Выбери любимый жанр

Орион взойдет - Андерсон Пол Уильям - Страница 65


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

65

А за заливом, глубоко под землей, директор Эйгар Дренг вместе с ближайшими помощниками взволнованно наблюдал за приборами.

— Поехала, — проговорил он, стиснув кулаки, грудь его вздымалась, по щекам текли слезы. — Клянусь семью громами, поехала.

На крыльях радио закодированное известие порхнуло к трем кораблям, перенеслось к далеким станциям слежения. Капитан объявил новость своим людям, те поздравляли друг друга… плясали, обнимались, бросали в воздух головные уборы, а потом вновь принялись за работу. Вскоре, как они надеялись, одному из экипажей действительно предстоит бездна дел.

3

Столы унесли и рядами расставили стулья, Чарльз-холл превратился в зал заседаний Скайгольма… а точнее — в помещение, где происходили собрания сеньоров Кланов. Знамена Кланов, украсившие стены в привычных местах, преобразили зал, сделали фрески с историческими сценами фоном для калейдоскопа цветов и красок — надменных символов вековой доблести, разнообразных и торжественных.

Ожидавший на возвышении Джовейн, понимавший, насколько маленьким кажется он на фоне расшитого золотом занавеса из синего шелка, редко чувствовал себя более одиноким.

Пропели трубы, начальник караула воззвал к порядку, капеллан произнес молитву, и президент Административного Совета приступил к формальностям. Снизу, из партера, сеньоры смотрели на Джовейна.

Невзирая на присутствие собственных солдат, вид собравшихся более шестисот мужчин и женщин, избранных, чтобы представлять свои Кланы, устрашал его… Отдельные группы разграничивались проходами. Акустика вполне удовлетворяла его; слышны были даже легкие шорохи и бормотание, которые только подчеркивали общую тишину. Все были одеты разнообразно: в военные мундиры и местные наряды, в скромных и торжественных городских платьях, но нашивка на каждом плече повторяла цвета знамени Клана. В основном люди были средних лет, попадались среди них старые и молодые («Как Иерн, черт бы его побрал… черт бы побрал этого скользкого гада, куда же он подевался?..») внимательные и осторожные.

Ближе к нему сидели Таленсы, имевшие право высказываться, но не голосовать на выборах Капитана. На нескольких лицах Джовейн прочел настолько откровенную ненависть, что взгляд его невольно направился вдоль двадцати девяти выделенных групп, выискивая людей, которые, как он знал, поддержат его. Воздух, вырывавшийся из вентилятора, влагой омывал его кожу.

«Прекрати! — принялся ругать он себя. — Судьба есть судьба». И когда президент объявил о его, Джовейна, выступлении и он поднялся на лекторн, отвага вернулась, а с ней — воля и уверенность. Он и в самом деле не так все себе представлял. Не предвидел ни этой нервозности, ни сомнений, ни укоров совести, неотвязных дум о подробностях, которых нельзя забывать… ни свербежа между лопатками, ни запаха холодного пота, покрывшего тело, ни грустного отпечатка прошедшей ночи и тяжелую голову… ведь поспать толком не удалось. «Но разве удавалось тебе хоть что-нибудь предвидеть заранее?»

Переписанный текст ему не потребовался. Лекторн был снабжен микрофоном для обращения к публике, и, деловито опустив на него руку, Джовейн начал:

— Господин президент, достопочтенные сеньоры. Кланы и народы Домена, позвольте мне искренне и смиренно поблагодарить вас за терпение.

Нынешняя ситуация беспрецедентна, а поэтому дважды трудна…

Нельзя сказать, чтобы слова эти были излишни: обезьяны перебирают друг другу шерстку пальцами, люди ублажают людей словами. Кроме того, банальности позволяли ему поймать ритм, скопить энергию, ощутить приход вдохновения. «Вряд ли Фейлис сегодня ночью снова будет разочарована».

Сейчас ему предстоит, подобно Буревестнику, нырнуть в самое сердце бури и успокоить ее. Кому еще представало более трудное дело после Судного Дня, закрывшего весь мир радиоактивным облаком, когда Чарльз Таленс собрал экипаж и приказал терпеть. «Неужели я и впрямь ощущаю, как его аним присоединяется к моему? Нет, это просто тщеславие; я не сумею ощутить этого, какова бы ни была истина. К тому же геанская философия не поощряет подобных верований… впрочем, и не запрещает».

— Я обращаюсь непосредственно к суровым фактам, характеризующим ситуацию. Скайгольм в опасности. Беда грозит всей цивилизации.

Быстрыми и решительными действиями мы, как я считаю, можем избежать беды, к описанию которой я собираюсь переходить. Но еще более великое и долгое зло-только ждет нас… а с ним и безграничные перспективы — если мы сможем перестроиться, чтобы овладеть ими.

Кое-кто из слушателей извлек блокнот и карандаш. Предстоит услышать несколько резких вопросов…

— Приношу глубокие извинения за вчерашнее вторжение. Никогда прежде не нарушались мир и священный покой Скайгольма. Но заверяю вас: другое, намного худшее зло… бесконечно трагическое разрушение началось бы, если бы мои верные друзья и я не приняли контрмеры. Мы не посмели обратиться к вам заранее — так скоро следовало ввести сюда вооруженный отряд. Конечно, это неслыханно. На подобный поступок мог бы решиться разве что Капитан, которого у нас нет. Ваше достопочтенное собрание потребовало бы от меня свидетельств, доказательств, начало бы обсуждать дело, отыскивая самое мудрое решение, а враг тем временем нанес бы удар…

— Вы спрашиваете, кто этот враг? Позвольте мне вкратце обобщить все, что я знаю и к каким выводам и заключениям смог прийти. К деталям я обращусь позже. Фактические свидетельства могут быть представлены достойным доверия лицам, которых выберет Совет.

«А теперь гребень вздымается и набегает на берег!»

— Мы привыкли представлять себе Эспейнь единой и монолитной нацией.

Однако те из вас, кто знаком с темой, хорошо знают, что это не так: народ Эспейни лишь недавно и насильственно скован воедино…

…Мое положение на границе, мои связи за ней…

…Заговорщики…

…Политические интриганы…

…Информация, предоставленная мне миролюбивыми лицами и организациями…

…Да, вы скажете, что опасность преувеличена мной, и об этом всего лишь мечтают те немногие безрассудные честолюбцы, у которых нет сил, чтобы захватить Скайгольм в любой ситуации. Но я… я не могу быть в этом уверен. А раз так — я не посмел рисковать…

65
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело