Секта для бога - Кривошеин Алексей - Страница 32

• Предыдущая
• 32/100
• Следующая

Игнат показал Черемушкину фотографии, рассказал о виденном. Владимир Михайлович внимательно выслушал, потом долго молчал.

— Что ж, ничего нового ты не сообщил, — проговорил он после долгого раздумья.

Игнат почувствовал разочарование. Ничего нового?! А он так старался, думал, что несет важнейшие сведения!

— Фотографий таких я тебе могу сделать сотню — кто докажет, что они сделаны в филиале секты? Может мы щелкнули это в соседней комнате.

— Но ведь это серьезно... Попади подобные кадры к компетентным органам... — начал Игнат.

— В том-то и дело, что подобные кадры уже есть у компетентных органов. Но они молчат. Загадочным образом молчат, — сказал Владимир Михайлович и снова замолк.

— Что же тогда вы от меня хотите? — проговорил Игнат. Он почувствовал пустоту и недоумение. Показалось, что редактор обманул его. Отправил на опасное задание, заведомо зная, что ничего нужного он не добудет.

— Ты принес главные сведения — знания секты действуют. Если не врешь, конечно. — Черемушкин испытующе поглядел на него.

Игнат вскинулся, глаза его возмущенно блеснули.

— Врать?! Зачем мне врать?! В чем вы меня подозреваете?

— Извини. — Черемушкин отвел глаза. — Нервы. Прости. Еще ценнее сведения о том, что Федора они так и не смогли достать. Значит, ищут, говоришь?

— Да!

— Что ж, продолжай наблюдения. Запоминай все до мелочей. Тем более у тебя теперь память идеальная... — Он хмыкнул, Игнат вновь ощутил укол раздражения. — Отчеты лично мне. Мои обещания по-прежнему в силе. Если добудешь что-нибудь по-настоящему стоящее, пост зама и статья в московских изданиях тебе обеспечены. А теперь ступай. Мне еще много предстоит сделать...

Игнат вышел от Черемушкина в расстроенных чувствах. Разговор растревожил и обидел его. “Я, рискуя, добывал сведения, даже сфотографировал оружие и плакаты, а он говорит, что это мелочи!”

Игнат остановился. “А на самом деле, чем я рисковал? Федор вынужден был бежать, Василий Иванович чуть не поплатился жизнью. Если кто-то так стремится сохранить секреты секты, то, может быть, и я рисковал не просто исключением из секты, может, я рисковал жизнью?” Игнат поежился — показалось, что затылка коснулось чье-то ледяное дыхание.

“Но, с другой стороны, слова Черемушкина о маниакальной скрытности сектантов не вяжутся с той легкостью, с которой я проник на якобы секретный третий этаж и выведал кучу секретов. Как будто некто, имея мощную, непобедимую армию, умышленно пускает в лагерь шпионов, чтобы они посмотрели и донесли своим хозяевам, что сопротивляться бесполезно. Или, быть может, через меня пытались передать ложные сведения?! Может, секта провоцировала нас на шумную статью, чтобы потом уличить во лжи и разом уничтожить? Ведь Черемушкин имеет гораздо больше опыта в подобных делах. И информация к Нему поступает не от одного меня. Так что не стоит тебе, Игнат, так опрометчиво обижаться на умного человека. Лучше продолжим выполнять свои обязанности. И впредь будем умнее и разборчивее в донесениях. Нужно учитывать и такую возможность, что все это дезинформация”.

Утешившись такими размышлениями, Игнат направился к телефону. Не стоит бросать в беде товарища, нужно поподробнее разузнать, как там дела у Василия Ивановича и когда можно будет его навестить.

А вечером фортуна преподнесла неожиданный сюрприз.

Игнат пришел домой после посещения Василия Ивановича. Тот действительно оказался в норме, уже сам ходил и пребывал в бодром расположении духа. В случившемся злого умысла не видел.

Игнат задумчиво поднялся по лестнице, на верхней площадке остановился. Свободного места стало еще меньше: приспосабливая давешнюю коробку из-под холодильника, бабушка выставила сюда коробки помельче. Они высились на площадке неприступной кучей, отчего до выключателя теперь не добраться. Игнат зашарил в кармане в поисках ключа.

Замок щелкнул, и дверь открылась — перед Игнатом стояла Оксана. Игнат удивленно улыбнулся ей — прямо как в старые добрые времена. Дожабиковые. Лицо Оксаны было тревожно. Игнат насторожился, тревога пробежала по коже ледяным дыханием.

— Что случилось? — спросил он.

— Жабик... — пролепетала Оксана.

— Что с Жабиком?! — Игнат почувствовал в груди пустоту. Только сейчас осознал, насколько привык к этому человечку за два неполных дня.

— Жабик скорешился с Иваном. Он уже два часа от него не выходит! — Оксана почти плакала.

— Фу-ты господи! — воскликнул Игнат. — Я думал, что-то серьезное случилось...

Он прислушался. Из-за дверей Ивановой комнаты доносилось бренчание гитары и голоса.

— Постой-ка! Говоришь, два часа не выходит? — Игнат повернулся к Оксане. На лице его появилась коварная улыбка.

— Да. Сделай же что-нибудь!

— Тсс, — приложил палец к губам Игнат. — Не спугни...

На цыпочках он подкрался к двери Ивана и прислушался.

— ...А еще есть ростоманы. Они живут на Ямайке. Это острова такие в океане. Далеко отсюда! Там всегда тепло и море! Представляешь?

— Прекрасно, наверно! — квакнул Жабик. — А кто эти ростоманы?

— Они поют! Импровизируют и поют!

— А чем мы хуже? Давай тоже попробуем! Зазвучали гитарные аккорды, Жабик запел противным тонким голоском:

— Я сижу-у-у! И пою-у-у-у! Ростоманы где-то рядом!..

Они восторженно захихикали.

— По-моему, классно получается. Давай еще!

Удары в стенку.

— Сколько можно уже! Я старый, больной человек! Хотела вздремнуть после ужина, а вы все орете и орете!

Игнат вздрогнул и отступил на шаг. Сзади едва слышно пискнула Оксана, — наверное, наступил на ногу.

— Извини! Похоже, бабка уже освоилась со своим новым умением говорить, — прошептал Игнат.

Стуки и вопли бабушки привели Жабика в восторг:

— Точно! Нам не хватает барабанов! — Это было бы здорово!

— Ну-ка! — Жабик щелкнул пальцами, подстраиваясь к под стук бабушки.

— А я сижу-у-у! И пою-у-у-у! — выдал Жабик. Бум, бум, бум! — отозвалась бабкина стенка, — Слушай, а хорошо выходит! Милли молодец, стучит как заправский барабанщик!

— Я немного не успел вступить с гитарой! Давай еще раз!.. — Грубый голос соседа.

— Я больной человек! У меня ордена есть! Неужели не будет мне покоя! — раздались из-за стенки причитания бабушки, тут же подкрепленные стуком.

Жабик с Иваном прыснули.

— Вступаем?

Жабик вновь отбил ритм. Сосед ударил по струнам гитары.

— Я сижу-у-у! И пою-у-у! — Бум-бум-бум, звуки гитары.

— Ироды окаянные! Да сколько можно!

— Слушай, а славный речитатив у бабки! Ей тексты не ты пишешь?!

Игнат осторожно отступил от комнаты Ивана, увлекая за собой Оксану.

— Игнат, нужно что-то делать! — воскликнула она. Он шикнул, затащил ее в комнату. Оксана услышала, как лязгнула задвижка, щелкнул закрывающийся замок.

— Игнат, ты что делаешь? — спросила она. Глаза ее насмешливо блестели, губы тронула понимающая улыбка.

— Ты же сама сказала, нужно что-то делать! — повернулся к ней Игнат с заговорщической улыбкой.

— Игнат! — отступила на шажок Оксана. — Не сейчас. Жабику помощь нужна!

— Не-эт, — проговорил Игнат, шагнув к Оксане. — Жабику сейчас хорошо. А я тоже хочу... чтобы хорошо...

Он обнял сопротивляющуюся Оксану, их губы встретились. Игнат больше не мог сдерживаться. Его руки поспешно принялись срывать одежду.

— Ну Игнат! Нехорошо как-то.

— Хорошо. Еще как хорошо. Давай, пока они заняты друг другом.

— Но он может вернуться!

— Это наш шанс! Когда он выпадет в следующий раз? Оксана! Иди ко мне!

— А если он вернется?

— Он не вернется. — Звуки поцелуев и шуршание одежды. — Он занят музыкой!

— Да!.. Давай!.. Еще!..

— Привет, Оксанка!

— Добрый вечер...

Оксана не успела договорить, Игнат коварно чмокнул ее прямо в губы.

— Ты чего, помаду размажешь!

— Да ладно, ты уже почти дома... — Он обнял Оксану и поцеловал уже по-настоящему.

• Предыдущая
• 32/100
• Следующая