Хроника Великой войны - Крюков Дмитрий Владимирович - Страница 104

• Предыдущая
• 104/110
• Следующая

Люди побежали. Гамар выполнил свое предназначение. Он разбил передовые отряды ратников. Теперь резерв довершит разгром.

Надо было бы встать, но военачальник уже не находил в себе сил. Узнавая в нем знатного командира, воины обегали его стороной, боясь затоптать. Они проносились мимо, а он, блаженно улыбаясь, смотрел на их мелькающие фигуры и сверкание их кирас, пока сильные руки не подхватили его под плечи и не поставили на ноги. Гамар удивился. Повернув голову, он увидел грязное, темное в ошметьях растрепанной седой бороды и волос лицо, на котором весело сверкали два алых глаза. То был воитель Дрод. Военачальник засмеялся, едва держась на слабых ногах, и крепко обнял воителя. От Дрода пахло потом и кровью, вся одежда его была черной и мокрой. Сейчас для Гамара не было ничего лучше этого открытого, чистосердечного воинского объятия. Они победили!

– Бог даровал нам победу, – произнес воитель.

– Я знал, что Всевышний на нашей стороне, – засмеялся всегда суровый Гамар.

Они остались стоять, наблюдая, как новые силы гхалхалтаров гонят ополченцев назад.

Твари докатились до Атарвила, ворвались на его улочки. Никто не мог помешать им, и деревянные дома жалобно застонали. Крыши их скособочились, просели. Они разваливались, как песочные замки под струями тропического ливня. В трехстах шагах от гибнущей деревни тянулась к северной роще цепочка жителей.

Гархагох видел их как на ладони, и достаточно было одного заклинания, чтобы уничтожить их, но чувство старческого умиротворения не позволяло ему сделать это. "Пусть спасаются, – подумал он. – Они не воины и могут выжить". Гархагох больше не обращал внимания на удирающих жителей, а лишь наблюдал за стремительно развертывающимся наступлением. Оно уходило все дальше и маг побежал вслед. Благодаря своей неисчерпаемой колдовской силе он летел над полем, едва касаясь земли. Живой ветер несся за ним, развивая полы его широкого балахона, и трава волнами расступалась перед ним, как будто показывая путь. Иногда Гархагох натыкался на ужасные трупы задавленных в толкучке тварей и убитых во время воздушного боя дракунов, но он легко перелетал через них и следовал дальше.

Наконец большой лес остался чуть позади, и магу открылся прекрасный вид на восток. В океане бушующей на ветру травы рубились люди и воины Гамара. Светло-серые доспехи ратников и черные кожаные куртки гхалхалтаров смешались между собой. Битва была столь ожесточенной, что сначала казалось, будто противники стоят на месте, но постепенно черного цвета становилось все больше. И Гархагох уже различил, как выпростались из-за скопления сражающихся пестрые группки бегущих ополченцев. Гамар побеждал.

А впереди Верховный Маг видел тварей. Они разбили Атарвил, но это не умалило их ярости. Они неслись дальше, и только один глупый боссон топтался на месте, вминая в землю остатки дома.

Земля не могла более выдерживать единого натиска тварей, и они разделились на два потока. Один побежал направо, на помощь Гамару, другой – налево, к северной роще, где стоял орочий корпус с отрядом лорда Мальерона.

Мальерон уже облачился в доспехи, сразу сделавшись толстым и неуклюжим. Лишь его маленькая голова, торчащая из панциря оставалась уязвимой и подвижной. Она вертелась из стороны в сторону, скользя взглядом по неровным рядам бегущих тварей. Узкое крысиное лицо Мальерона ещё более вытянулось. Он словно принюхивался, и оттого его седые усики нервно подрагивали. Чутье подсказывало старому лорду, что скоро все разрешится. Конь в красивой белой попоне, достающей чуть не до земли, топтался рядом, бил копытом, нетерпеливо грыз удила. Оруженосец еле сдерживал его.

Твари приблизились на расстояние полета стрелы. По рядам тщедушных орков прокатился ропот. Оживление нарастало, пока не выплеснулось в воздух десятками корявых, коротких стрел. Они вонзились в толпу атакующих, но не только не замедлили их, а наоборот раззадорили.

Мальерон шагнул к коню. Оруженосец помог ему взобраться в седло. Лорд дрожащей рукой взял поводья. Он был взволнован: жизнь или смерть?

Мальерон подался вперед, и умный конь сделал несколько шагов. Взгляд лорда снова скользнул по полю. На востоке неприятель перешел в активное наступление, угрожая смести корпус лорда Толокампа. С людьми – смерть.

Твари были совсем рядом. Ветер доносил их сдавленные хрипы. Мальерон развернулся и крикнул:

– Отходим!

Глупые орки по инерции дернулись было вперед, но верные лорду люди стали нещадно стегать их плетьми, поворачивая вспять.

– Отступаем!

Ничего непонимающие орки набросились на людей с кнутами, погребая их под своими хилыми телами. Волнение быстро передалось соседним отрядам. Началась сумятица. Твари врезались в рощу, и введенные в замешательство орки дрогнули.

Часть из них побежала вслед за Мальероном. Лорд выполнил свое предназначение и удирал с поля боя верхом на великолепном коне. Белая попона пенным шлейфом тянулась за ним.

Верные лорду Толокампу ратники окружили своего предводителя железным кольцом. Их оставалось не более двух тысяч. Остальные отступили. Ополченцы также бежали, испугавшись одного вида неприятеля. Свежие, полные сил гхалхалтары были по-настоящему страшны. Темные, из толстой кожи куртки и вороненые кольчуги делали их неуязвимыми. Их длинные жилистые руки не знали усталости, а в лицах не находилось места жалости. Жутко сверкали из под шлемов алые глаза. Черные плюмажи развевались на ветру.

Толокамп сознавал, что происходит непоправимое, что, если он выживет, он будет всю жизнь помнить этот час и находить возможные решения и проклинать себя за то, что не додумался до этого раньше. Однако в момент битвы единственное, что пришло ему в голову, это приказать солдатам построиться клином и постараться разрезать вражеский строй. Приказ долго катился по рядам. Несколько гонцов были убиты. Остальные застряли в толчее сражавшихся. Постепенно построение ратников все же начало принимать очертания клина, и в этот момент со стороны Атарвила появились полчища тварей. Визжащая орда и в особенности ревущие боссоны ввергли командующего в панику. Он готов был рвать на себе волосы за то, что не предусмотрел такого поворота. Больше не надеясь на своего полководца, опытные ратники стали действовать сами. Те, кто находился ближе к Атарвилу, метнули копья и дротики. Один пронзенный боссон повалился на бегущих рядом с ним низших. Болезненные раны разъярили остальных ящеров. Через несколько мгновений они достигли передовой сотни. Люди заметались, норовя пронзить лапы исполинов, а неповоротливые боссоны давили их и избивали самих себя. Твари вмялись в железное построение ратников.

Толокамп в отчаянии метался в толпе сгрудившихся солдат. Его высокая, узкая фигура в богатых доспехах хорошо выделялась, и уже не один десяток стрел был выпущен в него. Вокруг валились люди, но на самом лорде не было ни царапинки. Толокамп досадовал на себя, на свою сказочную неуязвимость и прорывался навстречу врагу. Однако солдаты как назло прикрывали своего предводителя. Он расталкивал их и кричал, приближаясь к кипящей схватке, но двигала им не храбрость, а желание забыться в битве, принести хоть какую-то пользу, хоть как-то оправдать себя. Перед глазами лорда пылал образ грустного, бледного юноши. "Неужели Иоанн был прав, когда говорил, что все пропало?" Толокамп наконец выбрался из окружения заботливых телохранителей. Его конь наскочил на верзилу-гхалхалтара. Тот разрубил очередного ратника и хотел было накинуться на столкнувшего с ним рыцаря, но лорд оказался проворнее. Гхалхалтар рухнул на тело поверженного им человека. Толокамп стал пробираться дальше. Командующий жаждал, чтобы какой-нибудь более опытный воин нанес ему роковой удар, Но лорд оставался невредим, как будто сильное заклятие витало над ним, оберегая его жизнь, чтобы он до конца увидел позор и закат Королевства Трех Мысов.

• Предыдущая
• 104/110
• Следующая