Хроника Великой войны - Крюков Дмитрий Владимирович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/110
• Следующая

– Посмотри, сколько книг, Сакена!

– Книги – свет жизни, – кивнул мудрец. – Через них мы можем узнать то, чего никогда не увидим.

– Я понимаю, что знаниями мы поддерживаем свой интеллект, а, следовательно, и жизнь. Однако ответь, Сакена, зачем нам знать то, чего мы все равно никогда не увидим?

– Неведомо, куда заведут нас поиски нашего пытливого ума, а потому нельзя с уверенностью сказать, что мы точно не столкнемся с какой-либо вещью, сколь бы необычна она ни была. Пока мы живем, мы можем побывать везде и познать все сущее.

– Но что будет, когда для нас не останется тайн? – поинтересовался Сакр.

– Смерть. Мы умираем, когда начинаем считать, что познали все на свете, когда перестаем удивляться.

– Значит, читая книги, мы тем самым приближаем свою кончину?

– Да, ваша разумность.

– Сакена, ты веришь в вечную жизнь?

– Если разум вечен, то да. Однако мы умираем, когда ум наш слабеет и уже не в состоянии поддерживать работоспособность тела. Из этого следует, что разум так же дряхлеет, как и все остальное. Значит, он смертен и вечной жизни нет.

– И тебя это не пугает?

– Нет. Таков закон природы, а кто осмелится спорить с природой, которая дала нам всем жизнь и разум? Только тот, кто обижен на нее. Жизнью наделены в равной степени все. Выходит, обиженным на природу может быть только наделенный недостаточным количеством разума – безумец, глупец. Только лишившийся рассудка может идти против смерти.

– А как же бессмертные?

Сакена подался вперед и тихо спросил:

– Но кто сказал, что бессмертные не смертны? Просто смерть на некоторое время дала им отсрочку. Вот и все…

День в Верторе, столице Королевства Трех Мысов, выдался погожий. Ласковое море обнимало пристани, качало людские корабли. Острые мачты и шпили дворцов с наслаждением впивались в необъятный простор голубого неба. Вода была изумрудно-золотистой от растворенных в ней лучей солнца.

Лорд Толокамп сидел, глядя на сгорбившегося Иоанна. Король некоторое время без интереса рассматривал разложенные на столе бумаги, потом произнес:

– Теперь точно конец.

Словно ожидая этой фразы, лорд Толокамп оживился:

– Не надо, ваше величество. Пусть скелеты захватили часть западных земель, зато на востоке все идет прекрасно. Армия лорда Карена выдворила гхалхалтаров за пределы королевства. Хамрак окопался на Парзийском полуострове и оттуда нам не опасен.

– Однако этот полководец…

– Сакр, – подсказал лорд.

– Да, этот Сакр на подступах к столице.

– Будьте уверены, он не решится на поход и осаду города. А если даже подобное произойдет, то у нас две тысячи гарнизона. Уж коли мы выдержали борьбу с Хамраком, то Сакра отобьем.

– Возможно, – словно нехотя согласился Иоанн.

– Вне всякого сомнения! За солдат гарнизона я могу поручиться, как за самого себя. Каждый из них рад положить свою жизнь за вас и за отечество.

– Боюсь, что скелеты вскоре предоставят им подобную возможность, – мрачно процедил король.

Каждый день монарх вызывал Толокампа к себе, однако, когда лорд приезжал, оказывалось, что никаких дел для него нет. Иоанн молчал, делая вид, что занят. Тогда Толокамп, желая развеять гнетущее настроение молодого правителя, начинал разговор о хорошем положении дел. Иоанн спорил и утверждал, что настал конец. Так проходили дни, недели, 148 год.

Толокамп понимал – надо что-то изменить, но как это сделать, не знал.

Лишь на второй месяц зимы, когда скелеты разбили ополчение, он послал гонца к лорду Карену с повелением повернуть армию, дабы расправиться с Сакром. С того времени Толокамп жил ожиданием войска.

Лорд вернулся от короля. Отобедав, он по своему обыкновению вышел на террасу, подышать свежим воздухом и полюбоваться видом залива. С криками носились над лазурными волнами чайки. Дрейфовали лодки рыбаков. Иногда из-за отрогов зеленых скал, скрывавших шумный порт, выныривали большие торговые корабли. Толокамп ел фрукты и наблюдал, как их паруса тают в дали.

Сзади подошел слуга и, наклонившись к уху господина, деликатно произнес:

– Гонец от лорда Карена.

Толокамп встрепенулся:

– Просите сюда.

Слуга кивнул и удалился. Лорд отложил желтый ломтик дыни и уставился на линию горизонта. Интересно, какие вести привез посланник? Где сейчас Карен, и как скоро он будет в Верторе?

Прилетевший на драконе гонец оказался дородным детиной с большим красным лицом и лихо закрученными усами. Не отрывая глаз от горизонта, Толокамп спросил:

– Когда мне ждать лорда Карена с армией?

Гонец кашлянул, посмотрел на море, взглядом проследив за молниеносным полетом чайки, и ответил:

– Лорд Карен передает вашей милости, что, к сожалению, не может прибыть с войском в столицу, ибо на востоке существует опасность вторичного нападения гхалхалтаров. Посему лорд выслал только вспомогательный отряд в тысячу ратников.

– Зачем он мне, этот корпус? Мне нужны силы, чтобы разбить Сакра, а для защиты войск у меня и так хватит. Где вся армия, я спрашиваю?

– Рассредоточена по восточным крепостям. Значительная часть находится в Грохбундере.

– Какого черта они там делают, когда враг здесь, на западе, под самой столицей?

Гонец пожал плечами:

– Не имею чести знать. Я только исполняю приказание главнокомандующего…

– С каких пор лорд Карен стал главнокомандующим? – закричал лорд Толокамп. – Или он забыл, что верховным военачальником является король Иоанн?

– Прошу прощения, я хотел сказать, что исполняю лишь приказ командующего.

– Все, иди. Завтра же полетишь к Карену и передашь ему, что если он не явится с войском, то будет отстранен. Я сам поведу солдат в бой.

– Слушаюсь, ваша милость.

Солнце не спеша огибало отроги гор, косыми лучами скользя по зеленым склонам. Сакена остановился на вершине. Не обращая внимания на сильный ветер, он всматривался вдаль. Там, внизу, за несколькими более отлогими скалами лежало синее зеркало моря и отражались в нем пушистые белые облака и яркое светило, и голубое небо.

Вдруг скелет обратил взор совсем близко от себя – крадучись к нему подбирался странный обросший человек, облаченный в лохмотья.

– Кто ты? – спросил Сакена на людском языке.

Человек замер в растерянности. Скелет заметил у него в руке нож.

– Брось. Уж коли я заметил тебя, оружие тебе не поможет.

Оценивая свое положение, бродяга не двигался. Вдруг он улыбнулся. Сакена уловил его взгляд и быстро обернулся. Удар пришелся мимо – топор бессильно врубился в камень. Философ схватил нападавшего за руку. Увидев холодные, жесткие пальцы скелета, сомкнувшиеся на запястье, человек вскрикнул и от неожиданности выронил оружие. Сакена оттолкнул его и обернулся к его приятелю с ножом. Бродяга был уже совсем рядом. Размахнувшись, он ударил философа в грудь. Для любого существа подобная рана оказался бы смертельной, но у скелета лезвие прошло между ребер, не причинив никакого вреда. Забыв вытащить нож, человек в суеверном страхе отшатнулся. Сакена отступил, глядя на людей. Потеряв оружие, они стояли в нерешительности.

– Кто вы такие?

– Верторцы, – нехотя ответил первый.

– Вы хорошо деретесь, но забываете, что перед вами не человек. С такими, как я, нужна другая тактика, – Сакена извлек из ребер длинный нож и отбросил его в сторону.

Хозяин ножа хотел было поднять клинок, но философ предупредил его:

– Не надо. Если бы я хотел, чтобы вы взяли оружие, я бы сам подал его вам. А пока пусть лежит.

Человек пренебрежительно пожал плечами, но, помня короткую неудачную схватку, все же остался на месте.

– Скажите, все верторцы отличаются подобной агрессивностью?

Обладатель топора опустился на камень:

– К сожалению, не все.

– Хотите прогнать нас отсюда?

– Как не хотеть!

Сакена покачал головой, тоже присел:

• Предыдущая
• 62/110
• Следующая