Патруль времени (сборник) - Андерсон Пол Уильям - Страница 13

• Предыдущая
• 13/172
• Следующая

Эверард вздохнул. Объяснять было бесполезно. В этом мире не было орудий, чтобы сделать орудия, необходимые для производства нужных им предметов, но как объяснить это людям, которые верят в колдовство?

— Это дом вашего дяди? — спросил Эверард.

— Нет, мой собственный, — ответила Дейдра. — Я единственный ребенок. Мои родители были очень богаты и знатны. Они умерли в прошлом году.

Ап Сиорн выговорил несколько слов, будто отрубил их. Дейдра перевела. Лицо ее стало озабоченным.

— История вашего прибытия известна уже всему Катувеллаунану, а значит и иностранным шпионам тоже. Мы надеемся, что сможем вас здесь от них спрятать.

Эверард вспомнил, какие штуки в его собственном мире откалывали страны Оси и союзные державы в маленьких нейтральных странах вроде Португалии, и внутренне содрогнулся. Люди, доведенные до отчаяния приближающейся войной, очевидно, не будут столь гостеприимны, как афаллоняне.

— В чем заключается конфликт, о котором вы мне говорили? — спросил он.

— Речь, конечно, идет о контроле над Айсенийским океаном. В частности, над группой богатейших островов, которые мы называем Инис ир Лионнах.

Плавным движением Дейдра поднялась с кресла и показала на глобусе Гавайи.

— Видите ли, — продолжала она тоном старательной ученицы, — как я уже говорила, Литторн и западные союзники (включая нас) истощили друг друга в войнах. Основные же могущественные державы сегодня — Хай Бразил и Хиндурадж. Они постоянно ссорятся, захватывают новые земли. В их ссору втягиваются и маленькие государства, потому что тут вопрос не только в престиже, но и в том, какая система лучше: монархия Хиндураджа или теократия солнцепоклонников Хай Бразил.

— Могу я спросить, какова ваша религия?

Дейдра поморщилась. Вопрос явно показался ей ненужным.

— Более образованные люди считают, что существует Великий Баал, который создал всех меньших богов, — наконец ответила она. — Но, естественно, мы придерживаемся и древних культов и чтим также могущественных богов других стран, например в Литторне — Перхунаса и Чернобога, в Симберленде Вотана, Аммона, Браму, Солнце… Лучше не испытывать их терпения.

— Понятно.

Ап Сиорн предложил им сигары и спички. Ван Саравак затянулся и сердито сказал:

— Черт, почему эта история изменилась именно по такой линии, что я не знаю здесь ни одного языка?

Потом лицо его просветлело.

— Но мне легко даются языки, даже без гипноза. Я попрошу, чтобы Дейдра взялась учить меня.

— И тебя и меня, — сразу же сказал Эверард. — Но послушай, Ван…

Он быстро пересказал ему содержание разговора.

— Гм-м…

Молодой человек потер подбородок.

— Хорошего мало, а? Конечно, если только они дадут нам добраться до скутера, мы легко ускользнем. Почему бы не сделать вид, что мы согласны помочь?

— Не такие уж они дураки, — сказал Эверард. — Они могут верить в чудеса, но не в такое неограниченное бескорыстие.

— Странно, что при подобной отсталости в области интеллектуальной им известны двигатели внутреннего сгорания.

— Нет. Это как раз вполне понятно. Поэтому я и спросил их о религии. Она всегда была чисто языческой: даже иудаизм — и тот исчез, а буддизм не имеет большого влияния. Как доказал еще Уайтхэд, средневековые представления о едином всемогущем боге дали толчок науке, внушив понятие о существовании законов природы. А Льюис Мэмфорд добавил, что ранние монастыри были, вероятно, первыми изобретателями часового механизма. Это было очень нужное изобретение в связи с необходимостью собираться на молитву. В здешний мир часы пришли, кажется, значительно позже.

Эверард горько улыбнулся, скрывая за улыбкой грусть.

— Странно говорить об этом. Уайтхэда и Мэмфорда никогда не было. И все-таки…

— Подожди минуточку, — Эверард повернулся к Дейдре. — Когда был открыт Афаллон?

— Белыми? В 4827 году.

— Гм… Откуда вы ведете летоисчисление?

Дейдра уже перестала обращать внимание на их невежество.

— С сотворения мира. По крайней мере, с той даты, которую называют в этой связи ученые. 5964 года назад.

Что соответствует знаменитой дате епископа Усшера: 4ОО4 года до нашей эры. Возможно, это простое совпадение… но все-таки в этой цивилизации был определенный семитический элемент. Легенда о сотворении мира в Книге бытия тоже вавилонского происхождения.

— А когда пар (пнеума) стал впервые использоваться в двигателях ваших машин?

— Около тысячи лет назад. Великий друид Бороихм О'Фиона…

— Неважно.

Эверард курил сигару и что-то обдумывал. Потом он повернулся к Ван Сараваку.

— Я начинаю понимать, что произошло, — сказал он. — Галлы всегда считались не более чем варварами. Но они многому научились у финикийских торговцев, греческих колонистов и этрусков в цизальпинской Галлии. Очень энергичный, предприимчивый народ. Римляне же были флегматичны и довольно далеки от интеллектуальных интересов. В нашей истории до средних веков, когда Римская империя была сметена варварами, уровень развития техники был чрезвычайно низок. В здешней истории римляне исчезли рано. Так же, как и евреи, уверен в этом. На мой взгляд произошло следующее: при отсутствии могущественного Рима с его теорией равновесия сил сирийцы подавили маккавеев, даже у нас чуть было не случилось то же самое. Иудаизм исчез, а следовательно так и не возникло христианство. Но как бы то ни было, когда Рим прекратил свое существование, галлы стали господствующей силой. Они начали изучать окружающий мир, построили более совершенные корабли и в девятом веке открыли Америку. Но они не настолько превосходили индейцев, чтобы те не могли догнать их в развитии и даже создать собственные империи, как сейчас Хай Бразил. В одиннадцатом веке кельты начали мастерить паровые машины. У них, наверное, был и порох, может быть, из Китая, и некоторые другие изобретения. Но все эти достижения — результат проб и ошибок, без всякой научной основы.

Ван Саравак кивнул.

— Думаю, ты прав. Но что случилось с Римом?

— Не знаю. Пока еще не знаю. Но ключевой момент, который мы ищем, находится именно там.

Он повернулся к Дейдре.

— Сейчас я, вероятно, удивлю вас, — сказал он вкрадчиво. — Мои соотечественники уже побывали в вашем мире 25ОО лет назад. Вот почему я говорю по-гречески, но мне неизвестно, что у вас произошло с тех пор. Как я понял, вы занимаетесь наукой и много знаете, и мне хотелось бы услышать именно от вас историю вашего мира.

Она покраснела и опустила свои длинные темные ресницы, столь необычные у рыжеволосых.

— Буду рада помочь вам всем, чем могу. А вы, — воскликнула она с мольбой, — вы поможете нам?

— Не знаю, — с трудом проговорил Эверард. — Я бы хотел помочь, но не знаю, сможем ли мы… Потому что мой долг — уничтожить и вас и весь ваш мир. Навсегда.

Когда Эверарда проводили в его комнату, он обнаружил, что здешнее гостеприимство действительно не знает границ. Сам он был слишком устал и подавлен, чтобы воспользоваться им… но, подумал он, засыпая, по крайней мере рабыня, которая ждала Вана, не будет разочарована.

Вставали здесь рано. Из своего окна Эверард видел стражников, шагающих взад и вперед по берегу, но это никак не повлияло на прелесть свежего утра. Вместе с Ван Сараваком он сошел вниз к завтраку, состоявшему из бекона, яиц, тостов и крепкого кофе — о чем еще можно было мечтать! Дейдра сообщила, что ап Сиорн уехал обратно в город на совещание: она, казалось, забыла свои огорчения и весело болтала о пустяках. Эверард узнал, что она играет в любительском драматическом театре, который иногда ставит классические греческие пьесы в оригинале, и поэтому так бегло говорит по-гречески, любит ездить верхом, охотиться, ходить под парусом, плавать…

— Как вы насчет этого? — спросила она.

— Насчет чего?

— Поплавать в море.

Дейдра вскочила с кресла, стоявшего на лужайке, где они беседовали под багряными кронами осенних деревьев. Она совершенно непринужденно принялась скидывать с себя одежду. Эверарду показалось, что он услышал стук отвалившейся челюсти Ван Саравака.

• Предыдущая
• 13/172
• Следующая