Имею топор — готов путешествовать - Шепельский Евгений Александрович - Страница 71

—Он использует запретные знания Полуночников.

—Э, — сказал я (чтобы не сказать чего похлеще).

Как же все сложно-то, мать твою! Верните мне топор и бросьте в толпу врагов, которых можно порубить на кусочки!

Песок часов почти ссыпался в чашу небытия, как выразился бы какой-нибудь скверный поэт. Например, я. Что ж. Мне пришлось поразмыслить еще.

—Так... Вы замыкаете демонов в сферу... А если нет сил построить ее вокруг демона... Добрая фея, вот такое соображение: а что, если создать круговую стену, колодец, отрицающий движение демона, вокруг нас?

Ее глаза блеснули, и она даровала мне восторженный взгляд:

—Фатик!

Я малость подрос в собственных глазах (почти на уровень подбородка моего брата Шатци). Невероятно! Еще парочка таких озарений с моей стороны, и она перестанет считать меня тупоголовым варваром.

—Только это будет очень тесныйколодец, — предупредила Виджи.

Я отмахнулся. И зря. Ой как зря.

Мы занялись делом. А верней — начали играть наперегонки со временем.

И со смертью.

Виджи принялась составлять заклятие на другом конце двора, ярдах в десяти от обрыва. Разумно — если шаграутт вздумает разметать башню, у нас будет шанс не угодить под обломки, ну а присные Фрея не доплюнут до нас из арбалетов. Что касалось разных смертельных заклятий, то Фрей, измотанный предыдущим чародейством, вряд ли сумел бы что-то предпринять без угрозы отбросить копыта — по крайней мере, оставаясь от нас на расстоянии в пятьдесят футов.

Я не смотрел, что за манипуляции она производит, — вместе с Олником и Скареди мы начали затаскивать внутрь башни связанных солдат. Имоен накормила пропасть их оружием, включая то, что лежало в самой караулке. Принц, не пытаясь унять дрожь в коленках, стоял на стреме (в смысле — зекал, тьфу ты, наблюдал за демоном); я решил, что ранее он имел счастье познакомиться с кулозиком тет-а-тет. Дядюшка Самофрел Ойкни нишкнул в подвале, как и полагается гному с избытком ума. Я подумал, что у него в рундуке наверняка припрятана бутылочка с... Гритт, я же поклялся не пить до конца похода!

—Валяйтесь — и ни гу-гу, — велел я напоследок фрай-торцам, прикрывая дверь башни. — Без писка и шума.

Они вняли. Им было страшно. Но мне было страшно вдвойне.

Когда мы закончили, Крессинда и Монго уже управились с животными, примотав их за чембуры к коновязи около башни. Лошади хрипло ржали и брыкались; фургон вздрагивал и раскачивался. По сути, мы обрекали их на заклание, но ничего иного я придумать не сумел. Оставить их, чтобы они свободно носились по двору и в какой-то миг налетели на наш колодец?

Еще один грех на моей совести, да.

Варвар, что с меня взять.

Фрей смотрел на нас, опустив руки. Лицо с прозеленью, будто прихворнул морской болезнью. Маги шатались вразнобой, и я отчаянно возжелал, чтобы хоть двое из них свалились за парапет.

—Он выпрастывается! — взвизгнул Квинтариминиэль [24].

Шаграутт протиснул наружу литое плечо и колонноподобную ногу.

Мой пессимизм стал уверенным, а трепет — нестерпимым. Мне захотелось отрастить крылья и улететь.

—Виджи! — заорал я.

Эльфийка, припав на колено, чертила на камнях маленьким серебристым кинжалом; золотые волосы трепал ветер...

Если вы помните, составление заклятий в нашем мире требует времени, и это пугало меня больше всего. Успеет — или нет? А если нет, то...

Мы подскочили к ней, и в ту же секунду раздался хрустальный звон: «теннннь!».

Виджи вздернула голову и тяжело вздохнула:

—Становитесь в середину, глядите на знаки — за ними Отрицания нет. Внутрь демон не пройдет, но все, что будет за краем, станет его добычей.

Шесть одинаковых меток, похожих на вензели какого-нибудь торгового дома, образовали неровный круг. Виджи не соврала, заявив, что колодец будет тесным. Он и был тесным. Я бы сказал — человек на пять, и то, если ужаться. Мы и начали ужиматься, как селедки в бочке, отбросив оружие в сторону. Олник путался между нашими ногами и без конца чихал.

—Зажми нос, не дыши, сдохни, прикинься ветошью! — проорал я, вталкивая его в середину колодца. Мы снова начали перестраиваться, и дело пошло довольно успешно. Сбоку от меня оказалась Виджи (крайне приятное соседство), а справа — Имоен, чрезмерно мягкая и податливая. Ее правая грудь расплющилась о мое плечо, и я испугался, что сейчас застолблю в колодце еще полфута пространства.

—В паво... пи... во... — прохрипел гном откуда-то из-под ее туники.

—Нету пива в фургоне, болван!

—В паво... ва... хр-р... а... а-а-а...

—Олник, не дрыгайся, оторву башку!

Он еще похрипел, затем юлой прошмыгнул между наших ног и вскочил, красный, словно его вытащили из кипящей кастрюли.

—Фатик, мы забыли в повозке Альбо! Немая сцена.

Тут, чтобы добавить мне седых волос, шаграутт додумался втянуть брюхо и выскользнул из вартекса, как из материнского лона. Вихревое кольцо осталось на месте — дыра в чужой мир, кажется, в огромную пещеру... Демон сделал только первый шаг, а я уже мчался гигантскими скачками к фургону. Три... пять... дюжина... Я вздернул рваный полог и выволок бедного архиепископа как куль с мякиной. Он тупо ворочал головой... Я не смог закинуть его на плечи и в панике, задыхаясь, поволок за собой; он цеплял каблуками сапог камни.

«Бум!» — раздалось сбоку. Мне померещилось, что весь массив Галидорских гор всколыхнулся. А потом чередой: «бум-бум-бум-бум-бум!».

—Спа... си нас А... трей... — простонал Альбо.

Глаза моих товарищей начали увеличиваться, рты — открываться, а головы — задираться по мере того, как шаграутт приближался. Взгляд утконосой эльфийки, направ-ленный на меня, стал детским, беззащитным, будто она...

Но я знал, что успею. У меня бывают моменты, когда инстинкт говорит — все получится, уйми дрожь, просто делай что должно.

Я и делал.

Между ударами моего сердца успевала пройти вечность. Они показались мне бесконечно долгими, будто вместо крови у меня по жилам тек сахарный сироп или меласса.

Но, подбегая к колодцу, я уразумел кое-что.

Теперь мы все там не уместимся.

Значит, кого-то — в расход?

Или...

Под ноги мне рухнула массивная тень с растопыренными руками.

—Крессинда! — гаркнул я, перебивая скулеж шаграутта. — Олника на плечи! Олника на плечи быстро!

Она поняла и взгромоздила моего напарника на свою бычью выю скорее, чем я успел сделать еще один шаг.

Но места в колодце все равно не хватало. В тучном архиепископе поместились бы два Олника с четвертинкой.

—Скареди, ловите святошу!

—Уйди, нечистый! — заголосил Альбо. Не думаю, что он имел в виду меня.

Теневые лапищи демона почти сграбастали святого отца.

Я вбросил Альбо в середину нашей компании и, подхватив Виджи на руки, нечеловеческим, практически демонским усилием взметнул на свои плечи. Она взвизгнула совсем не по-эльфийски, а я едва устоял на ногах, шатнув все построение, и подбородком уткнулся в тонзуру Альбо. Кажется — мои каблуки оказались за магической меткой, внутри круга.

—А-а-апчхи-и-и!— сказал Олник.

Отличная рокировка!

Наш отряд накрыла громадная тень.

Злобные челюсти... не сомкнулись. Шаграутт звучно впечатался мордой в заклятие Отрицания и начал скулить.

Я стоял ни жив, ни мертв, придавленный весом Виджи, меня, скажу прямо, пошатывало, вернее — я бы качался, не будь в невидимом колодце настолько тесно, а так — амплитуда была не шире фаланги пальца. Угу, там было настолько тесно, что я с трудом мог дышать. Головой, понятно, я тоже не мог особо вертеть. И чесаться не мог, такая засада. Скосив глаза в сторону хараштийского берега, я увидал спину Олника, который с комфортом оседлал гномшу. Прямо передо мной высился Скареди, сжимавший в объятиях Альбо, как блудного брата. Сбоку вытянулись в струночку Монго и Имоен. Чуть дальше был Квинтариминиэль [25]. Короче говоря, более-менее свободно я мог созерцать лишь кусок глухой каменной стены и часть небосвода. Не очень хорошо, прямо скажем. Когда смерть бродит за твоей спиной, желательно все-таки иметь возможность разглядеть ее хотя бы краем глаза.