Самоучитель для бога - Кривошеин Алексей - Страница 96

• Предыдущая
• 96/97
• Следующая

Монастырь стоял в низине. Вокруг раскинулся светлый сосновый лес, совсем рядом виднелись пологие склоны гор. По ним шустрой змейкой петляла тропка.

Брат Василий поднимался по тропке. Сосны остались далеко внизу, отсюда можно взглянуть на их гордые кроны. Василий любил забираться сюда. Хоть и приходилось здорово попотеть, прежде чем поднимешься на такую высоту. Но это стоило того!

Отсюда, с горы, открывался потрясающий вид на монастырь. Небольшое аккуратное здание с блестящими куполами, с маленькой колоколенкой. Родная обитель! Василий вознес молитву Богу, с любовью глядя на место, ставшее ему домом.

Здесь он прятался от мира, здесь он нашел успокоение. Именно такое место он искал. Василий с гордостью отметил, что уже не жалеет о прошлой жизни. Даже тени сожаления нет, что надел рясу монаха.

Настоятель монастыря отец Петр и четверо братьев — вот и все, с кем он общается. Сюда даже паломники забредают нечасто. Монастырь находится далеко от города и проторенных дорог. Это раньше вокруг было множество деревень. Сейчас до ближайшего города километров двадцать по плохим лесным дорогам.

Монастырь был заброшен при советской власти и отреставрирован совсем недавно стараниями отца Петра. Только благодаря ему он получил вторую жизнь! Василий почувствовал, как почтение и уважение к этому человеку переполняют его. Если бы не отец Петр, его жизнь сложилась бы иначе…

Но долго нельзя стоять. Нужно идти. Василий еще раз взглянул на родной монастырь и зашагал по тропке вверх. Здесь, на склоне горы, тоже растут деревья, но уже не такие большие, как внизу. Корням негде схватиться: кругом острые камни.

Василий забирался все выше и выше. Туда, где поселился этот странный пещерник.

Несколько месяцев назад появился этот человек. Молодой еще парень, но с такой тоской в глазах, что жутко делалось, когда в них заглянешь. Он сказал отцу Петру, что ищет покоя. Но даже их уединенная обитель не смогла его удовлетворить. Через несколько дней он ушел в горы.

На следующий день после ухода его хватились, отец Петр поднял послушников на поиски. Нашли странного парня в горах. Он облюбовал себе просторную пещеру, каких в горах было множество, и уже обустроился там, словно всерьез собирался прожить здесь долгие годы. Отец Петр сам уговаривал его вернуться, но странный незнакомец не согласился. Только просил, чтобы Петр благословил его на уединение и познание себя и мира. Отец Петр благословил и обещал каждый день посылать наставника с едой. Так и повелось.

Среди братьев пошли слухи, одни называли странного человека дурнем, выскочкой, другие восхищались. Сам Василий не знал, что и думать. Он слышал от отца Петра, что раньше пещерников вовсе замуровывали в пещерах, оставляя лишь небольшое окно для еды. Когда же пещерник несколько дней подряд не забирал оставляемой еды, оставшиеся на воле просто закладывали последний камень и благоговейно молились за ушедшего.

Но таких святых уже нет под нашими небесами. Подвиги души человеческой над телом бренным остались в прошлом…

Василий преодолел наконец трудный подъем. Здесь уже должна быть пещера. Он выпрямился и замер. Пещеры не было. Там, где раньше темнел вход, громоздилась груда

камней. Пещеру накрыл обвал. Василий подошел осторожно, огляделся. Странно. Вроде бы и обвал, но уж слишком ровно лежат камни. И тут он увидел отверстие…

Среди стены камней, прямо на высоте человеческого роста, виднелось отверстие. Небольшое, через него не пролезть человеку. Но зато можно просунуть хлеб и чашку с кашей. Василий вздрогнул. Неужели незнакомец решил повторить подвиги святых? Такой молодой! Что же случилось с ним в большом мире, что он так возненавидел его? Ведь даже здешняя монастырская жизнь показалась ему недостаточно тяжкой и уединенной.

Василий постоял в раздумье, потом подошел и робко прокричал в шель:

— Извините! Вы живы?

Ответом ему была тишина. Неужели незнакомец умер? Василий не на шутку испугался. Может быть, ему нужна помощь. Он повернулся и собрался бежать в монастырь.

— Стой! — услышал он тихий голос. Бежать тут же расхотелось. Тело сковала странная слабость. Василий развернулся и шагнул к отверстию в стене. Из него блеснули глаза. Он услышал голос: — Не шуми там! Отец Петр знает! Просто приноси мне еду, и все! Хорошо?

— Хорошо! — кивнул Василий. Ему хотелось кое о чем спросить этого странного человека, но язык не слушался. Он просунул в отверстие хлеб и чашку с кашей.

— Спасибо! Ступай! Возвращайся завтра! — услышал он голос. Повернулся и зашагал обратно в монастырь. — Стой! — остановил его голос. Василий остановился и робко обернулся.

— Я могу вам помочь? — пролепетал он.

— Нет! — ответил голос. Потом добавил: — На всякий случай… Меня зовут Егор. Егор Светлов. Я из города Хлынова.

— Вы хотите что-то передать туда?

— Нет! — словно отрезал голос— Просто!.. Просто я хочу, чтобы вы знали! А теперь уходи! Я накладываю на себя обет молчания! Мне нужно побыть одному…

Василий со всех ног побежал вниз. Солнце медленно ползло по небу, чтобы вечером заглянуть в единственную щелочку, которая теперь связывала Егора с внешним миром.

Прошло два месяца. Василий каждый день исправно носил еду, оставлял чашку и хлеб, на другой день забирал пустую чашку и менял ее на новую. И так каждый день. До тех пор пока однажды не нашел еду нетронутой. Василий так испугался, что едва не кинулся разбирать стену. Но стена стояла на удивление прочно, словно сцеплена раствором. Василий покричал какое-то время. Звал Егора. Но из-за стены никто не отвечал. И тогда Василий бросился вниз.

— Стало быть, решил уйти, — задумчиво проговорил Петр. Василий понял, что отцу Петру известно больше. Не зря ведь они с Егором сидели наедине не один час. Отец Петр молвил: — Что ж! Это было его желание! Его последнее желание! Нужно заложить дыру камнем и принести молитвы Господу за раба Божьего Егора!

В этот же день они с настоятелем были у пещеры. Отец Петр сам заложил отверстие камнями, потом долго стоял, губы беззвучно шевелились. Василий переминался в сторонке, потом присоединил свою молитву к молитве настоятеля.

Затем отец Петр ушел. Василий, сам не зная почему, остался. Происшедшее потрясло его до глубины души. Неужели еще есть чистые души, не желающие мириться с грязью и злом? Неужели есть люди, беспокоящиеся о своей душе, а не о бренной оболочке?

Василий почувствовал, как в душе что-то меняется. Жизнь в уединенном монастыре была трудна. Но стоило только Василию представить себя в сырой, холодной пещере, замурованным, на одном хлебе и воде, как жизнь в монастыре тут же показалась ему сытой и привольной.

Он сорвал поблизости несколько лесных цветков, подошел к камням.

— Покойся с миром, странник! — прошептал он, — Пусть Господь примет твою душу! Да найдешь ты покой на небе в рае Господнем!

Василий осторожно положил цветы перед каменной стеной, вздохнул. Потом развернулся и пошел. Душа в груди полнилась печалью, но в то же время Василий чувствовал такое просветление, какого не чувствовал еще никогда…

Церковь. Священник. К нему подходит молодой паренек со странными глазами старца.

— Батюшка, я хочу исповедаться!

— Для исповедей отведено определенное время!..

— Я не могу ждать! — Паренек с мольбой глядит на священника. — Мне нужно покаяться!

— Ну хорошо! — Священник почувствовал, что не может отказать, видя эту безысходность тоску в глазах. — Покайся!

— Я убил человека!

— Как?! — Священник не сумел сдержать эмоций. — Это смертный грех!

— Я знаю! Но он совершил насилие над моей любимой, и я не смог ему простить!

— Ему гореть в аду… Но и ты ответишь!

— Что мне делать, святой отец?

— Покайся! Пойди и признайся во всем! И пусть страдания будут для тебя искуплением за грехи! Покайся и иди с Богом!

— Каюсь! Это грех! Но я не смог бы поступить иначе! Не смог! Если бы меня Бог поставил перед выбором еще раз, я бы поступил точно так же! Я бы не смог поступить иначе!..

• Предыдущая
• 96/97
• Следующая