Нежное прикосновение - Крэн Бетина - Страница 37

• Предыдущая
• 37/69
• Следующая

— Мама! — нахмурилась Кларис, но вид у нее был вовсе не сердитый.

— Да? — Даймонд нарочно пропустила мимо ушей упоминание о Пэйне, который вдруг заинтересовался Эммой Хардинг, и сосредоточилась на делах Кларис. Ее озадачило явное удовольствие девушки от того, что обычно считалось неприятной заботой. — Ты собираешься ухаживать за человеком, который болен?

— Да. — В темных глазах девушки зажглись огоньки. — Это Морган. Он слег с ветрянкой.

— Какой ужас! И как хорошо, что ты вызвалась ему помочь, Кларис.

Даймонд не знала, удивляться ей или смеяться. Кларис влюбилась в Моргана Кенвуда еще четыре года назад, когда дебютировала в свете вместе с Даймонд. Теперь же, когда Даймонд ушла с дороги…

— Миссис Макквайд… миссис Макквайд! — крикнул Хардвелл.

Она не ответила, и Беар, нагнувшись, толкнул ее локтем в бок.

— Кажется, это тебя.

Все сидевшие за столом добродушно рассмеялись, и девушка вспыхнула. Зазвучали новые тосты. Слушая добрые пожелания друзей семьи и многократно повторяемое в свой адрес «Даймонд Макквайд», она вдруг ясно осознала то, что сейчас совершила.

Даймонд Вингейт больше не существовало. Ее место заняла женщина по имени Даймонд Макквайд, и Даймонд не имела понятия, кто она такая.

— И куда же вы поедете после свадьбы? В Монтану? — спросил кто-то.

— Да. — Нет.

Они ответили одновременно, потом удивленно взглянули друг на друга. Беар объяснил:

— Вообще-то я скоро уезжаю в Монтану… мне надо начинать прокладывать колею. А Даймонд останется здесь.

— Так-так. Значит, скоро вы собираетесь покинуть свою молодую жену? — спросил кто-то насмешливо. — А когда вы вернетесь, мистер Макквайд?

— Через несколько недель.

— Через несколько месяцев.

И опять они ответили вместе, потом натянуто улыбнулись друг другу, надеясь, что никто не заметил их раздражения.

— У Бартона много работы, — спокойно проговорила Даймонд. — Я не хочу мешать ему строить железную дорогу.

— Ага, сразу видно, кто в этой семье хозяин, — заявил Хардвелл.

— И кто же? — хором спросили Даймонд и Беар. Робби захихикал.

— Поцелуй ее еще раз, Беар! — крикнул он.

Гости расхохотались. Эвелин Вассар постучала ложкой по бокалу. К ней тут же присоединились остальные. Анна заметила растерянность Беара.

— Таков обычай. Вам надо целовать невесту каждый раз, когда кто-нибудь постучит по бокалу, — объяснила она ему.

Он нагнулся к Даймонд и смачно чмокнул ее в щеку.

— Плохо стараешься, мой мальчик! — засмеялся Хардвелл.

Глубоко вздохнув, Беар обхватил голову девушки руками и запечатлел на ее губах пламенный поцелуй. Наградой ему были бурные аплодисменты.

Ошеломленная и раздосадованная, Даймонд подняла глаза и тут впервые увидела у мужа над темной бровью большой, побледневший от времени шрам. «А ведь я понятия не имею, откуда у него этот шрам», — мелькнуло у нее в голове, пока Беар обменивался остротами с Филипом Вассаром.

Да и что вообще она знала об этом человеке? Он родился в Северной Каролине, но большую часть жизни провел на Западе… был ковбоем, одно время хозяйничал на ранчо, а потом занялся строительством железных дорог. Семьи у него нет. Она выяснила это, когда предложила отложить свадьбу и дождаться приезда его родных.

Глянув в его тарелку, Даймонд увидела, что тушеный кабачок и глазированная морковка сдвинуты в сторону. Он не любит овощи. В этот момент Беар дал знак лакею еще раз наполнить его бокал. Он любит вино. Когда Беар осушил полбокала одним глотком, глаза ее округлились. А не слишком ли он его любит?

Мысли ее прервала чья-то шутка о том, что теперь состояние Беара покоится не только на рельсах. Она вспомнила, что с последним «да», прозвучавшим несколько минут назад, он вступил в законное владение всем ее имуществом с правом распоряжаться им по своему усмотрению. Тревога ее возросла. Это был один из тех вопросов, которые она с ним не обсуждала… не было времени… и настроения…

— Вы, разумеется, пожелаете внести изменения в работу компаний, — предположил Мейсон Пернелл, давний друг семьи.

— Больше никаких лотерей на собраниях совета директоров? — спросил секретарь, явно обрадованный такой перспективой.

— И никаких подачек разным Томам, Дикам и Джонам, которые думают, что изобрели способ превращать свинец в золото, — добавил Вассар с кривой усмешкой.

— Теперь, когда Даймонд будет выезжать в город, за ней по пятам не будут ходить такие огромные толпы печальных сирот, — сказал Хардвелл, сияя.

Даже Анна вставила свое слово:

— А у наших ворот станет меньше народу…

— Нет! — громко возразила Даймонд, которая сидела на краю стула, красная как рак и прямая как палка. — Все останется по-прежнему. Правда, Бартон?

— Я думаю, нам надо обсудить этот вопрос, миссис Макквайд, — сказал он, покручивая в руке вилку и нарочно избегая ее взгляда, потом обратился к остальным: — Моя жена хорошо управляет компаниями «Вингейт». Я не намерен вмешиваться в ее дела, — Даймонд расслабилась, но тут он продолжил, — если только она усвоит урок, который я пытаюсь ей преподать.

Все глаза обратились на Даймонд, ожидая ее реакции. Она повернула к нему свое надменное лицо.

— И какой же урок вы пытаетесь мне преподать, мистер Макквайд?

— А ты до сих пор этого не знаешь? — Он театрально вздохнул, потом с озорной улыбкой оглядел свою невесту и гостей. — Я хочу научить тебя говорить «нет».

Смех за столом уколол самолюбие девушки. Даймонд всерьез подумывала о том, чтобы задушить Беара — здесь и сейчас, перед лицом Господа и всех собравшихся. Но потом отказалась от этой идеи. «Если в один и тот же день я выйду замуж, овдовею и пойду под арест за убийство, разразится нешуточный скандал», — мрачно рассудила она.

Уже давно стемнело, когда ушел последний гость. Хардвелл и Анна утащили Робби в его спальню, а потом проковыляли к себе, чтобы выпить соды и переобуться в мягкие домашние шлепанцы. Ночь дышала весенним теплом. Небо сгустилось до фиолетового цвета и постепенно почернело. Даймонд уединилась, в страхе ожидая Беара и первой брачной ночи.

«Беар Макквайд завладел не только моими деньгами», — думала она, опускаясь на скамью перед высоким зеркалом в форме щита. Взглянув на свое отражение, она с досадой одернула дорогую ночную сорочку. От малейшего движения одна сторона проклятого низкого выреза съезжала вниз, обнажая грудь, а другая поднималась. Ей надоело его поправлять.

Закусив уголок губы, девушка рванула вырез в одну сторону и посмотрела, что получилось. Ее затвердевший сосок торчал, как флаг на вершине холма. Охнув, она рванула ткань вверх, к подбородку.

Дверь смежной спальни распахнулась, и Даймонд испуганно вздрогнула. Обернувшись, она встретилась глазами с Беаром, одетым в брюки и полурасстегнутую рубашку. Только что из ванны, он был босиком, гладко выбрит, с мокрыми волосами и в руках держал бутылку вина и пару бокалов на длинной ножке. Взгляд ее скользнул к его обнаженному торсу… тому самому загорелому скульптурному торсу, который она видела в день их первой встречи в ателье «Мартин и Савой»… а потом в своих снах.

Девушка вспыхнула.

— Я вижу, ты нашел свою комнату, — сказала она, стараясь унять дрожь желания.

— Она фиолетовая, — заметил он. — Такой противный блекло-фиолетовый цвет.

— «Сиреневая мечта», — просветила она его, — очень популярный цвет на континенте.

— Судя по названию, что-то французское. — Он оторвал от нее взгляд и осмотрел большую спальню со сводчатым потолком. Все предметы обстановки — кровать на четырех столбиках с роскошным балдахином, комоды ручной резьбы, кресла и картины — были внушительных размеров. — Как я понимаю, это не твоя спальня?

— Это бывшая комната отца. Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой, но, построив дом, он выделил ей комнату рядом со своей. — Даймонд скрестила руки на груди. — Ту, в которой ты только что был. — Она посмотрела на бутылку вина. — Надеюсь, ты не собираешься все это выпить… — он переступил с ноги на ногу, и она отвлеклась на это движение, — д-до того, к-как…

• Предыдущая
• 37/69
• Следующая