Сияние ангела - Смит Карен Роуз - Страница 19

Мать с отцом позвонили ему в Лондон перед Рождеством и поведали, наконец, тайну, которую хранили.

Разговор прочно отпечатался в его памяти.

— Хантер, мы с мамой хотели тебе кое-что сказать, — сказал Джон Морган.

У Хантера сжалось сердце. Кто-то из них болен? Что-нибудь случилось с Ларри или Джолин? Не дав ему спросить, мама призналась:

— Мы кое-что скрывали от тебя все эти годы. Нам казалось, что так будет лучше, но…

— Что, мама?

— У тебя есть брат-близнец, — ответил отец. Хантер повторил ошеломленно:

— Близнец?

— Его зовут Слэйд Коулберн, — продолжил Джон Морган. Потом в разговоре наступила пауза. — Трудно объяснять по телефону. Но он ищет тебя. Он поместил объявление в газете, и я написал ему. Он прислал фотографию и… вы похожи, как две капли воды. Только у него темно-каштановые, а у тебя черные волосы.

Хантеру потребовалось некоторое время, чтобы переварить услышанное.

— Почему вы никогда не рассказывали об этом?

— Мы не знали, жив ли он, — оправдывался отец. — Мы думали усыновить вас обоих, но так сложились обстоятельства! Слэйд заболел воспалением легких и попал в больницу. Лечение не помогало. Мама узнала, что ждет ребенка, а мне предложили работу в Монтане. Нам нужно было принимать решение, Хантер, которое устраивало бы нас всех. Приют для мальчиков не позволял нам начать усыновление, пока Слэйд болен. Сказали, что найдут ему приличную семью, если он выкарабкается. С будущим прибавлением в семье и переездом наш бюджет трещал по швам…

— И потому вы оставили Слэйда в приюте?..

— Да.

Хантер глубоко вздохнул.

— У тебя есть номер телефона, по которому я мог бы связаться с ним?

— Да. — Отец продиктовал ему номер, а потом добавил: — Он остановился на ранчо «Две белые отметины», недалеко от Биллингса.

— Хантер, — тихо окликнула его мать.

— Да, мама?

— Мы поговорим обо всем, когда ты приедешь…

И вот он возвращается. О чем еще можно говорить? Они оставили его брата-близнеца в приюте, и Хантер сомневался, что сможет когда-нибудь простить их.

Хантер был не из тех, кто верит в голос крови. Он не верил в то, что нельзя увидеть, потрогать. И все же, стоило ему услышать голос Слэйда… Может, встреча со Слэйдом, как некогда с Ив Раскин, заполнит пучину одиночества в его душе?

Ив. Обычно она является ему только во сне, не тревожа воспоминаниями в часы бодрствования. Вновь загнав мысли о ней в дальний угол, он подумал о том, как встретится с братом лицом к лицу.

Пилот объявил, что в Денвере снегопад, но аэропорт открыт. Через десять минут они приземлятся. Хантер собрал бумаги. Его мысли пребывали в таком смятении, что ему никак не удавалось сосредоточиться. Это на него не похоже. Нахмурившись, он сунул бумаги в папку, убрал в портфель. Спустив рукава белой рубашки, застегнул запонки.

Поскорее бы оказаться на земле, позвонить брату. Наверное, надо будет съездить в Монтану. Сколько он там сможет пробыть? Может, неделю, а может, дней десять. В двадцатых числах месяца ему предстояло заключить важную сделку.

За всеми этими размышлениями Хантер забыл пристегнуть ремни безопасности.

Самолет резко стукнулся о взлетно-посадочную полосу, и от толчка Хантера выбросило из кресла. Самолет бешено заскользил и с металлическим скрежетом врезался во что-то. Хантер ударился головой об пол и дальше уже ничего не помнил.

Эмили складывала в стопку чистое белье на кухонном столе. Как почти всегда в последнее время, мысли ее были заняты Слэйдом. Вот и сейчас она вспоминала канун Нового года — сцену, что произошла между ней и Слэйдом на ее кровати. С тех пор они сторонились друг друга. У нее ныло сердце при одной мысли о том, что он уезжает. В ту ночь она поняла, что любит его и готова провести с ним всю жизнь. Но он не из тех, кто связывает себя узами брака, а на меньшее она не пойдет.

Близилось время ужина. Внезапно дверь распахнулась, и с шумом влетел Марк. Он опять помогал Слэйду ухаживать за лошадьми.

— Слэйд говорит, что мы выиграем в пятницу. Думаешь, сможем?

Через день в школе устраивались соревнования. Марка так волновало это событие, что он только о нем и говорил всю неделю.

Дверь в кухню вновь распахнулась, и вошел Слэйд.

— Думаю, дело не в том, чтобы выиграть, а чтобы вволю повеселиться, — отозвалась Эмили.

Слэйд повесил шляпу и куртку.

— Мама права, Марк. Неважно, выиграем мы или проиграем. — Он взъерошил мальчику волосы. — Но все, же выиграть было бы здорово. И если постараться, то почему бы и не выиграть?

Зазвонил телефон, Слэйд поднял трубку.

Эмили знала, что он ждет звонка от брата. Он не находил себе места два последних дня, и Эмили подозревала, что он уедет еще до конца месяца.

Слэйд ответил приветствием и неожиданно надолго смолк. Эмили поняла, что случилось что-то ужасное. Марк продолжал болтать. Она подала ему стопку вещей и попросила отнести их в комнату.

— Понятно, — сказал Слэйд в трубку, — выеду завтра. — Он снова помолчал. — Не беспокойтесь, я могу нанять машину и приехать прямо в больницу. Если он… впрочем, неважно, теперь надо только держаться, мистер Морган. Мы будем молиться в нашей глуши.

Слэйд положил трубку. В кухню вернулся Марк, и Слэйд усадил его на табурет.

— Присядь, напарник, мне надо тебе кое-что сказать. Ты ведь знаешь о брате, с которым я, как говорил тебе, вскоре собираюсь встретиться?

Марк кивнул.

— Он попал в авиакатастрофу вчера, и у него неважные дела. Он так и не пришел в сознание, и врачи опасаются… — Слэйд прочистил горло. — Мне нужно лететь в Денвер как можно скорее.

— Но ты же вернешься к пятнице? — спросил Марк.

У Слэйда было такое выражение лица, что Эмили стало его жалко.

— Нет, я не вернусь к пятнице. Понимаю, что это огорчит тебя, и обещаю, вернувшись, постараться как-то загладить мое отсутствие.

Эмили обняла сына за плечи.

— Марк, Слэйд ничего тут не может поделать. Ты должен понять это.

— А я не понимаю! Ты обещал остаться, а теперь уезжаешь. — Сын вырвался из рук Эмили и побежал наверх.

Слэйд провел рукой по лицу.

— Я предаю его, но мне нельзя ждать до субботы. Хантер возвращался вчера домой на принадлежащем какой-то фирме самолете. Был снегопад, что-то случилось на посадочной полосе, и самолет врезался в грузовую машину. У Хантера сломана нога. Это бы еще полбеды, но он в коме, и врачи думают, что сознание может к нему не вернуться. Его отец жутко расстроен.

— Марк попереживает, да и забудет, — неуверенно произнесла Эмили.

— Забудет ли? А ты сможешь справиться без меня? — Слэйд ругнулся. — У меня такое чувство, будто я и тебя бросаю.

— Ты в любом случае собирался уехать в конце месяца.

Им обоим нечего было возразить на эту очевидную истину! Если Слэйд уедет, он едва ли вернется. Мужчины его склада уходят, не оглядываясь назад.

— Мне надо позвонить в авиакомпанию. — Он отодвинул стул и направился к телефону. — Видно, с вылетом придется подождать до утра.

Выдвинув верхний ящик комода, он нашел телефонный справочник и хлопнул им по стойке.

У Эмили сердце рвалось на части. Она любила Слэйда. И вот теперь он уезжает из «Двух отметин», уходит из ее жизни. И самое ужасное — она не в силах ничего изменить…

Слэйд пытался поговорить с Марком тем же вечером, пытался и утром, но семилетний мальчик отказывался понимать, почему давший слово взрослый мужчина не держит его. В голове у Марка засела лишь одна мысль: человек, которого он уважал, предал его.

Прощание Слэйда с Эмили было недолгим. Он обещал позвонить, как только станет ясно, когда он возвращается, но у нее в глазах было такое сожаление, такая тоска, что у него сжалось сердце. Он уложил все свои вещи, убеждая себя, что не знает толком, сколько придется пробыть в Денвере.

До больницы Слэйд добрался только к вечеру следующего дня. У него перехватило горло от волнения, когда он стоял в дверях палаты. Величавого вида господин с залысиной в каштановых волосах сидел по одну сторону кровати. По другую сторону, держа в ладонях руку Хантера, сидела женщина, в коротких кудряшках которой было больше седины, чем когда-то светлых волос. Потом взгляд Слэйда остановился на мужчине, лежащем на кровати. Нога у него была в гипсе и висела на вытяжке. Лицо с одной стороны покрывали кровоподтеки, а к носу тянулась трубка с кислородом. Казалось, он спит. Если бы не черные волосы, Слэйду показалось бы, что он видит себя.