Муми-тролль и шляпа Чародея - Янссон Туве Марика - Страница 17

• Предыдущая
• 17/22
• Следующая

— Они хотят есть, — перевёл Хемуль. — Но им кажется, что наружность Сниффа оставляет желать лучшего, — нескладно пошутил он вдобавок.

— Поприветствуй их и скажи им, что я таких щучьих морд в жизни не встречал. И — пока. Я пошёл.

—  Сниффсла злитсла, — сказал Хемуль. — Дуралейсла.

— Во всяком случае, заходите и попейте кофейку, — сказала Муми-мама немножко нервно.

Она провела Вифслу и Тофслу на веранду в сопровождении Хемуля, гордого своей новой должностью переводчика.

Так Вифсла и Тофсла были приняты в Муми-дом. Они вели себя скромно и повсюду ходили, держась за руки, неизменно таская с собой свой чемодан. Но когда наступили сумерки, они заметно встревожились, стали бегать вверх и вниз по лестницам, а потом спрятались под ковром.

— В чём делосла? — спросил их Хемуль.

— Морра придётсла, —прошептала Вифсла.

— Морра? А кто это? — спросил Хемуль и почувствовал себя тоже как-то неуютно.

Тофсла вытаращила глаза, оскалила зубы и постаралась принять устрашающий вид.

— Грозслаяи ужаслая, — сказала Вифсла. — Заприсла дверьслаот Морры!

Хемуль поспешил к Муми-маме и сказал:

— Они утверждают, что к нам явится грозная и ужасная какая-то Морра. И что нам надо запереть двери.

— Но ведь у нас есть ключ только от погреба, — сказала Муми-мама озабоченно и пошла посоветоваться с папой.

— Надо вооружиться и придвинуть мебель к дверям, — сказал Муми-папа. — Ужасная и огромная Морра может оказаться опасной. Я установлю сигнальный звонок в гостиной, подающий сигнал тревоги, а Вифсла и Тофсла могут устроиться на ночь у меня под кроватью.

Но Вифсла и Тофсла уже забрались в ящик комода и нипочём не соглашались вылезать оттуда.

Муми-папа покачал головой и отправился в дровяной сарай за своим ружьём.

В саду уже сгустились августовские сумерки, под деревьями прятались бархатисто-чёрные тени. Из лесу доносились какие-то мрачные шёпоты и шорохи, мелькали светлячки с их карманными фонариками. Даже Муми-папе и то было страшновато идти в сарай. А вдруг эта самая Морра притаилась тут где-нибудь за кустами? Он ведь не знал, как она выглядит. И прежде всего очень она большая или не очень? Возвратившись на веранду, он придвинул диван к двери и сказал:

— Лампу не гасить всю ночь. Все должны быть в состоянии боевой готовности, Снусмумрик сегодня ночует в доме.

Всё было так необычно!

Муми-папа постучал по ящику комода и обещал:

— Мы вас защитим, не бойтесь! Но в ящике молчали. Муми-папа выдвинул ящик, чтобы убедиться, что Вифслу и Тофслу никто не похитил. Но они мирно спали рядом со своим чемоданом.

— Наверно, и нам стоит лечь поспать, — сказал он. — Но только все оставайтесь при оружии.

Всё-таки слегка побаиваясь и без конца обсуждая это друг с другом, все в конце концов разбрелись по своим комнатам, и вскоре в Муми-доме воцарилась тишина. Только на столе в гостиной одиноко горела керосиновая лампочка.

Часы пробили двенадцать. Потом час. Около двух проснулся Ондатр, почувствовав, что ему следует прогуляться на двор. Не успев как следует проснуться, он проковылял на веранду и застыл в изумлении перед диваном. Диван загораживал дверь. И при этом диван был очень тяжёлый.

— Это что ещё за штучки? — проворчал Ондатр и изо всех сил постарался отодвинуть диван к двери. И тут, естественно, раздался сигнал тревоги.

В одно мгновение дом наполнился криками, выстрелами и топотом множества ног. Все ринулись в гостиную, кто с топором, кто с ножницами, кто с ножом, а кто с граблями и лопатами. И все в удивлении уставились на Ондатра.

— Где Морра?! — закричал Муми-тролль.

— Тихо вы, — огрызнулся Ондатр. — Это я. Мне надо выйти. Забыл я про вашу дурацкую Морру.

— Давай выкатывайся, — сказал Снорк. — Только чтобы больше это не повторялось.

Он распахнул дверь веранды. И тут все увидели Морру. Она неподвижно восседала на садовой дорожке и таращила на них свои круглые, безо всякого выражения, глазищи.

Она была не такой уж большой, и вид у неё был не такой уж грозный. Но было в ней что-то ужасно гадкое, и ещё казалось, что она может так неподвижно просидеть до бесконечности. Вот это-то и пугало больше всего! Никто из них не отважился напасть на неё. Она просидела неподвижно ещё минуту-другую, потом неслышно скользнула в тёмные кусты и скрылась. Там, где она сидела, земля замёрзла, как зимой.

Снорк захлопнул дверь и встряхнулся.

— Бедненькие Тофсла и Вифсла, — сказал он. — Хемуль, погляди, проснулись они или спят.

Они не спали.

— Она ушласла? — спросила Вифсла.

— Списла спокойсла, —ответил Хемуль.

Тофсла тихонько вздохнула.

— Можно снова идти спать? — спросила Муми-мама, отложив топор в сторонку.

— Ты ложись, — сказал Муми-тролль, — мы со Снусмумриком до рассвета останемся на вахте. Только на всякий случай спрячь свою сумочку под подушку.

И они вдвоём остались в гостиной и до самой зари играли в покер. И больше в эту ночь ни про какую Морру ничего не было слышно.

Наутро Хемуль появился в кухне, и вид у него был расстроенный.

— Я говорил с Тофслой и Вифслой, — заявил он.

— Ну, что там опять случилось? — спросила Муми-мама, вздыхая.

— Дело в том, что Морра охотится за их чемоданом, — поведал Хемуль.

— Экое чудовище! — воскликнула Муми-мама. — Как не стыдно обижать маленьких!

— Обижать и вправду нехорошо, — согласился с ней Хемуль, — но тут есть одна сложность: чемодан-то, похоже, принадлежит Морре.

— Хм, — сказала Муми-мама. — Тогда действительно дело осложняется. Надо бы поговорить со Снорком. Он здорово умеет во всём разобраться.

Снорка это обстоятельство заинтересовало.

— Дело весьма примечательное, — сказал он. — Мы должны собрать собрание. Все должны явиться под сиреневый куст к трём часам. Надо этот вопрос обсудить.

Был чудесный летний день, полный аромата цветов и жужжания пчёл. Сад был прекрасен, как свадебный букет, весь в сочных красках, как только позднее лето умеет раскрасить.

Между деревьями натянули гамак Ондатра, написав на нём: «Морра обвиняет». Снорк поместился на деревянном ящике и, надев на себя парик из тонких стружек, стал ждать. Каждый должен был понять, что это судья. Напротив него, за перекладиной, которая, как всем должно было быть ясно, изображала скамью подсудимых, сидели Тофсла и Вифсла и ели вишни.

— Прошу назначить меня обвинителем, — сказал Снифф, не забывший, как они обозвали его старой, облезлой крысой.

— В таком случае я буду адвокатом, — сказал Хемуль.

— А кем буду я? — спросила фрёкен Снорк.

— А ты будешь Глас народа, — сказал её брат. — Всё Муми-семейство — свидетелями. Что касается Снусмумрика, то он в качестве секретаря будет вести протокол судебного заседания. Как полагается.

— А почему у Морры нет адвоката? — спросил Снифф.

— Он ей не нужен, — сказал Снорк, — Морра и так права. Это же ясно. Готовы? Начинаем!

— Ты понимасла? — спросила Тофсла.

— Ничегослане понимасла, —сказала Вифсла и плюнула вишнёвой косточкой прямо в судью.

— Вы будете говорить, когда я дам вам слово, — строго сказал Снорк. — И будете отвечать только да или нет. И ничего другого. Отвечайте. Кому принадлежит вышеозначенный чемодан. Вам или Морре?

—  Дасла, — сказала Тофсла.

— Нетсла, —сказала Вифсла.

— Запишите в протокол, что они противоречат друг другу, — потребовал Снифф.

Снорк постучал по ящику.

— Тишина в зале суда! — крикнул он. — Спрашиваю в последний раз — чей это чемодан?

— Нашсла, —сказала Вифсла.

— Она говорит, что ихний, — перевёл Хемуль. — А утром они говорили обратное.

— Выходит, что не надо отдавать его Морре, — сказал Снорк с облегчением. — К сожалению, в этом случае все мои усилия организовать слушания пропали даром.

Тофсла потянулась к Хемулю и что-то шепнула ему на ухо.

• Предыдущая
• 17/22
• Следующая