Леди Удача - Крэн Бетина - Страница 15

• Предыдущая
• 15/90
• Следующая

— Боже всемогущий! — Пронзительный вопль леди Маргарет разрушил тонкую нить взаимного узнавания, протянувшуюся между ними.

Чарити от бабушкиного окрика мгновенно опомнилась и с ужасом поняла, что лежит на своем раненом незнакомце — уже во второй раз! — и вот-вот случится второй поцелуй! В панике она рванулась, высвободилась из его цепких пальцев и шлепнулась задом на пол рядом с ним. Бабушка и старый Мелвин стояли в нескольких шагах от нее, и на лицах их было выражение, являвшее странную смесь ужаса и жгучего интереса. Глаза их устремлены были на ее обнажившееся плечо и почти голую грудь. Заливаясь румянцем, Чарити принялась поправлять корсаж.

— Я услышала грохот, когда он упал. И побежала посмотреть, в чем дело… — попыталась она объяснить.

Лицо леди Маргарет стало еще мрачнее. Кто бы мог подумать, что дело может зайти так далеко, учитывая, что молодой человек лежал все это время без памяти, ну бревно бревном?

Чарити так поспешно вскочила на ноги, что покачнулась.

— Надо же скорей положить его на кровать. Боюсь, его рана открылась снова.

Леди Маргарет и старый Мелвин опомнились и, поспешно схватив раненого за руки и за ноги, стали поднимать.

— Ну-ну, молодой человек, сейчас ты снова окажешься на кровати…

— Нет! — взревел раненый. Когда Чарити вырвалась от него, то и образ ее исчез из круга его сознания, а на опустевшее место немедленно хлынули боль и замешательство. Он ничего не понимал: ни где он, ни что с ним происходит; твердо знал лишь одно — ни за что не позволит, чтобы его снова уложили в это проклятое паучье гнездо. Боже, как же он ненавидел пауков! — Нет! — Он забился у них в руках так, что они едва не уронили его. Опустив страдальца на пол, они с недоумением переглянулись. — Проклятые пауки! Они здесь повсюду!

— Что за ерунда! Нет здесь никаких пауков, — заявила леди Маргарет. — По крайней мере крупных точно нет.

— А это что, по-вашему?!! — Безумно тараща глаза, раненый яростно ткнул пальцем куда-то вверх, под полог кровати. Просто удивительно, как может орать человек, еще пару дней назад находившийся на пороге смерти.

— Пауки? — Чарити обошла раненого, откинула полог. Там висела, покачиваясь и позвякивая, целая связка талисманов и амулетов, собственноручно изготовленных ее бабушкой.

Чарити закусила губу, чтобы не рассмеяться. — Это амулеты. Моя бабушка сделала их для вас, чтобы вы скорее выздоравливали. — Улыбка расцвела на ее губах.

Как только девушка оказалась в поле его зрения, она сразу же вытеснила все остальные ощущения, даже весьма неприятные. Вот она стоит, блондинка в черном, прекрасная — и просто удивительно, до чего знакомая. Затем дивное видение снова ускользнуло, и вновь все его существо заполнила боль.

— Подумать только! Такой здоровенный лоб, и боится маленьких паучков! — ворчливо заметила леди Маргарет. — А ну взялись снова!

И втроем они подняли его на кровать и перекатили на живот. Чарити и Мелвин прижали несчастного к постели, а леди Маргарет задрала подол длинной рубашки, в которую раненого облачили не так давно, и принялась исследовать повреждения.

— Да, рана частично открылась, — объявила старуха раздраженно. Перекрестилась, пугливо покосилась на Чарити и принялась за работу.

— Где, черт возьми, я нахожусь? — прошипел раненый сквозь стиснутые зубы, когда сумел перебороть боль и вздохнуть. Его широкие плечи подергивались, и он сжимал пуховую подушку мертвой хваткой.

— Вы в Стэндвелле, у нас дома, — ответила Чарити сдавленным голосом. Она никак не могла оторвать взгляда от перекатывающихся, бугрящихся мышц его рук, отчетливо видных сквозь ткань рубашки. А под ладонями ее были его плечи, крепкие и теплые. — И вы в надежных руках.

— О-о-у! — Лицо его исказилось судорогой. Леди Маргарет что-то с ним делала, и он заскрежетал зубами. — Ничего себе, надежные руки! От-тпус-стите меня…

— Нет! Вам надо лежать неподвижно! — Чарити попыталась сильнее придавить его плечи к постели и, отчаявшись, навалилась на него всем телом — лишь бы только он не вскочил. — Бабушка должна зашить вам… ну, то место, куда вас ранили.

Леди Маргарет воззрилась, разинув рот, на внучку, которая непринужденно улеглась на незнакомого мужчину. Всеблагой Боже! Теперь придется ни на секунду с них глаз не спускать!

Чарити почувствовала, что елозивший и трепыхавшийся под ней раненый поутих, и истолковала это как триумф разума над инстинктами.

— Мне очень жаль, что вам так больно. — Ее голосок был нежен, как лучшее болеутоляющее, и она склонилась еще ниже к его лицу. От ее дыхания завитки волос колебались у него на шее. — Но поверьте, бабушка знает, что делает. Она у нас лучше всякого врача. В вас стреляли, и пуля попала вам в… в…

— В зад, — подсказал он. — Прямо в зад попали, сволочи.

— Да. — Чарити покраснела и принялась подниматься со своего незнакомца, на котором расположилась было столь интимным образом. — А барон Пинноу, мировой судья нашего округа, нашел вас на дороге и приказал перенести сюда. Вы можете сказать нам свое имя?

Раненый разжал сцепленные челюсти и прошипел:

— Остин. Рейн Остин. — Память стала возвращаться к нему. В мыслях пронеслась картинка: его разбитый фаэтон. Потом в голове загудело, застучало, и воспоминание о давней боли на-ложилось на его нынешнее жалкое состояние, увеличив страдания. Внезапно всплыло все; и причина, по которой он явился в Девоншир, и ночь, и дорога… — Проклятие!, — Громоподобный рев вырвался из его глотки, когда он вспомнил о злосчастной встрече с контрабандистами. — Так это те олухи подстрелили меня! — И не успел никто и глазом моргнуть, как он приподнялся, изогнулся и попытался встать с постели. Чарити вовремя подскочила к краю, и он вперил в нее кипевший яростью взгляд. — Где я, черт возьми? — Он запнулся, вгляделся в лицо девушки. На сей раз облик ее был воспринят и чувствами его, и рассудком. — Ты! — Каким-то образом он ее узнал. Лихорадочные видения, мерещившиеся ему в бреду, в те краткие моменты, когда боль отступала, — все всплыло вдруг в сознании. Блондинка в черном. Это лицо — совершенно ангельское — с таким земными пухлыми губами и нежными глазами. Ока смотрела на него как на сумасшедшего. — Ты-то кто, черт возьми, такая?

— Я… Я Чарити Стэндинг. — Она с трудом сглотнула, чувствуя, что гнев раненого остывает и он словно притягивает ее все ближе, не сводя с нее своих властных глаз, которые смотрели так пристально, будто он прикасался взглядом к ее лицу, волосам, щекам, губам. И она добавила смущенно: — Это я ухаживала за вами. — Она едва смогла выговорить это. Носы их почти соприкасались. Его губы были приоткрыты, и жаркое дыхание обдавало ей подбородок. — Ухаживала за вашим… вашим…

— Задом, — опять подсказал он. Но мысли его, как и чувства, заняты были совсем другим.

В следующее мгновение окружающий мир перестал существовать для них. У обоих сердца бились неровно, лица заливались жарким румянцем.

Он был сама всепобеждающая мужественность.

Она была сама восхитительная женственность.

Веки его отяжелели, ресницы опустились. Кончик языка пробежал по верхней губе. Ее губы раскрылись и налились пунцовой яркостью. Она вспоминала. Она предвкушала.

— Где я тебя раньше видел? — Голос его понизился до жаркого шепота, предназначенного только для ее ушей. Глаза его пожирали ее, упиваясь ее поразительной красотой, дерзкая рука последовала за глазами и легко коснулась ее щеки, которая показалась ему прохладной и гладкой, как фарфор.

Чарити почувствовала, как жар, охвативший ее от этого прикосновения, разливается по всему телу, отворяет внутри двери новых ощущений, нового понимания. Рука его, дотронувшаяся до ее щеки, была такой сильной и нежной, что дух захватывало.

— Я пыталась помочь вам… когда ваш экипаж разбился. — Она опустила ресницы. Вспомнит ли он? Взгляд ее остановился на его губах, и ее губы приоткрылись, словно приглашая к поцелую.

— Как-кой еще экипаж? — Мысли его были заняты одним: до чего же белой кажется ее кожа под его загорелыми пальцами! Затем ладонь его скользнула по ее шее, обняла шелковистый затылок, притягивая ее ближе, глаза его не отрывались от ее губ…

• Предыдущая
• 15/90
• Следующая