказал Джимми, — но я ни минуты не сомневаюсь в том, что династия Оболовичей на нем не обрывается. Наверняка, найдется куча претендентов — всяких двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев.

— Так что найти нового короля не составит труда?

— Конечно, — ответил Джимми. — Знаешь, меня ничуть не удивляет, что республика им надоела. Для такого полнокровного и решительного народа, после того как они застрелили нескольких королей, стрелять в президентов — просто детская забава. Кстати, разговор о королях напомнил мне еще кое-что, о чем говорил старик Стылптич в ту ночь. Он сказал, что знает, что за шайка обхаживала его. Это люди короля Виктора.

— Что?! — Энтони резко повернулся.

На лице Макграта медленно расплылась улыбка.

— Чего ты вскинулся? — протянул он.

— Джимми, не будь ослом! Ты сейчас сказал нечто весьма важное.

Энтони подошел к окну и некоторое время смотрел на улицу.

— Кто такой этот король Виктор? — спросил Джимми. — Еще один балканский монарх?

— Нет, — задумчиво ответил Энтони, — это король иного сорта.

— Кто же он? Помолчав, Энтони сказал:

— Он вор. Известнейший вор, специалист по драгоценным камням. Отчаянный малый, не смущающийся ничем. Король Виктор — это прозвище, под которым он был известен в Париже. Там была штаб-квартира его шайки. Его арестовали и посадили за решетку всего на семь лет. Ничего существенного доказать не удалось. Скоро он будет на свободе, если уже не вышел.

— Ты думаешь, что граф Стылптич помог полиции усадить его за решетку? И поэтому его шайка ловила старика? Чтобы отомстить?

— Не знаю, — сказал Энтони. — Вообще-то, не похоже. Насколько мне известно, король Виктор никогда не покушался на камни из короны Герцословакии. Но все выглядит весьма интригующе, а? Смерть Стылптича, мемуары и газетная болтовня — странно все это, но наводит на размышления. Еще говорят, что в Герцословакии обнаружена нефть. Джеймс, я чувствую нутром, что к этой маленькой стране в определенных кругах скоро проявят большой интерес.

— В каких кругах?

— Финансисты из Сити.

— К чему ты клонишь?

— Пытаюсь представить легкое дело сложным, вот и все.

— Не хочешь же ты сказать, что возникнут какие-нибудь сложности с передачей обычной рукописи в издательство?

— Нет, — с сожалением ответил Энтони. — Здесь я не предвижу особых трудностей. Сказать ли тебе, Джеймс, куда я собираюсь отправиться со своими двумястами пятьюдесятью фунтами?

— В Южную Америку?

— Нет, дорогой мой, в Герцословакию! Пожалуй, я встану на сторону республики. Вполне возможно, в конце концов я стану президентом.

— А почему бы тебе не объявить себя наследником престола и не стать королем?

— Нет, Джимми. Король — это на всю жизнь. А пост президента — всего на четыре года или около того. Было бы забавно четыре года поуправлять таким королевством, как Герцословакия.

— Должен заметить, что средний срок царствования еще меньше, — сказал Джимми.

— У меня, вероятно, будет сильное искушение присвоить твою долю из этой тысячи фунтов. Да и к чему тебе эти деньги, когда ты вернешься с грудой самородков? Я вложу твою долю в нефтяные акции Герцословакии. Знаешь, Джеймс, чем больше я об этом думаю, тем больше нравится мне твое предложение. Никогда бы и не вспомнил о Герцословакии, если бы ты не помянул ее. День я проведу в Лондоне, возьму деньги и сразу уеду балканским экспрессом!

— Так быстро ты не управишься. Я не успел сказать, что у меня есть к тебе еще одно поручение.

Энтони плюхнулся в кресло и строго посмотрел на Джимми:

— Я все время чувствовал, что ты что-то скрываешь. Здесь-то ты и подстроил мне ловушку.

— Ничуть не бывало. Просто нужно сделать кое-что, чтобы выручить из беды одну леди.

— Джеймс! Запомни раз и навсегда: я отказываюсь вмешиваться в твои дикие романы!

— Это не роман. Эту женщину я никогда не видел. Сейчас все расскажу.

— Уж если мне придется выслушать еще одну из твоих идиотских историй, то, пожалуй, придется снова выпить.

Макграт с готовностью соорудил очередную смесь и начал свой рассказ:

— Это было в Уганде. Я спас там жизнь одному старателю…

— Джимми, на твоем месте я написал бы книгу под названием «Жизни, которые я спас». Это уже второе спасение за сегодняшний вечер.

— Ну, на этот раз ничего особенного я не совершил. Просто вытащил этого парня из реки. Как большинство старателей, он не умел плавать.

— Постой-ка! Имеет ли это хоть какое-нибудь отношение ко всему остальному?

— Никакого. Хотя, как ни странно, сейчас я вспомнил, что этот парень был герцословак. Но мы звали его Педро Голландец.

Энтони безразлично кивнул:

— Давай, Джеймс, валяй дальше.

— Ну, парень этот был из тех, кто не хотел оставаться в долгу. Он привязался ко мне как собака. Полгода спустя он умер от лихорадки. Я был рядом с ним. Последнее, что он сделал перед тем, как испустить дух, — поманил меня и прошептал на каком-то невозможном жаргоне о тайне. Я подумал, что он говорит о золотой жиле. Он вручил мне завернутый в промасленную бумагу, пакет, который постоянно носил при себе. Тогда я не обратил на него внимания. Но через неделю вскрыл его. Надо признаться, мне стало любопытно. Я не верил, что у Педро Голландца хватило бы ума распознать золотую жилу, даже если бы он и нашел ее, — но никогда ведь не знаешь, откуда свалится удача.

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая