Игры богов - Крышталев Владимир Анатольевич - Страница 57

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая

Подошла Марго. Тронула меня за локоть:

– Алексей, прости меня. Я отвернулся.

– Пойдемте, – сказал охранник.

За дверью к нам пристроилась остальная четверка. Внушительно. Пять человек для того, чтобы конвоировать двоих?

Еще большим стало мое удивление, когда мы вышли на улицу. Там нас ожидал «буревестник»!

Я уже говорил по поводу транспорта на Горвальдио. Выходит, на Компанию запреты не распространялись? Тогда ее позиции сильнее, чем я считал.

Как назло машина оказалась вместительной, и нашим конвоирам тоже нашлось место. Нас с Марго зажали со всех сторон, так что мне пришлось окончательно расстаться с мыслью о побеге. Если эти ребята все будут делать с такой же тщательностью…

«Буревестник» поднялся в воздух и направился прямо к космодрому.

Над головой светило солнце, внизу раскинулись бесконечные зеленые пространства Горвальдио. Воздух тихо шелестел по корпусу: машина шла медленно, и система инкапсуляции не включалась. Приятные глазу краски и успокаивающие звуки… Даже не верилось, что в такой прекрасный день могут происходить подобные глупости. Которые происходили со мной.

На космодроме мы сели рядом с небольшим кораблем.

Высокий охранник первым выпрыгнул из салона.

– Прошу, – он протянул руку Марго.

Она не без некоторой надменности отказалась от его помощи и выбралась сама. Я последовал ее примеру. На охранника наше пренебрежение, по-моему, не произвело никакого впечатления. Он просто убрал руку и кивнул в сторону корабля.

Когда мы вошли внутрь, наш конвоир заговорил снова:

– К сожалению, мы можем вам выделить только одну каюту. Надеюсь, это не доставит вам лишних неудобств. Перелет займет меньше шести часов.

С этими словами он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская нас.

Каюта была крохотной. Особенно если сравнить ее с той, в которой я очнулся на яхте Наташи. Правда, и корабль значительно меньше.

Места хватало лишь для двух коек, расположенных одна над другой, небольшого стола и скромного табурета. Дверь в стене напротив коек вела, по всей видимости, в санузел. Вот и вся нехитрая обстановка.

– Располагайтесь, – сказал охранник, закрывая за нами дверь.

Мы с Марго остались вдвоем. Я присел на край нижней койки.

– Алексей, – Марго вновь прикоснулась к моей руке, – прости меня.

– Ерунда, – раздраженно ответил я. Она вздохнула и тихо произнесла:

– Ты мне больше не веришь… Я взорвался:

– Почему я должен тебе верить? Марго, ты играешь в непонятную игру, Я для тебя – не больше чем еще одна фигура на доске. Которую можно использовать и пустить в расход.

– Алексей, разве я дала тебе повод так думать?

– Я был на Совете. Я видел своими глазами реакцию Эрика на твое заявление. И теперь ты можешь сколько угодно убеждать меня, что он источник всех бед. Я не поверю. Ты мне лгала.

Марго опустила глаза:

– Да, это так.

Мне стало и вовсе скверно. Уж лучше бы она отпиралась.

– На моих глазах ты предала своего друга. Ну, может, ты и не считала его другом, не знаю. Но он тебя – наверняка. Это был удар в спину. Марго. И ты сделала так, чтобы я помог тебе его нанести. Тебе от меня нужно было лишь это?

На мгновение мне показалось, что Марго повторит: «Да, это так». Однако она промолчала.

– Ты не сказала прямо о том, какая помощь тебе нужна и почему. Ведь я не согласился бы помогать в предательстве. Ты поступила умнее. Ты сыграла со мной в любовь. Игра удалась на славу, вот только я – проигравший.

Я замолчал. Марго присела на корточки передо мной. Лицо ее было задумчивым, в, – Алексей, – сказала она, глядя на меня снизу вверх, – ты подозревал это с момента самой первой нашей встречи Ты никогда не верил мне полностью. Где-то в глубине души ты считал, что не может человек, хотя бы косвенно связанный с убийством, быть таким… какой была я. Ты подозревал, что я играю роль.

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Я пытаюсь помочь тебе разобраться в твоих чувствах.

– Оставь в покое мои чувства!

– Алексей, – Марго положила руку мне на колено, – тебе плохо, и в этом виновата я.

– Черт побери! – выругался я.

– Ты услышал на Совете мое выступление, в котором не все было правдивым, и тут же решил, что твои подозрения верны.

– А ты хочешь сказать, что это не так? Она грустно покачала головой:

– Я не отвечу. Только подумай, действительно ли тебе есть за что меня упрекнуть?

Я молча обвел рукой каюту. Марго снова опустила глаза.

– Прости, Алексей, – повторила она еле слышно.

А у меня на душе становилось все гаже. В конце концов я решил прекратить разговор и полез на верхнюю койку.

Упрекнуть! Конечно, Марго, упрекнуть тебя не за что. Твое поведение было безупречным. Именно потому я тебе поверил.

Но с меня достаточно и увиденного на Совете. Что там у вас было с Эриком? Небось отношения очень смахивали на наши. Уверения в дружбе, разговоры о прекрасном.

Скажи, Марго! Почему ты молчишь? Уже не можешь читать мои мысли? Или просто не хочешь отвечать?

Я пытался уснуть: тогда на Горвальдио мы угомонились лишь перед рассветом и толком не выспались. Однако сон не шел.

Вспоминались все наши встречи с Марго. Разговор у нее дома, прогулка в парке, вечер в ресторане. Наконец, ночь на Горвальдио. С удивлением я заметил, как постепенно, вместе с этими воспоминаниями, изменяется мое отношение к ней. Чувства, вспыхнувшие на Совете, утихали. Оставалась лишь слабая горечь.

Нельзя верить в живые идеалы. И нельзя отступать от своих убеждений.

Я нарушил эти два закона. Какие же у меня теперь могут быть претензии…

И только одна мысль не давала мне покоя.

Эх, Марго, неужели не могло быть по-другому?

– Выходите!

На пороге только что открывшейся двери каюты стоял все тот же высокий и худощавый охранник. В левой руке он по-прежнему сжимал трость, а свободной правой сделал жест, дополнявший сказанную им фразу.

– Никак приехали? – спросил я больше для поддержания разговора. Охранник, однако, не спешил проявлять общительность.

Марго крепко спала, так что ее не разбудил даже голос вошедшего: сказалась бессонная ночь. Ее лицо сейчас было удивительно чистым, и упавшая на глаза прядь волос лишь подчеркивала эту чистоту. Такое лицо могло быть у ангела, не знающего греха.

Во мне снова пробудилась нежность к этой женщине – пусть обманывавшей меня, но все равно удивительной. Правда, вместе с нежностью вернулась горечь.

Легонько я коснулся ее руки:

– Марго…

По ее губам пробежала счастливая улыбка, и она открыла глаза.

– Мы уже на Скале, – пояснил я.

Моя спутница откинула волосы назад, взглянула на охранника, и ее улыбка померкла. В этот момент ее лицо приняло какое-то беспомощное выражение, но она быстро справилась с собой и только мельком посмотрела на меня. То, что я увидел в ее глазах, больше всего походило на благодарность, но я не мог понять, к чему эта благодарность может относиться.

Я подал руку, помогая ей встать с койки. Марго прикоснулась к спутавшимся волосам, затем в ее ладони невесть откуда появилась расческа, и она несколькими ловкими движениями привела себя в порядок. Спрятав расческу, кивнула:

– Пойдем.

В коридоре стояли еще двое. Высокий прошел вперед, указывая дорогу, а они пристроились сзади. У каждого в руке было по жезлу, с которыми они, по всей видимости, умели обращаться, так что от моего желания экспериментировать с потасовками не осталось и следа.

Люк корабля открывался не на поверхность, а прямо в неширокий туннель.

– Ты знаешь, что такое эта Скала? – наконец додумался я спросить у моей невольной спутницы, когда мы зашагали среди каменных стен.

Марго еще не рассталась со сном окончательно, так что, когда она заговорила, ее голос звучал монотонно:

– Одна из планет Компании. Открыта лет пятнадцать назад, но Содружество до нее до сих пор не добралось, так что в каталогах она не числится. Воздух пригоден для дыхания, состав атмосферы близок к норме. А назвали ее так потому, что база Компании целиком вырублена внутри одной из скал.

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая