Собрание сочинений [Том 1] - Кастанеда Карлос - Страница 53

- Вот черт! Да, - грубо и резко ответил дон Хуан.

Лусио непроизвольно выпрямился, и на мгновение я ощутил, что все они не на шутку испугались. Но дон Хуан широко улыбнулся и продолжал мягко и спокойно: - Неужто непонятно, что Макарио сам не знает, что плетет? Ведь это же очевидно - чтобы говорить о Мескалито, нужно знать.

- Снова ты за свое, - сказал Эскере. - Ты, между прочим, - еще похлеще Макарио. У него хоть что на уме - то и на языке, не важно, знает он это или нет. А от тебя годами я только и слышу - нужно знать, нужно знать… Что знать, скажи на милость?

- Дон Хуан говорит, что в пейоте есть дух, - сказал Бениньо.

- Я видел пейот - он растет в поле - но ни духов, ни чего-нибудь похожего не встречал никогда, - сказал Бахеа.

- Пожалуй, Мескалито и правда похож на дух, - объяснил дон Хуан. - Тем не менее ясности в этом вопросе не бывает, пока не узнаешь его сам. Эскере жалуется, что я годами твержу одно и то же. Он прав. Но разве моя вина в том, что вы не хотите понять? Бахеа говорит, что тот, кто принимает зелье, становится похожим на скотину. Мне так не кажется. Но зато я думаю, что те, кто считает себя выше животных, на самом деле - хуже них. Вот мой внук. Он же вкалывает без отдыха. Я бы даже сказал, что он живет лишь затем, чтобы пахать, как мул. Из того, на что не способны животные, он занимается только одним - пьянствует.

Все рассмеялись. Звонче всех хохотал Виктор - совсем еще молодой парень, почти юноша.

Элихио, молодой фермер, до сих пор не проронил ни слова. Он сидел на полу справа от меня, прислонившись спиной к мешкам с удобрениями, сложенным в доме, чтобы их не намочил дождь. Элихио дружил с Лусио с детства. Ростом он был чуть пониже своего друга, но отличался атлетическим телосложением и выглядел очень сильным. Казалось, он заинтересовался тем, о чем говорил дон Хуан. Бахеа пытался что-то сказать, но Элихио опередил его.

- Каким образом пейот может все это изменить? - спросил он. - Мне кажется, человек рождается для того, чтобы всю жизнь работать. Мул - тоже.

- Мескалито изменяет все, - сказал дон Хуан, - хотя бы мы и продолжали работать как все, как мулы. Я сказал, что в Мескалито есть дух, потому что изменения в человеке производит нечто, действительно похожее на дух. Дух, который можно увидеть, до которого можно дотронуться, дух, изменяющий нас, иногда не считаясь при этом с нашими желаниями.

- Конечно, для начала пейот делает тебя психом, - сказал Хенаро. - А после этого ты, разумеется, начинаешь воображать, что изменился. Верно?

- Каким образом он может нас изменить? - настаивал Элихио.

- Он учит нас правильному образу жизни, - ответил дон Хуан. - Он помогает тому, кто с ним знаком и защищает его. Ваша жизнь - это не жизнь вовсе. Ни один из вас понятия не имеет о радости сознательного действия. У вас нет защитника.

- Что ты хочешь этим сказать? - обиженно воскликнул Хенаро. - Есть у нас защитники. Господь наш Иисус Христос, Святая Дева Мария, маленькая Дева Гваделупская… Разве это не защитники?

- Ого, целый букет, - усмехнулся дон Хуан. - Ну и как, научили они тебя жить лучше?

- Это потому что люди их не слушаются, - возразил Хенаро. - Люди обращают внимание только на дьявола.

- Если бы они действительно были защитниками, то заставили бы себя слушаться, - сказал дон Хуан. - Когда Мескалито становится твоим защитником, его слушаешься, как миленький, и деться никуда не можешь. Ты видишь его, и не в твоих силах не следовать его указаниям. Он заставляет относиться к нему с уважением. Не так, как вы привыкли обращаться со своими защитниками.

- Ты о чем это, Хуан? - спросил Эскере.

- О чем? Да о том, как вы с ними общаетесь. Один пиликает на скрипке, танцор напяливает маску и разные побрякушки, а остальные напиваются до бесчувствия. Бениньо, ну-ка расскажи? Ты же был танцором.

- Я бросил через три года, - сказал Бениньо. - Это слишком тяжелая работа.

- Спроси вон у Лусио, - ехидно вставил Эскере, - Он бросил через неделю. Все, кроме дона Хуана, засмеялись. Лусио натянуто улыбнулся и отхлебнул два больших глотка баканоры. Замечание явно пришлось ему не по вкусу.

- Это не тяжелая работа, а идиотизм, - сказал дон Хуан. - Ты бы спросил у Валенсио, танцора, нравится ли ему танцевать? Нет. Я не раз видел, как он это делает, и всегда он повторяет одни и те же скверно исполненные движения. Он не гордится своим искусством. Разве что когда надо потрепаться… Он не любит свое дело, поэтому из года в год нудно повторяет одно и то же. Все, что было в его танце бездарного, с годами только закрепилось. А теперь он считает, что так и должно быть.

- Просто его так научили, - сказал Элихио, - Я тоже когда-то был танцором в Ториме. Танцевать приходится так, как тебя учат. - В конце концов, Валенсио - далеко не лучший, - сказал Эскуэре, - Есть и другие. Вот Сакатека…

- Сакатека - человек знания, он вам не чета - совсем другой класс, - резко сказал дон Хуан. - Он танцует потому, что такова склонность его натуры. Я имел в виду не это. Вы - не танцоры и не можете наслаждаться танцем. Если кто-то будет танцевать красиво, вы, возможно, получите удовольствие. Правда, для этого нужно довольно много знать о танце. Я сомневаюсь в том, чтобы кто-то из вас знал достаточно. Поэтому все вы - просто пьяницы. Взгляните хотя бы на моего внука!

- Перестань, дед, - запротестовал Лусио.

- Не ленив и не глуп, - продолжал дон Хуан, - но чем он занимается, кроме пьянства?

- Покупает кожаные пиджаки, - сказал Хенаро, и все расхохотались.

Лусио глотнул еще баканоры.

- Ну и как пейот может все это изменить? - настаивал Элихио.

- Если бы Лусио начал искать защитника, - сказал дон Хуан, - вся бы его жизнь изменилась. Я не знаю, как именно, но в том, что она стала бы другой, не сомневаюсь ни минуты.

- Он что, бросил бы пить, да? - не отставал Элихио.

- Да, наверно. Чтобы жизнь удовлетворяла его, ему понадобилось бы что-то, кроме текилы. Это что-то, чем бы оно ни было, даст ему защитник.

- Но тогда пейот должен быть очень вкусным, - сказал Элихио.

- Я этого не говорил, - возразил дон Хуан.

- Черт возьми, тогда я не понимаю. Как можно получать от него удовольствие, если он противный? - недоумевал Элихио.

- Он позволяет более полно наслаждаться жизнью, - объяснил дон Хуан.

- - Какое может быть наслаждение, если вкус у него дерьмовый? - не унимался Элихио. Бред какой-то.

- Ничего подобного, все правильно, - убежденно вставил Хенаро. - Ты становишься психом и автоматически наслаждаешься жизнью. Неважно, чем ты при этом занимаешься.

Все опять засмеялись.

- Все правильно, - невозмутимо продолжал дон Хуан. - Вы прикиньте, как мало мы знаем и как много могли бы увидеть. Пьянство - вот что делает людей психами. Оно затуманивает мозги, путая все на свете, Мескалито - наоборот, все обостряет. Человек начинает видеть ясно и четко. Очень ясно и очень четко.

Лусио и Бениньо насмешливо переглянулись. Все это они слышали уже не раз. Хенаро и Эскере вдруг заговорили одновременно. Виктор ржал, заглушая всех остальных. Единственным заинтересовавшимся казался Элихио.

- Как пейот все это делает? - спросил он.

- Прежде всего, человек должен хотеть познакомиться с Мескалито. Я даже склоняюсь к мысли, что это - едва ли не самое главное. Затем нужно, чтобы этого человека представили Мескалито. Ну а потом должно быть еще много встреч, прежде чем он сможет с уверенностью утверждать, что знает Мескалито.

- А потом? - спросил Элихио.

- Потом он лезет на крышу, а задница остается на земле, - вставил Хенаро. Все взревели от хохота.

- То, что происходит потом, полностью зависит от человека, - не теряя самообладания, продолжал дон Хуан. - С Мескалито следует общаться без страха, тогда постепенно он научит, как изменить жизнь в лучшую сторону.

Пауза была довольно долгой. Все порядком устали, бутылка опустела. Лусио, явно превозмогая себя, принес и откупорил еще одну.