Тринадцать лет спустя (СИ) - Чайка София - Страница 17

• Предыдущая
• 17/32
• Следующая

Степану же пришлось отправиться в свой кабинет. Возможно, ей показалось, что шагая с засунутыми в карманы руками, мужчина тихо бормотал: «Ну, Слава Богу, согласилась. Терпение, Степан. Могло быть и хуже».

«Он не имел права так поступать. Наглец. Это она должна была сказать ему то, что он так небрежно проговорил ей в ванной комнате.»

Тина прокручивала в голове эти слова уже в сотый раз — ночью, за завтраком, по дороге на работу.

Она почти не спала сегодня. Спонтанный секс с Зотовым ее ошеломил и вывел из равновесия, а еще Тину возмутило его легкомысленное отношение ко всему произошедшему между ними.

Хотя она сама пригласила Илью в свой дом и ни на что серьезное не рассчитывала, его скорое прощание возмутило ее. После головокружительных, потрясающих любовных игр в голове Тины уже мелькала шальная мысль предложить ему остаться. До утра. Чтобы еще раз — а лучше, много раз — поэкспериментировать с этим выносливым и горячим мужчиной.

Но тот смешал все ее планы. Просто взял и ушел. Впервые мужчина покинул ее почти в кровати по собственной воле. Хорошо еще, что деньги на тумбочке не оставил.

Тина больше не смогла уснуть.

Она проворочалась некоторое время в огромной кровати и принялась писать статью, снова и снова внутренне переживая свое приключение.

Странно, она совсем не жалела о том, что совершила, и не только потому, что никогда не сожалела о своих поступках. Ей действительно понравилось то, что они вместе делали в постели. Она желала повторения, но не собиралась бегать за Зотовым.

А еще Алевтина беспокоилась, что для Ильи это мог оказаться лишь обычный эпизод из жизни разведенного мужчины.

По дороге на работу Тина гадала, придет ли он в редакцию? Или же решит дождаться выпуска газеты, чтобы вдоволь покритиковать ее работу?

Варвара впервые в жизни проснулась от аромата отлично заваренного кофе. Она некоторое время наслаждалась необычными ощущениями и не сразу вспомнила, что в ее квартире сегодня ночевал…

Она опоздала на тренировку!

Варвара вскочила с кровати и бросилась на кухню, натягивая легкий халатик на голое тело и тихонько ругая Николая, который так внезапно снова появился в ее жизни, и себя, за то, что вчера никак не могла уснуть.

Она слушала, как он ворочается на скрипучем диване, как встает и шлепает босыми ступнями по полу, а потом придумывала, чем швырнет в него, если он решится войти в спальню, и одновременно очень желала этого.

Варя притворялась, что спит, но остро чувствовала на себе его взгляд.

«Уходи! Убирайся отсюда!»

«Если пришел, то чего стоишь, не подойдешь, не обнимешь, не прижмешь крепко-крепко, чтобы забылись все эти ужасные годы разлуки?!»

Она боялась, что он выполнит ее вторую просьбу, и одновременно хотела этого. Когда Николай сдела шаг вперед, она едва не вздрогнула, но он подошел к кровати сына, и Варя почти успокоилась.

Так правильнее.

Так лучше.

После этого она еще долго не могла заснуть, а теперь вынуждена бежать на работу без завтрака. Но неимоверный аромат так соблазнительно щекотал ее ноздри. Она понимала, что кроме Николая сварить кофе в доме некому, Варя из вредности выпалила прямо с порога:

— Неужели, ты научился готовить кофе, Вяземский? Удивил!

Эх, попробовать, что ли? Ну, хотя бы один глоточек.

Николай обернулся на звук ее голоса, и у Варвары перехватило дух.

Такой красивый! Такой взъерошенный! Домашний!

«Зачем ты бросил меня — нас, Николай? Разве нам было плохо вместе?»

— Доброе утро, Варюха. Садись, завтрак готов.

Завтрак?

Прежний Николай никогда не стоял у плиты, никогда не мыл посуду и, тем более, никогда не нарядился бы в передник с вишенками на кармашке, который сейчас красовался на его узких бедрах.

— А что у нас на завтрак, кроме кофе? — Варя так растерялась, что даже не заметила, как произнесла это невозможное словосочетание «у нас», а потом, помимо собственной воли присела на табурет у стола и заворожено наблюдала, как перед ней появляются тосты и клубничный джем. Она явно спит и видит сон! — Вяземский, кто тебя научил поджаривать тосты? Неужели, Соня?

До этого мгновения улыбавшийся Николай тут же помрачнел.

— Да, Соня имеет к этому непосредственное отношение, но я не хотел бы сейчас об этом говорить. Я многому научился за последние пять лет.

Коля начал снимать с себя передник, а Варвара засмотрелась на его ловкие, уверенные движения, сильные руки с золотистыми волосками на загорелой коже, на потертые, не до конца застегнутые джинсы и выпуклость, при виде которой у Варвары чуть не застрял в горле кусок тоста.

Она зарделась и тут же опустила глаза, отхлебнула из чашки и обожгла язык. Вот напасть! Зато она вспомнила о важном.

— Сережка! Я должна отвести его в детский сад!

Она уже почти соскочила со своего места, когда Вяземский накрыл ее руку своей большой ладонью.

— Я хотел бы сегодня провести день с сыном. Если ты, конечно, не против. Мы могли бы навестить моих друзей, сходить в парк на качели, зайти в кафе на мороженое. Мне необходимо узнать о нем побольше.

На языке у Вари уже вертелись язвительные реплики «А кто виноват?!» или «Почему не интересовался сыном раньше?», но она сдержалась, решив действовать в интересах ребенка.

— Я не против. — Варя нехотя, но решительно вытащила руку из уютного гнездышка и направилась в спальню одеваться. — Спасибо за завтрак.

Если бы в тот момент, когда Варя вошла в кухню, он не держал в руках горячий кофе, то он точно обнял бы ее.

Она была такая румяная и соблазнительная со сна, что он еле сдержался.

Николай мечтал сорвать с нее этот коротенький халатик, который почти не скрывал ее длинные ноги и восхитительную большую грудь, от вида которой у него всегда распирало в паху, чтобы иметь возможность целовать это прекрасное тело. Варвара стала еще красивее, чем раньше. Более спокойная, чувственная и женственная, она вызывала в нем настоящий голод, нестерпимое желание близости.

Каким же он был дураком, когда уехал от нее. За эти годы Вяземский почти забыл, что значит быть настоящим мужчиной, и сейчас чувствовал себя подростком, впервые увидевшим шикарную женщину.

И хотел он ее так же сильно.

Но Николай боялся спугнуть ее своим напором. Лучше пока сосредоточиться на сыне. Сообразительный и подвижный мальчуган явно нуждался в мужской компании. Николай провинился перед ним слишком сильно, когда поверил женским сплетням и много лет игнорировал собственную плоть и кровь.

Тина в сотый раз посмотрела на изящные золотые часики. Она уже решила, что купит себе более практичные часы с большим циферблатом.

Он не приходил. И это, возможно, бесплодное ожидание заставляло ее нервничать.

Каким будет его взгляд?

Что он скажет?

Да и придет ли вообще?

Она точно помешалась, если такое количество своего драгоценного времени уделяет размышлениям о мужчине.

Пусть красивом, сексуальном и страстном, но раздражающе деспотичном.

Или волнующе деспотичном?

Тина не знала, как сама отреагирует на его появление, но чувствовала, что длительное отсутствие мужчины очень скоро положит конец ее терпению и заставит действовать.

Она боялась совершить что-то сумасбродное. Например, разыскать его самой и пригласить на свидание. Интимное свидание.

А Тина прежде ничего подобного не делала. Она никогда настолько не забывалась во время этого приятного занятия, не отдавалась ему полностью, всегда оставаясь незаметно для партнера сдержанной, отстраненной, контролирующей себя и его.

Но не вчера.

С Зотовым у нее все получалось не так, как с другими — беседы, вернее пререкания, деловые встречи, больше похожие на свидания, секс — борьба и единение противоположностей, во время которого ни о каком контроле над ситуацией не могло быть и речи. И повторения которого Тина желала неимоверно.

• Предыдущая
• 17/32
• Следующая