Райская сделка - Крэн Бетина - Страница 54

• Предыдущая
• 54/100
• Следующая

— Нет, нет, — возразил лейтенант, вставая на ноги. — Трогать улики… это неправильно.

— А избивать старика Блэка — правильно? — сердито нахмурясь, спросил Дэн Уоллес.

Все единодушно его поддержали, обозлившись при мысли, что четыре полные бочки превосходного виски Дэниелса будут использованы в качестве улик против его производителя. По их мнению, в этом было что-то явно несправедливое. С хитростью изголодавшихся людей они дружно уговорили лейтенанта Брукса закрыть глаза, пока бочки не будут опустошены «какими-то неизвестными негодяями». И, желая решительно подчеркнуть свое возмущение отношением властей, которые их использовали, после чего пренебрежительно забыли о них, они подкупили часового, который передал БлэкуДэниелсу и Чарли Данберу бутылку нелегального, контрабандного «доказательства».

Экипаж с грохотом катил по темным и тихим улицам Бостона, замощенным булыжником, направляясь к фешенебельному району Бикон-Хилл. Свет редких фонарей проникал сквозь окно кареты, золотистыми вспышками освещая спящую Уитни. Гарнер тревожно поглядывал на нее, размышляя, правильно ли поступил, приказав больше не останавливаться в дороге, в результате чего они прибыли домой глухой ночью.

Коляска миновала Бикон-стрит, затем роскошный особняк Хэнкоков и вскоре замедлила ход перед внушительным каменным строением в георгианском стиле, отделенным от улицы круговой дорожкой для подъезда экипажей, откуда можно было сразу подняться к пышному парадному портику с широкими ступенями на две стороны. Гарнер спустился с коляски и послал к боковому входу разбудить прислугу.

Вскоре за толстыми белыми дверями послышались суета и голоса, и они распахнулись. Гарнер внес крепко спящую Уитни мимо седого человека в ночной рубашке и колпаке, который кутался в наспех наброшенный халат и держал в руке канделябр с зажженными свечами.

— Мастер Гарнер. Сэр… — Дворецкий испуганно таращил глаза на помятый мундир Гарнера, на его отросшую щетину… и на его ношу.

— У нас гости?

— Н-нет, сэр.

— Отлично. Пошлите разжечь огонь в Голубой комнате напротив моей, — тихо приказал Гарнер. — И проследите, чтобы парня, который спит в карете, устроили на ночь в помещении для слуг.

Дворецкий вздрогнул и поспешил за ним, освещая ему дорогу. Гарнер поднялся с Уитни по изогнутой лестнице и там по коридору до резной двери. Дворецкий, Эджуотер, проскользнул мимо, распахнул для него дверь, и он вошел в пышно обставленную спальню и опустил Уитни на большую кровать. Дворецкий стоял рядом, совершенно озадаченный, в то время как его хозяин стал снимать с молодой женщины какую-то жуткую фетровую куртку и грубые поношенные башмаки, затем бережно стянул парчовое покрывало, вытащил пуховое одеяло и аккуратно подоткнул вокруг ее тела.

— Завтра утром… — Гарнер повернулся к перепуганному дворецкому, — не беспокойте миссис Таунсенд до половины двенадцатого. Пошлите ей полный поднос еды и сделайте для нее ванну с горячей водой. То же самое понадобится и мне в половине десятого. — Он снял одну свечку с канделябра и зажег свечи на мраморной каминной доске. Затем повернулся и увидел, что Эджуотер не сводит глаз со спящей Уитни.

— Вы сказали, «миссис Таунсенд», сэр? — Клочковатые брови дворецкого недоверчиво подскочили.

— Да, миссис Таунсенд, — властным тоном подтвердил Гарнер.

Степенный дворецкий коротко кивнул и поспешил вон, чтобы отдать распоряжения. Гарнер с облегчением вздохнул. Кажется, он благополучно преодолел первое из препятствий, которое должно было ему встретиться при столь позднем возвращении домой.

Наутро, в половине восьмого, Эджуотер, облаченный в крахмальную сорочку и черный костюм, встретил в верхнем коридоре заспанного слугу и забрал у него поднос с завтраком, предназначенный для хозяина, Байрона Таунсенда. Обычно это было занятием более низкого по статусу слуги — принести поднос, раздвинуть шторы и разбудить хозяина, но сегодня утром чопорный дворецкий взял его на себя. Войдя в роскошную спальню, он поставил поднос на лакированный столик у камина, украшенного резьбой по мрамору, затем раздул огонь и подкинул еще одно полено в камин.

— Половина восьмого, сэр. — Он тихо склонился у массивной кровати, затем неслышной походкой удалился, чтобы раздвинуть шторы и открыть ставни.

Байрон Таунсенд пошевелился, уселся в кровати и, сгоняя остатки сна, крупными ладонями с длинными пальцами потер лицо, провел по седеющим вискам и откинул назад темные волосы. Он спустил с кровати ноги и с удивлением уставился на Эджуотера.

— Прибыли какие-то бумаги? — спросил он, надевая домашние туфли из мягкой козлиной кожи.

— Нет, сэр, не бумаги… а мастер Гарнер. — Эджуотер не поворачивался, делая вид, что с трудом раздвигает тяжелые портьеры.

— Домой? Ты хочешь сказать, после того как я ушел спать?

— Он и его партия прибыли очень поздно, сэр. — Эджуотер намеренно подчеркнул слово «очень», перенося внимание на поднос и наполняя ароматным кофе изящную фарфоровую чашку.

— Его партия? — Байрон протянул было руку за халатом, но сначала решил взять поданную дворецким чашку, всматриваясь в его лицо с неодобрительно поджатыми губами. — Он привез с собой каких-то людей?

— Вряд ли я сказал бы «людей», сэр. Один военный, хотя, думаю, не офицер. И разумеется, еще его жена. Это все, сэр? — Эджуотер коротко поклонился и сделал вид, что хочет удалиться.

— Его… кто? — Густой бас Байрона заставил дворецкого остановиться.

— Его жена, сэр. — Эджуотер повернулся с поднятым подбородком и небрежной усмешкой. — Во всяком случае, он назвал эту женщину миссис Таунсенд, когда раздевал ее, сэр.

— Что он делал? Разде… — Байрон поперхнулся, покраснел и нахмурился под ледяным взглядом дворецкого. — Он женился? Когда это произошло? И кто она, черт возьми? Кого он мог найти себе в жены в этих проклятых заброшенных местах в самом скопище мятежников? Господи милостивый… Он отправился туда, чтобы покончить с этим идиотским «водочным бунтом», а не для того, чтобы увиваться за девчонками и… — Он замолчал и замер, с потрясенным видом осмысливая неожиданную новость. — Женился? — Его возмущение росло с каждым словом. — Да как он посмел?! Без разрешения? Жена! Где они, черт побери?!

Оттолкнув Эджуотера и сунув ему в руку чашку с пролившимся на блюдце кофе, забыв о халате, в одной длинной ночной сорочке Байрон выбежал в широкий коридор и устремился к комнате Гарнера. Здесь он остановился и оглушительно загрохотал кулаком в тяжелую полированную дверь красного дерева.

— Гарнер Адамс Таунсенд! Я требую, чтобы ты открыл дверь! Немедленно!

Задыхаясь от гнева, он немного подождал, затем ворвался внутрь и осмотрел комнату и кровать в поисках сына и его новоявленной жены. В сером полумраке на кровати виднелась темная фигура Гарнера. Кроме него, там никого не было.

— И где же, черт возьми, твоя жена?

— Она в комнате напротив, сэр, — услужливо подсказал из коридора Эджуотер. — В Голубой комнате, сэр.

Уставившись на широкую обнаженную грудь Гарнера, Байрон зарычал от бессильной злобы:

— Черт побери! Как ты посмел сделать такое?!

Он круто повернулся и пересек коридор, весь кипя от бешенства. Стукнув три раза в дверь, Байрон снова чертыхнулся и на этот раз воспользовался ручкой, бормоча:

— Сорок процентов дома принадлежат мне…

Он остановился посредине комнаты, увидев на кровати застывшую в нерешительности Уитни. У нее светлые волосы… какие густые… Только это он и разглядел, когда она, смущенная, села, протирая глаза. Байрон шагнул ближе, пытаясь заглянуть под тяжелый балдахин, свешивающийся над кроватью. С поразительно красивого лица на него смотрели светлые глаза.

— Кто вы такая? — повелительно спросил он.

— А вы кто такой? — Уитни вызывающе подняла подбородок, уязвленная этим грубым тоном, и растерянно оглядывалась.

Где это она? В какой-то большой комнате… в роскошной кровати под балдахином. Опустив глаза, она увидела, что на ней по-прежнему ее рубашка и юбка, и ощутила на себе и штаны. Как она оказалась…

• Предыдущая
• 54/100
• Следующая