Райская сделка - Крэн Бетина - Страница 51

• Предыдущая
• 51/100
• Следующая

Она стала вырываться, не глядя ему в лицо, хотя сердце у нее ныло от горя.

— Зачем ты пришел? Что тебе нужно?

— За тобой. — От физической и душевной боли он вел себя грубо и резко.

— Я арестована?

— Бог видит, ты этого заслуживаешь!

Она продолжала молчать и по-прежнему не смотрела на него, и от растерянности его злость стала таять. Она была такой юной и так страдала, и он злился на себя за эти мысли. Она обманщица, Иезавель, которая коварно использовала его страсть, чтобы помешать ему исполнить свой долг, чтобы унизить его гордость и достоинство мужчины. Она сразу угадала его роковую слабость, соблазнила его и предала, и он позволил ей это сделать. Уже два раза. Больше он не повторит этой ошибки.

— Ты моя жена. Ты действительно думаешь, что я могу арестовать законную жену, как бы она того ни заслуживала?

— Тогда… — Она судорожно вздохнула и подняла на него взгляд. — Тогда что же ты намерен со мной делать?

— Увезу тебя в Бостон, — заявил он, только теперь полностью осознавая последствия их брака: ему придется привезти ее домой, познакомить со своим аристократическим семейством. Он содрогнулся, с ужасом представляя себе эту картину.

— Зачем? Почему бы тебе не оставить меня здесь? Если ты богат, разве ты не сможешь найти ловкого адвоката, чтобы развестись со мной?

— Нет. Таунсенды не бросаются словами и уж если в чем-то поклялись, то выполняют свою клятву буквально, «пока смерть не разлучит нас», нравится нам это или нет. Жена Таунсенда должна жить в доме Таунсенда… в Бостоне.

«Благочестие Таунсендов» отрезало ее от свободы, как толстые стены темницы. Проклятая гордость Таунсендов требовала надежной сохранности их собственности. Вот кем она стала… собственностью Таунсенда. Она поникла и опустила голову. Ее отца накажут за преступление заключением в тюрьму на какой-то срок, но ее наказание будет куда хуже — ей предстояло провести с Железным майором всю жизнь.

— Собери свои вещи, — мрачно приказал он.

Она упаковала свою одежду и, спускаясь вниз, остановилась на последней ступеньке, обводя взглядом уютную гостиную, лаская взглядом каждый предмет, словно запечатлевая его в памяти. Затем он взял ее за руку и повел через кухню, где сидела посеревшая от переживаний Кейт.

— Когда вы уходите? — убитым голосом спросила она.

— Завтра, на восходе, — ответил он.

— Сегодня вечером я хочу навестить Блэкстона… Можно? Он кивнул, и Кейт повернулась к Уитни, стараясь сдержать слезы. У Кейт забирали двоих самых дорогих для нее людей, которые были ее семьей. Она крепко обняла племянницу, затем отстранилась и гордо подняла голову.

Из окна она смотрела, как майор усадил Уитни на свою лошадь, затем взлетел в седло и устроился сзади. И когда они скрылись за первым поворотом дороги, Кейт закрыла лицо руками и разрыдалась.

На следующее утро Железный майор ехал верхом во главе стройной колонны солдат, покидая Рэпчер-Вэлли той же дорогой, по которой пришел сюда несколько недель назад. Они увозили с собой добычу: четыре бочки крепкого виски Дэниелса, двоих самых главных участников производства виски Дэниелса и одну соблазнительную, но вероломную женщину Дэниелс, к тому же теперь и жену Таунсенда. Пребывание майора в Рэпчер-Вэлли с начала до конца было цепью трагических неудач. Но сейчас он ехал с грустно склоненной головой, понимая, что на этом его беды еще не закончились. Он вез с собой в Бостон источник всех своих проблем — Уиски Дэниелс.

В груди у него ныло, когда он думал об этой пылкой и опьяняющей, отчаянно дерзкой и невероятно нежной и чувственной женщине, но он тут же строго одернул себя. «Подумай лучше, что тебя ждет впереди, — мысленно проворчал он, — как воспримет семья твой очередной позорный поступок, подумай о том, что тебе предстоит провести с этой женщиной целую жизнь, страдая от всепоглощающей страсти к ней, которую она наверняка будет использовать против тебя же. С присущей ей проницательностью и издевкой она назвала тебя майором Самсоном… и, не задумываясь, погрузила в пучину горя».

По пути следования солдат жители долины выходили из домов и прощались с ними, не сдерживая радости освобождения и скрывая горечь поражения. Колонна ненадолго остановилась, и Лексоулт кивком разрешил рыдающей тетушке Саре Данбер попрощаться с ее дорогим Чарли. Тетушка Фреда Делбертон удивила всех, а особенно своих сыновей, крепко обняв на прощание Ральфа Кинджери. Однако дородной Мей Доннер никого не удалось поразить, когда она обняла сильного и статного Дэна Уоллеса и запечатлела на его устах сочный поцелуй, память о котором согревала бы его по ночам. Наконец сержант с суровым лицом приподнял шляпу, простился с тетушкой Сарой и приказал колонне продолжать движение.

Первая ночь, которую Уитни провела в холодной палатке, показалась ей бесконечно долгой и мучительной. На следующий день, когда колонна солдат остановилась на привал в горах над слиянием рек Мононгахила и Аллегейни, она увидела раскинувшийся внизу Питсбург, и ее охватило острое ощущение одиночества. Три раза она бывала с отцом и тетушкой Кейт в этом замечательном оживленном городе с его красивыми домами, деревянными тротуарами, с множеством магазинов и таверн. Но на этот раз, спускаясь с колонной солдат в долину, она не испытывала прежнего радостного возбуждения, ведь там ей предстояло разлучиться с отцом.

Уитни дождалась, когда пленников временно привязали цепями к деревьям, а часовые удалились покурить, и бросилась к отцу, чтобы побыть с ним хоть несколько минут. Она смотрела на закованного в кандалы отца, и сердце ее больно сжималось, а к глазам подступали слезы. А Блэк снова увидел ее малюткой, которая просыпалась с первыми лучами солнца и бежала в спальню, где забиралась в кровать к нему и Маргарет. Он поднялся и протянул к ней руки, как делал это много лет назад.

— О, папа… — Она прижалась лицом к его груди и расплакалась.

Он дал ей выплакаться, затем отстранил от себя и вытер ее слезы загрубевшей рукой.

— Папа, он говорит, что я должна идти с ним, но я не могу… Я не могу оставить тебя здесь! Они запрут тебя в тюрьме…

— На год, самое большее на три. — Он насмешливо фыркнул, а потом его лицо осветилось озорной улыбкой Дэниелсов. — Ты только подумай — все это время они будут оплачивать крышу над моей головой и кормить… за счет федерации. Я всегда говорил, что эти федералы не блещут умом. Я выйду из этой сделки с выгодой, помяни мое слово. — Он весело улыбался, и, глядя на него, она тоже улыбнулась сквозь слезы. — Помнишь, во время великой Войны за независимость я попал в плен к «красномундирникам»[2]. Так вот, эти «красномундирники», они знают, как довести человека до того, чтобы он мечтал поскорее умереть. Но я выжил и точно так же переживу все, что могут мне сделать эти жалкие федералы. Все на свете, Уит, имеет свою цену и свою выгоду. Плохо только, что мне придется на какое-то время разлучиться с тобой и с Кейт. Но меня не заставят молчать, и на суде я им выскажу свое мнение об их грабительских налогах! Они у меня почешутся! И обещаю тебе, дочка, при первой же возможности я приеду к тебе в Бостон.

Бостон! Ей сделалось тоскливо при одном названии города.

— Я… я не могу с ним ехать, папа! Я никогда не выезжала за пределы этих двух графств и понятия не имею, как живут люди в таком большом городе… и… и роль жены мне тоже совершенно непонятна, я не знаю, как мне себя вести. Я хочу вернуться в свою долину, в родные места. И теперь, когда солдат там уже нет, можно откопать твою винокурню!

По его нахмуренному лицу она поняла, что ему не нравится ее намерение. Блэк еще больше расстроился, поняв истинную причину не свойственного его храброй дочке отказа от вызова.

— Он… он меня ненавидит, па, — подавленно прошептала она. — Даже смотреть на меня не может. Мы с ним не настоящие муж и жена, как были вы с мамой. И никогда ими не будем. Для всех будет лучше, если я сбегу домой.

• Предыдущая
• 51/100
• Следующая