Приют изгоев - Кублицкая Инна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/119
• Следующая

– Нет уж, спасибо! – недовольно вырвалось у нее. – Хватит и того, что сегодня мне пришлось завтракать на час позже обычного!

Сабик посмотрел на нее, как на сумасшедшую. А потом рассмеялся – звонко, от души. Так, что госпожа Шаула, которая, похоже, задремала над своим вышиванием и слов Эйли не слышала, встрепенулась и, застучав спицами как ни в чем не бывало, на всякий случай посмотрела на Эйли с неодобрением.

– Сестренка, – ласково сказал князь. – Во сколько же ты просыпаешься?

– На рассвете, – пожала плечами Эйли. На ее взгляд, это был глупейший вопрос. – У нас в Таласе ночь наступает раньше, чем на Плато, – объяснила она.

Князь сначала не понял, но потом посмотрел на карту и догадался. Край Земли смотрел на юго-восток, и, как легко можно было догадаться, во второй половине дня Стена бросала на Талас густую тень. Тут поневоле научишься ценить солнышко!

Госпожа Шаула вдруг позволила себе вставить словечко.

– Прошу прощения, ваши высочества, что вмешиваюсь в ваш разговор, – проговорила она, привстав из кресла. – Моя княжна, нет ли у вас ножниц? Свои я, оказывается, забыла.

Эйли подошла к столу и вывалила на столешницу из своей сумочки всякую всячину, которая по безалаберности скопилась там за последние дни. Среди горки совершенно не нужных вещиц она нашла маленькие ножнички и подала их Шауле.

Шаула воспользовалась случаем и тихонько проговорила ей в ухо:

– Княжна, вы ведете себя почти неприлично!

Больше она ничего не успела сказать – Эйли фыркнула и отошла к столу. Вот еще! Опять «неприлично»! Что же у них прилично-то?.. Эйли раздраженно стала собирать вываленное в сумочку.

Ей показалось, она забросала туда все, но Сабик подал ей прозрачное семигранное стеклышко:

– Это тоже твое.

Эйли посмотрела на стекляшку сначала с недоумением, а потом вспомнила:

– А! Безделица. Это я подобрала во дворе.

– Зачем? – удивился князь.

– Ну не бросать же, – рассудительно, с чисто таласарской бережливостью пожала плечами Эйли. – Это было вправлено в рукоять стилета одного господина и выпало. Я подобрала его, чтобы вернуть, но он так поспешно уехал. Я даже, не знаю, кому его теперь и отдавать. Во дворе было темно, я и лица не разглядела…

– Боюсь, тогда ты его и не найдешь, – с улыбкой сказал князь. – Знала бы ты, сколько кавалеров покидают своих дам на рассвете. Я и сам… – Он осекся и глянул на Шаулу. Та или не обратила внимания, или просто сочла невозможным укорить князя.

Эйли подцепила плоское толстое стеклышко, подняла и хотела уложить обратно в сумочку, но оно неожиданно выскользнуло, и не успел Сабик перехватить, как оно упало и разбилось о столешницу. Кристалл расслоился надвое.

– Ой! – вырвалось у нее. – Что же теперь делать. – Эйли посмотрела на Сабика. – Как ты думаешь, это дорогой камень? Это не алмаз?

– Разумеется, нет, – категорично сказал он, разглядывая зажатый в пальцах осколок. – Это всего лишь горный хрусталь. – Посмотри, – он положил осколки рядом, – как странно разделился этот камешек…

Кристалл не раскололся, а расслоился, и перед Эйли лежали два прозрачных семигранника, причем одна часть была увеличивающей линзой, а вторая – уменьшающей.

– Забавно, правда? – сказал Сабик. Он снова поднял одну из линз, посмотрел сквозь нее на Эйли. Какая-то мысль пришла ему в голову, он предложил: – А отдай их мне? Я потом верну.

– Да бери, конечно, – ответила Эйли. – Тем более – это и не мое.

– Будет твое, – сказал Сабик. Он аккуратно завернул линзы в носовой платок и положил в карман.

Эйли, кажется, напрочь забыв о стекляшке, разглядывала гравюры в книге, которую до этого читал он, и Сабик подумал, что для дикарки, которой он полагал ее, девочка слишком хорошо воспитана и образована. По-видимому, там у них, в Таласе, у нее были хорошие учителя. Чему удивляться, ведь она княжеская дочь. Но девочка она, слава Творцу, не испорченная всякими условностями, как те, кто постоянно отирается при дворе. Неужели и она через какое-то время станет такой?.. Ведь все-таки еще девочка, не дама…

– Как тебе нравится в Империи? – спросил он. Эйли подняла глаза. Задумалась.

– Здесь… интересно.

– Чем интересно? – Сабику тоже стало интересно. «Не влюбиться бы», – попробовал осадить он себя.

– Ну… как будто я попала в глубокую старину. – Эйли озорно блеснула глазами. – Во времена королевы Ариги,

Ученый секретарь, занимающийся все время своими делами, как-то несолидно хихикнул, впрочем, тут же сделав вид, что продолжает читать.

–Да?!

Для князя это признание было таким же поразительным, как до этого рассказ о путешествиях Камелопардалиса. Кажется, с точки зрения Эйли, дикарями были как раз они, Властелины Мира, какими себя полагала Империя – и, страшно подумать! – Он, Император (и сам Сабик, Сын Его, хотя и не Наследник), а не рыбоеды-таласары. Как же так?.. А Эйли между тем задумчиво продолжала:

– Мне все вокруг кажется каким-то ненастоящим… Неправильным? – Эйли задумалась, как бы просматривая в голове свою мысль. – Здесь как в сказках, – продолжала она, говоря скорее для себя, чем для Сабика. – Все время ожидаешь, что вдруг увидишь волшебницу, едущую на единороге, или седого мага, летящего на драконе… А на деле… – Она пожала плечами. – На деле все вы какие-то… Правильные, что ли?

Князь ответил. Но почему-то это у него вышло резковато: он и сам не ожидал подобного. Тем более по отношению к даме. Тем более – чего там скрывать! – к даме, которая ему нравится, хоть она и девчонка совсем…

– Ну, единорогов или драконов я не встречал, – сказал Сабик. – А волшебников в Империи хватает. Даже многие аристократы занимаются магией. Если у них есть талант.

– И что – получается? – удивилась Эйли.

– Иногда получается, – заверил ее Сабик. Ну хоть в чем-то он ее уел!

Однако он слишком рано радовался.

Эйли покачала головой. Она уже доросла до того возраста, когда в сказки не верят.

– У нас такими глупостями не занимаются, – рассудительно проговорила она.

Князь расхохотался. Вот оно!

– Я как-нибудь возьму тебя в гости к настоящему волшебнику. Ты что-нибудь слышала об Арканастре?

Эйли вежливо улыбнулась. Арканастр был легендой Таласа. Мама даже рассказывала, что знакома с ним, но сейчас-то Эйли понимала, что мама просто воспитывала ее на примере мудреца, волшебника и просто хорошего человека – Арканастра. Ведь не пугала же, как Букой, Ягой, Теневиком…

Мама…

Она посмотрела на карту.

– Я домой хочу, – сказала она.

Батен смотрел, как двое таласар разбирают большую кучу самых разных металлических предметов. Преобладала оловянная посуда, иногда попадались медные и бронзовые вещи, железа почти не было – в основном популярные последнее время среди простонародья в Империи железные браслеты или же дешевые ножи и топоры. Попадались и более интересные вещи, наменянные кромниками у краевиков. Поскольку сортировщики близко к своей драгоценной куче никого не подпускали, Батен сидел, свесив ноги, на висячем мостике и смотрел вниз, туда, где в четырех ярдах под ним были рассыпаны металлические изделия; таких зрителей на мостике хватало: любопытствующие поглядывали сверху, делились впечатлениями об увиденном и брали на заметку, чтобы потом поучаствовать в аукционе.

Батен наконец увидел сверху что-то напоминающее аркебузетный замок.

– Будьте добры, – вежливо обратился он к тем, кто работал внизу. – Вот эту вещичку отложите, пожалуйста, в совсем отдельное место.

– Чего-чего? – разогнулся сортировщик. – Это кто тут командует?

Батен неловко вытащил из-за пазухи красный шарф, выданный Павонисом от имени Совета Гильдеров; шарф полагалось повязывать на голову, но Батен стеснялся столь заметного знака своей избранности и вытаскивал его лишь в случае необходимости.

Сортировщик посмотрел на шарф, посмотрел на Батена, по лицу его скользнула недовольная гримаса, и он отложил сомнительный предмет в «совсем отдельное место». Потом в эту же кучку последовало по просьбе Батена еще несколько вещей. Большая куча тем временем рассосалась, разбежалась по разным углам – сортировщики определяли, что пойдет в переплавку, а что еще может послужить в таком виде, в котором поступило.

• Предыдущая
• 33/119
• Следующая