Самоучитель для бога - Кривошеин Алексей - Страница 1

• 1/97
• Следующая

Егор шагал по тихой ночной улице. Серые, спящие дома проплывали перед глазами. В голове приятно шумело, тело слегка пошатывало. Вечеринка, как всегда, затянулась, и он опять не успел на последний автобус. Теперь пришлось топать через весь город, чтобы попасть домой. Егор поправил сползавшие очки, пригладил взъерошенные волосы. Конечно, можно взять такси, но кто ездит на такси в такую прекрасную ночь. Тем более что все деньги остались в кабаке.

Егор посмотрел на небо. Тысячи звезд глядели на него светлыми точками. Освещение в городе отключено на профилактику, поэтому звезды видны как никогда. Он представил, как разбегается, ветер треплет волосы, руки раскинуты в стороны, словно крылья. Он отталкивается от асфальта и взлетает. Темные дома и кроны деревьев исчезают внизу, ночной прохладный воздух обнимает его, будто руки матери. А прямо над головой яркие звезды. Егор поднимает руку, чтобы коснуться их. звезды мерцают и падают вниз волшебным звездопадом.

Из раздумий вырвал хриплый голос:

— Я тебя, Онуфрич, давно пасу! Взять мне у тебя кое-что надо!

Егор вздрогнул и вернулся на землю из заоблачных высот. До дома рукой подать. Впереди магазин «Колобок», в котором он всегда покупал продукты. Он словно оазис света посреди ночного города. Из-за угла доносились возня и приглушенное пыхтение. Хриплый голос прокричал:

— Держи его, Джордан! Крепче держи! А ты отдай лучше!

— Уй! Он меня укусил! — вскрикнул обиженный голос, судя по всему Джордана. Егор остановился в нерешительности. Что делать? Выскочить и помочь неизвестной жертве? Иди лучше найти телефон и позвонить? Вот только ближайший телефон как раз за углом, где хриплый голос распоряжается Джорданом. Тут же возникла и растолкала остальные мысли одна — трезвая и умная: «Не твое дело, Егор! Обойди по широкой дуге и спокойно отправляйся домой».

Неужели он такой трус?! С человеком беда, а он хочет убежать?! Ни за что! Он должен помочь! Пока умная голова думала, неугомонные ноги сами собой вынесли его из-за угла, и размышлять стало поздно. Егор увидел двоих парней и маленького старичка. Один парень стоял немного в стороне, недовольно глядел на второго. Второй же… Сразу стало понятно, кто здесь Джордан, ибо во втором парне росту было метра два с лишним и сложение он имел далеко не худощавое. Он стоял рядом со стариком и держал указательный палец во рту.

— Держи его! — нервничал обладатель хриплого голоса. Среднего роста, плотного телосложения, коротко стриженные волосы торчат ежиком. Худое, острое лицо повернулось к Егору, и его пронзил колючий взгляд, — А это еще кто?

Все! Поздно думать, надо действовать!

— Разрешите представиться, Егор! — ляпнул он первое, что пришло в голову, — К дедушкам пристаем?..

Тут он разглядел дедушку. Дед стоял у стены и чему-то счастливо улыбался. Егор присвистнул. Вылитый Карл Маркс с картинки из старых учебников. Пышная седая шевелюра, окладистая, почти белая борода. Аккуратный коричневый пиджачок заметно поношен.

— Шел бы ты отсюда! — рявкнул на него обладатель хриплого голоса. Джордан уставился недобро, все еще держа палец во рту.

— Да! Он! — закричал дедок радостно. Его корявый палец ткнулся в Егора. — Он. он!..

Егор удивленно замер. Что значит «он»? Это восклицание привело хриплоголосого в бешенство. Он заорал истошно, брызжа на Егора слюной:

— Джордан, убери его! Раз добром не хочет…

— Ты че, пацан? Иди отседа! Ты че! — Джордан вынул наконец палец изо рта и сжал огромный кулак, который и показал Егору. Егор попятился. А как тут не попятишься, если на тебя шагает целая гора? И мало того шагает, так еще и кулаки кажет.

— Экий ты некультурный! — бросил он Джордану, отступая. Руки сами собой сняли очки, сунули во внутренний карман куртки. Джордан наступал. Егор быстро прыгнул вперед и пнул его в пах.

— Уй! — выдохнул Джордан и согнулся пополам, едва не задев лбом Егора.

— Хи-хи-хи! — радостно захихикал дедок и потер ладони.

— Ты чего делаешь? — возмутился хриплоголосый и, обеспокоенный, подскочил к согнутому пополам Джордану, похлопал его по плечу: — Ты как?

Джордан просипел что-то неразборчиво. Хриплоголосый обернулся к Егору.

— Оставь деда! — раздельно произнес Егор. Хриплоголосый испуганно отскочил, примирительно поднимая руки. Егор, довольный, повернулся к деду. Похоже, инцидент исчерпан.

Дед все еще улыбался широко и глуповато, глядя на. Егора добрыми глазами. Егор сказал ему почти ласково:

— Идем, дедушка!

Не тут-то было. Егор лишь на миг выпустил из поля зрения хриплоголосого, но этого оказалось достаточно.

— Нет! Это ты оставь!

Егор резко обернулся и опять наткнулся на злой, колючий взгляд. Смазанное движение — и стремительно приближающийся камень. Панически дернулся назад, но было поздно. В голове разорвался шар боли, разом погасив все кругом. Перед глазами вспыхнули мириады искр. Егор

понял, что летит куда-то, успел испугаться и выставить руки. Но тут сознание окончательно покинуло его.

Сознание вернулось не скоро. Долго не мог ничего понять. Лоб нестерпимо болел, словно по нему ударили молотом. Перед глазами что-то серое, грязное. Егор закрыл глаза, полежал немного, собираясь с мыслями. Так! Попробуем еще раз! Открываем глаза… Асфальт! Точно! Это асфальт! Только отчего так близко?

Постепенно оживало тело. Он почувствовал боль в боку, твердое ребро бордюра упиралось в плечо. Штанина отчего-то мокрая. Потом пришло воспоминание о хриплоголосом и пущенном им камне. Егор вздрогнул и попытался вскочить. Из многочисленных криминальных хроник знал, что шпана очень любит затаптывать свои жертвы. Он испуганно сжался, ожидая хлестких ударов по почкам.

От резкого движения голову пронзила острая боль. Рывка хватило лишь на то, чтобы кое-как сесть. Он так и сидел на асфальте, пережидая приступ боли. В глазах потемнело, в ушах противно звенели невидимые комары. «Ну и черт с ним! Пускай затопчут, — пронеслась вялая мысль среди болевых струй, омывающих голову. — Хуже все равно не будет».

Егор посидел. Пинать его никто не спешил, боль немного утихла. Он рискнул приоткрыть один глаз. Тусклый свет фонаря резанул по глазному нерву, словно бритва. Егор вздрогнул, но глаз не закрыл. Потом открыл второй. Так! Уже лучше.

Перед ним плыла и изгибалась пустая улица. Он даже разглядел за пышной зеленью кустов дом. Только вот смутно как-то… Правая рука с готовностью нырнула в карман, кое-как напялил очки. Хорошая привычка — прятать очки перед дракой. Это уже в подсознании… Улица прояснилась, хотя плыть и изгибаться не перестала.

Куда все делись? Неужели он так долго пролежал? Вдруг откуда-то сбоку выплыла голова Карла Маркса, повисела немного прямо перед лицом и растянулась в счастливой улыбке.

Что это? Неужели галлюцинации? Сказывается школьное прошлое, проведенное в октябрятах и пионерах? Карл Маркс поднес руку ко рту.

— Пруть! — провел он пальцем по губам, издавая странный звук. — Пруть!

И расплылся в счастливой улыбке. Глаза сияли восторгом и гордостью. Егор в страхе зажмурился. Нет! Такому в коммунистические времена научить не могли. Маркс, делающий губами «пруть». Паранойя, да и только. Егору стало любопытно, будут ли еще галлюцинации, и он рискнул открыть глаза. На сей раз Маркс пускал пузыри из слюней. Когда пузырь получался особенно большой, он очень радовался и хлопал в ладоши.

Да что же это такое? Егор даже позабыл о головной боли. Он поспешно отполз назад и вскочил на ноги. Его качнуло в сторону, едва устоял.

И тут все вернулось на свои места. Перед ним стоял никакой не Карл Маркс, а дедок, которого он пытался спасти. Это отчасти успокоило Егора, хотя он все еще не понимал, к чему бы деду пускать пузыри.

Егор испуганно огляделся, но, кроме деда, вокруг никого не было. Ни согнутого пополам Джордана, ни подлого хриплоголосого. Наверно, испугались, что зашибли, и убежали! Ну и скатертью дорога! При воспоминании об ударе лоб отозвался тупой болью. Но мир вокруг уже не расплывался, разве что выглядел немного мутноватым. Так что же у нас с дедом?

• 1/97
• Следующая