Трагедия в трех актах - Кристи Агата - Страница 27

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая

— По-моему, вы страшный человек, — сказала Мими. — Уверена, Беббингтоны на это не способны. Это.., это чудовищно!

— Чудовищно совершать убийство, мадемуазель, — сказал Пуаро с неожиданной суровостью в голосе. — Но я, принимая в расчет только факты, — продолжал он, немного смягчаясь, — согласен, что миссис Беббингтон тут ни при чем. Она же не была в Мелфорт Эбби. Как справедливо заметил сэр Чарлз, убийца должен был присутствовать и там и тут, то есть он один из тех семи, что указаны в вашем списке.

— Так что же вы нам посоветуете? — нарушил молчание мистер Саттертуэйт.

— Но у вас ведь, несомненно, уже есть план? — спросил Пуаро.

Сэр Чарлз откашлялся.

— Единственное, что нам остается, — воспользоваться методом исключения, — сказал он. — Каждого, кто фигурирует в нашем списке, будем считать виновным до тех пор, пока не будет доказана его непричастность к преступлению. Призвав на помощь всю нашу изобретательность, мы должны доказать, что подозреваемый так или иначе связан с Беббингтоном. Если мы удостоверимся, что такой связи не существует, перейдем к следующему лицу из нашего списка.

— С точки зрения психологии весьма убедительно, — согласился Пуаро. — Каким способом вы собираетесь действовать?

— У нас еще не было времени это обсудить. Хотелось бы услышать ваш совет, мосье Пуаро. А может быть, вы сами…

Пуаро жестом его остановил.

— Мой друг, не требуйте от меня каких-либо активных действий. Весь мой опыт убеждает меня, что все задачи надо решать в уме. Позвольте мне участвовать в этом деле, как говорится, в качестве наблюдателя. Продолжайте ваше расследование, тем более что сэр Чарлз направляет его весьма успешно.

«А обо мне ни слова, — подумал мистер Саттертуэйт. — Ох уж эти актеры! Всегда и везде на первых ролях!»

— Возможно, вам потребуется совет профессионала. Вот тут я к вашим услугам. Как вы к этому относитесь, мадемуазель? — с улыбкой обратился он к Мими.

— С восторгом. Уверена, ваш опыт будет неоценим для нас.

Казалось, она почувствовала некоторое облегчение.

— Мне надо идти, не то с мамой случится удар, — сказала Мими, взглянув на часы.

— Я вас отвезу, — предложил сэр Чарлз. Они вышли вместе.

— Видите, рыбка-то клюнула, — сказал Эркюль Пуаро.

Мистер Саттертуэйт встрепенулся, внезапно выведенный из задумчивого созерцания двери, за которой исчезли сэр Чарлз и Мими. Пуаро улыбался, и глаза у него озорно поблескивали.

— Да, да, не отпирайтесь. Вы ведь нарочно подбросили мне эту наживку там, в Монте-Карло. Разве нет? Показали мне сообщение о смерти сэра Бартоломью. Надеялись, что у меня проснется профессиональный интерес и что я займусь этим делом.

— Вы правы, — сознался мистер Саттертуэйт. — Однако я думал, что у меня ничего не вышло.

— В том-то и дело, что вышло. Вы — тонкий психолог, мой друг. Я томился скукой. Мне нечем было заняться, как тем детям, что слонялись около нас, помните? Вы появились в самый психологически подходящий момент. Кстати, вы даже не представляете, как важно психологическое состояние преступника в критический момент… Психопатология и преступление — они идут рука об руку. Однако вернемся к нашим баранам. Это преступление ставит меня в тупик.., совершенно сбивает с толку.

— Какое преступление, первое или второе?

— По-моему, есть только одно преступление, а то, что вы называете первым и вторым, суть две его половины. Вторая — довольно проста.., и мотивы и способ.

— Поверьте, тут способ столь же неочевиден, как и в первом случае, — перебил его мистер Саттертуэйт. — В вине яд не найден, а ел сэр Бартоломью то же, что и остальные.

— Нет-нет, тут совсем иное дело. Понимаете, по-моему, никто не мог отравить именно Беббингтона. Вернее, сэр Чарлз мог бы, если бы пожелал, подсыпать яд в любой из стаканов, но как сделать так, чтобы этот стакан попал Беббингтону или другому лицу? Тампл, захоти она кого-то отравить, могла бы подсыпать что-то в последний стакан из тех, что стоял на подносе, и поднести его своей жертве. Но ведь последний стакан она поднесла не Беббингтону. Нет, убийство несчастного пастора представляется мне просто невероятным, и у меня такое чувство, что, возможно, он просто-напросто умер своей смертью… Но ничего, скоро мы это узнаем. Смерть же сэра Бартоломью — совсем другое дело. Его мог отравить любой из гостей, дворецкий, горничная. Это было совсем нетрудно.

— Не понимаю… — начал мистер Саттертуэйт. Но Пуаро перебил его:

— Берусь как-нибудь вам это доказать, проведя небольшой эксперимент. А теперь давайте перейдем к другому, самому важному вопросу. Надеюсь, вы понимаете, не можете не понимать, ибо у вас доброе и чуткое сердце и тонкий ум, что я не должен, как у вас говорят, перебегать дорогу.

— Иными словами… — начал мистер Саттертуэйт, понимающе улыбаясь.

— Иными словами, сэр Чарлз должен играть главную роль! Он к этому привык. А некая юная леди совсем не была рада тому, что я вмешался в расследование.

— Вы, как у нас говорят, понимаете все с полуслова, мосье Пуаро.

— Ну что вы, право, это же просто в глаза бросается! У меня очень чувствительное сердце. И мое самое большое желание — помогать влюбленным, а не препятствовать им. Мы с вами, мой друг, должны вместе трудиться на благо и во славу сэра Чарлза Картрайта, разве не так? А когда распутаем это дело…

— Если распутаем, — мягко поправил его мистер Саттертуэйт.

— Нет, не если, а когда! Я не проигрываю.

— Никогда? — не удержался от вопроса въедливый мистер Саттертуэйт.

— Были случаи, — с достоинством отвечал Пуаро, — когда ненадолго я, как бы это сказать, становился тугодумом. То есть добирался до истины не так быстро, как обычно.

— Но в целом вы никогда не терпели неудач?

Настойчивость мистера Саттертуэйта проистекала из чистой любознательности.

— Eh bien, — сдался Пуаро, — Было однажды. Давно, в Бельгии. Но не будем об этом говорить…

Мистер Саттертуэйт, удовлетворив свое любопытство, не лишенное толики злорадного чувства, поспешил переменить тему.

— Хорошо. Вы говорили, что когда распутаете это дело…

— Его распутает сэр Чарлз. Это весьма существенно. Я буду лишь «пятая спица в колеснице»! — Пуаро воздел руки. — Отныне и пока мы не окончим дела, всегда и везде обязуюсь хранить молчание — разве что тончайший намек сорвется с моих уст, не более того. Мне не нужны ни признание, ни слава. Я их давно завоевал.

Мистер Саттертуэйт разглядывал его с живейшим интересом, про себя потешаясь над наивным тщеславием маленького человечка. Однако он был далек от мысли считать мосье Пуаро пустым хвастунишкой. «Нам, англичанам, — думал он, — вообще свойственно чрезвычайно скромно оценивать свои успехи, зато порой мы бываем весьма довольны собою, даже если делаем что-то плохо, а эти иностранцы более трезво судят о своих возможностях. Если француз, например, талантлив, он не видит причины замалчивать этот факт».

— Признаться, меня очень интересует, — сказал мистер Саттертуэйт, — что вы надеетесь лично для себя извлечь из этого дела? Или это просто охотничий азарт?

Пуаро помотал головой.

— Нет-нет, отнюдь. Когда я, как chien de chasse[20], беру след, меня охватывает азарт, и я уже не могу отступить. Это все так. Но есть еще нечто, более сильное. Это — как бы сказать? — страстное желание добраться до истины. В целом мире нет ничего столь волнующего, столь захватывающего и столь прекрасного, как поиски истины.

Оба немного помолчали.

Потом Пуаро взял лист, на который мистер Саттертуэйт старательно переписал все семь имен, и прочитал их вслух:

— Миссис Дейкерс, капитан Дейкерс, мисс Уиллс, мисс Сатклифф, леди Мэри Литтон Гор, мисс Литтон Гор, Оливер Мендерс. Интересно, не правда ли?

— Что тут интересного?

— Порядок, в каком записаны имена.

— По-моему, тут и думать не о чем. Мы записали все имена в произвольном порядке.

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая