Мужчина из мечты - Снегова Юлия - Страница 24

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая

Пора было собираться.

Дома Нина откопала свою самую длинную и самую скромную юбку, нашла под стать ей платок и засунула все это в рюкзак. Ехать в таком виде Нине казалось диким.

«Переоденусь на месте», — решила она и вышла из дому.

Убаюканная монотонным постукиванием колес электрички Нина задремала. Ее разбудила чья-то бесцеремонно трясущая ее за плечо рука.

— Ваш билет, — раздался над ухом неприятный голос.

Билета не было. Изрядно поистратившись на знахарей и секс-шопы, Нина совсем осталась без денег.

«Авось пронесет», — понадеялась она, садясь в электричку.

И вот теперь она оказалась в совершенно дурацком положении. Два одетых в мешковатую форму контролера, слегка пьяный мужик и сурового вида женщина, выжидающе смотрели на нее.

— Извините, я билет не успела купить, в кассе была огромная очередь, а я на электричку опаздывала! — жалобно врала Нина.

— Плати штраф, — бесстрастно сказала женщина, глядя на Нину белесыми глазами. Ее ярко накрашенные губы были сжаты в тонкую линию.

— Может, простите меня, нет у меня денег на штраф, а?

— Ты еще скажи, что кошелек дома забыла, вы же все одно и то же говорите! — Контролерша была неумолима.

Мужику, казалось, ни до чего не было дела. Он тупо смотрел в одну точку.

— На выход! Билета нет, денег нет, нечего кататься!

— А как же я во Владимир попаду? У меня там муж в армии служит, — Нина врала напропалую.

— Муж, объелся груш. Ничего не знаю, выходи давай.

Нина пережила унизительный момент, когда бдительный конвой под насмешливые взгляды пассажиров выводил ее в тамбур. На ближайшей остановке ее действительно высадили. Казалось, ее поездка теперь под угрозой. Но, попадая в экстремальную ситуацию, Нина всегда находила неожиданный выход. Так и сейчас в ней открылась способность мгновенно реагировать на обстоятельства.

Очутившись на пустой обледеневшей платформе, Нина быстро посмотрела по сторонам и, не дав поезду уйти, бросилась к вагону, в котором только что побывали контролеры. Рискуя сломать себе шею или провалиться под колеса, она успела незамеченной вскочить в нужный вагон. Нина отдышалась в тамбуре и, очень довольная собой, зашла в вагон и как ни в чем не бывало уселась на свободное место у окна. Однообразие зимнего пространства очень быстро усыпило ее опять. Нина принадлежала к типу людей, моментально засыпавших под стук колес, благодаря этому свойству ей была неведома дорожная скука.

Во Владимир поезд прибыл около двух часов дня. Поеживаясь после дремы в вагоне, Нина потерянно стояла на платформе.

«Первая часть путешествия закончена. Но вот куда идти дальше, неизвестно. Небось здесь про это Кокошкино никто и не знает. Ах да! В таких городах рядом с железнодорожным вокзалом всегда есть автовокзал, — очень кстати вспомнила она, — надо его поискать, он должен быть где-то тут».

Нина вышла на вокзальную площадь, прошла мимо толстых, замотанных поверх ватников платками торговок семечками, мимо трамвайной остановки, табачного ларька и действительно увидела двухэтажную стекляшку автовокзала.

Внутри было людно. Разношерстная толпа сновала туда-сюда. Нина пробралась к окошку справочной и пристроилась в конец очереди. Она обратила внимание на странную особенность одежды местных жителей, свободно сочетавших городской стиль с деревенским. Например, у женщины, за которой она стояла в очереди, из-под очень приличного длинного пальто с лисьим воротником выглядывали подшитые кожей валенки.

Бабуля в окошке долго листала какие-то толстые справочники, шуршала потрепанными страницами. Нина уже отчаялась дождаться от нее ответа. Но все же эта деревня существовала, и автобусы до нее ходили.

Ее рейс был через двадцать минут. Нине повезло, причем исключительно, потому что, опоздай она на этот автобус, следующего пришлось бы ждать до завтра. Она только и успела, что перехватить в вокзальном буфете кофе с неожиданно вкусной и свежей булочкой.

В автобусе ее соседкой оказалась одетая в короткий полушубок женщина с добрым лицом. У ее ног стояла пустая корзина.

— Яички ездила в город продавать, а ты куда?

— Я в Кокошино.

— В монастырь?

— Да, а вы там бывали?

— Бывала. Туда многие из города ездят и из Москвы тоже. Только одета вот ты для монастыря неподходяще. Там матушки строгие, могут не пустить.

«Эх, надо было на вокзале переодеться! Там, наверно, и негде, но ничего, что-нибудь придумаю».

Смеркалось. Спать Нине не хотелось. Как-никак, она продремала от Москвы до Владимира. Нина смотрела в окно на белую, подернутую сумеречной дымкой равнину с редкими черными избами деревень. Попутчица монотонно рассказывала ей о сыне, служащем в армии, о дочери, неудачно вышедшей замуж в соседнюю область, о корове, которую пришлось продать из-за цен на корма.

«Странно, — думала Нина, — мы живем в одной стране, говорим на одном языке, а с какой-нибудь голливудской актрисой у меня, наверное, нашлось бы больше общих тем для разговора, чем с этой русской женщиной. Значит, в моей стране есть другая страна, которую ни я, ни люди моего круга совсем не знают. А они, жители этой страны, не знают нас…»

Соседка, сердечно попрощавшись с Ниной, вышла. Автобус пустел.

«Как бы не проехать!» — встревожилась Нина.

Она попросила водителя предупредить ее, когда они будут подъезжать к Кокошино.

Нина стояла совершенно одна на деревенской автобусной остановке. Ветер разогнал тучи, днем застилавшие небо. В морозном небе холодно светились точки звезд. Луны видно не было. Почти не было и фонарей. Свет шел от белой поверхности земли из редких горящих окон изб.

«Что делать, куда идти? — растерялась Нина. — Но сначала я переоденусь».

Она зашла за покосившийся навес остановки и поставила рюкзак на землю. Темнота и безлюдье сейчас оказались как нельзя кстати. Чувствуя себя идущим на задание шпионом, Нина извлекла юбку и платок. Все это изрядно помялось. Озираясь по сторонам и неловко прыгая на одной ноге, Нина кое-как переоделась.

«Все, готово! Надо искать монастырь. Вот только где?»

Не решаясь ломиться в избы, выглядевшие совершенно неприступными за высокими заборами, Нина пошла наугад. Ей казалось, что главная улица должна привести ее к цели. Но она ошиблась. Расширившись было около бревенчатого темного здания, местного клуба или почты, улица разбилась на несколько закоулков, кончавшихся тупиками.

Нина повернула назад. Она чувствовала, что мороз пробирает ее до костей. Насмотревшись на местных, одетых в валенки и полушубки, Нина поняла, насколько плохо она подготовилась к путешествию. Холод проникал к ней под юбку, сквозь тонкие подошвы сапог леденил ноги, щипал за пальцы.

Приплясывая на ходу, Нина миновала уже знакомую остановку и прошла немного вперед. Деревня здесь кончалась. Дальше начинался лес.

«Так недолго и замерзнуть. А если не замерзну, так волки меня съедят, пошлая смерть, безо всякой романтики», — бодрилась не на шутку встревоженная Нина.

Она опять вернулась и уже решилась было постучаться в чью-то избу, но тут, как назло, как только она толкнула калитку, в единственном горящем окошке погас свет. Положение становилось отчаянным.

Случившееся потом Нина восприняла как чудо. Она услышала колокольный звон. Он поднимался над спящей деревней откуда-то из-за леса, он звал, он вселял надежду. В этих сильных звуках было что-то неземное.

Нина, боясь, что колокол замолчит раньше, чем она доберется до монастыря, побежала. Она как слепая бежала на звук, неслась, путаясь в широкой юбке, проваливаясь в сугробы.

«Только бы успеть!» — стучало у нее в голове.

Монастырь, окруженный высокой каменной стеной, стоял как неприступная крепость. Но Нина знала, что там внутри есть люди, тепло, она чувствовала запах печного дыма. Сейчас ей было уже все равно, как она предстанет перед монахинями. Лишь бы проникнуть внутрь, любым способом.

• Предыдущая
• 24/90
• Следующая