Выбери любимый жанр

Как выжить в тюрьме - Кудин Андрей Вячеславович - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

Декорации меняются, актеры остаются на сцене. Во все времена карликов и великанов можно было по пальцам пересчитать. Все остальные — люди среднего роста. Всегда и везде отпетых негодяев и подобных богам — единицы. Большинство — заурядные середнячки, разноцветные комья человеческой глины, думающие трафаретами, вбитыми в их тупые мозги. С какой стати ты, чистюлячитатель в выглаженной рубашечке, думаешь, что не для тебя, не для членов твоей семьи строились тюрьмы и концлагеря? Что? Ты ничего такого не сделал? Ты невиновен? Я сейчас лопну от смеха. Ну ты и сострил! Ты либо шутник, либо придурок. В следственном изоляторе все невиновны. Разуй глаза, подними голову. В стране, где между словами «закон» и «проститутка» спокойно ставится знак равенства, над каждым висит Дамоклов меч. Не для тебя ли освободили нару возле меня?

…За решеткой странные мысли лезут в голову. Например, что делать, если пожар? Камеру не откроют — инструкцией запрещено. Организовывать переброску арестантов в другие тюрьмы также никто не станет — слишком много на это понадобится времени и сил. Наверняка будут лениво тушить, пока тушится, а ты в это время будешь задыхаться в дыму, гадая, где лучше подохнуть — лежа на наре или сидя под столом с укутанным мокрым полотенцем лицом.

Собственное бессилие бесит. Хочется рвать голыми руками прутья, чтото делать, а не бродить бесцельно по камере и не ждать неделями, когда откроется кормушка, и тебя закажут с вещами на выход.

Тот, кто не был в тюрьме, иногда спрашивает: «Где легче — в камере на четыре человека или на сорок?». Я бы ответил так: если ты человек, а не дерьмо, — тебе будет хорошо в любой камере и при любом количестве арестантов. Живи спокойно, другим не мешай. Не щеми слабых, не наживайся на чужом горе и не позволяй никому сесть на шею. (Даже мысли такой ни у кого не должно возникать). Никогда не бери без спроса чужие вещи, не присаживайся на чужую нару, а вещи, предназначенные для общего пользования, всегда клади туда, откуда взял. Как видишь, всё очень просто.

Это, вопервых. Теперь, вовторых. Давай рассудим вместе, где лучше. Бесспорно, для общения и в плане накопления «бесценного жизненного опыта» тридцать девять потенциальных преступников лучше, чем три. Пока пройдешь из одного конца камеры в другой, пообщаешься с одним, вторым, третьим — вот уже и день заканчивается.

В камере на четыре человека, в так называемом «тройнике», особо общаться не с кем. (Да и зачем, если и так есть, чем занять мозги?). Сказать, что в «тройнике» нет пространства — всё равно, что не сказать ничего. В ширину — два метра, в длину — четыре. Теперь поместим в этот прямоугольник сваренные в два яруса четыре железные нары, стол, скамейку, ржавый умывальник, пробьем дырку в полу — и что же останется из свободного места? Когда один из арестантов выпадает на тасы, остальным не остается ничего другого, как находиться на нарах.

В этом отношении в больших камерах, казалось бы, места побольше. Но это только на первый взгляд. Разделив общую площадь на количество человек, получаем в итоге пространство размером в 1,6 кв. метра на человека. В «тройнике» получается 1,9.

Немаловажно и то, сколько человек ходит на одну парашу — сорок или четыре. В «тройниках» намного спокойней и больше порядка. Кто бы там ни сидел, а найти общий язык с тремя легче, чем с тридцатью девятью. Кроме того, в «тройниках» есть ещё и то преимущество, что если вас там сидит четыре человека, то вы и будете сидеть вчетвером. Большие хаты всегда переполнены. Арестантов значительно больше, чем нар. Приходится спать в две смены, что также не прибавляет удобств.

Когда попадаешь в тюрьму, понимаешь — ты здесь надолго. Ждать суда приходится по несколько лет. Ктото не выдерживает и тихо, как бы сам по себе, умирает. Другой пытается покончить с собой. Третий, махнув на всё рукой, опускается и уже ничем не отличается от вонючей бродячей собаки.

То, что стало привычным потом, в первый день вызвало состояние шока, в чемто более сильного, чем сам арест. Я шел сквозь обыски, снятие отпечатков пальцев и прокуренные бетонные боксы, в которых люди от недостатка кислорода теряли сознание, балансируя на лопастях сатанинской мясорубки, перемалывающей человеческую глину в однородную кровавосерую массу. Под насмешки надзирателей. Под лай собак. На пороге двадцать первого века.

Я понял, что выжить можно лишь в том случае, когда твердо знаешь зачем и во имя чего, когда есть четкая цель, а слова любить и ненавидеть уже не просто слова, а смысл оставшейся жизни.

Не такто легко оставаться внешне спокойным, когда исполинская волна глухой злобы и желание мстить переполняют всё естество, наполняют терпким ядом каждую клетку. Нервы не выдерживают, ты переступаешь черту, за которой все тормоза убраны, и ты готов абсолютно на всё, не задумываясь о возможных последствиях. И в этот неотвратимый и роковой миг приходит на помощь Его Величество Смех, спасающий тебя от неминуемого расстрела, а когото из оловянных солдатиков от бесславной гибели в середине рабочего дня.

Поверь: в тюрьме есть над чем посмеяться. Посмотри на себя в зеркало, на то, кем ты был и кем стал. Посмотри на сокамерников, на их быт, на всё, что тебя окружает, как бы со стороны. Не правда ли, похоже на комнату смеха? Только шизофреник, упорно не понимающий, почему дважды два будет четыре, способен придумать такую веселую пьесу.

Одно фотографирование чего стоит!

Насколько я помню из книги Ю. Торвальда «Сто лет криминалистики», смысл фотографирования состоит в том, чтобы идентифицировать личность и в случае чего при помощи фотографии разыскать для скамьи подсудимых недостающего пассажира. По логике, фотография должна быть максимально приближена к оригиналу. Это по логике, но где в нашем обществе, а тем более в тюрьме, ты эту самую логику видел? Менты не ищут легких путей. Сначала человека помещают в КПЗ, где он не бреется, не стрижется, не моется и т. д. и т. п., с каждым днем становясь всё меньше похожим на того, кем он был на свободе. По прошествии двух месяцев его перевозят в тюрьму и фотографируют. Затем отправляют в камеру, где арестант уже имеет возможность побриться, постричься, болееменее сносно помыться. В результате человек на фотографии прилично отличается не только от того парня, который когдато разгуливал на свободе, но и от того, кто уже отдыхает, развалившись на нарах.

Я както наблюдал за тем, как проходит опознание по фотографии. Следователь подсовывает свидетелю однуединственную фотографию, закрывает левой рукой лоб и прическу, а правой всё, что ниже переносицы. На малюсенькой фотографии три на четыре остаются видны только глаза.

— Он?! — то ли спрашивает, то ли утверждает представитель законности и порядка.

Свидетель нервно посматривает на часы — он явно хочет домой и мычит нечто невразумительное.

Следователь расплывается в довольной улыбке:

— Я так и думал. Значит, он. Расписывайтесь. Вот тут!

Свидетель снова мычит, покрываясь каплями пота. Следователь смотрит исподлобья и повышает тон:

— Расписывайтесь и идите. Мы вас вызовем!

Звучит как ультиматум. Не распишешься — посадят, а по дороге домой ещё нужно зайти в химчистку, продукты купить, ребенка забрать из детского садика. Свидетель расписывается и спешит распрощаться.

Я незаметно подошел к столу и глянул через плечо на фотографию: натуральный фоторобот среднестатистического гражданина. Укажи на любого — не ошибешься.

В тюрьме человек постепенно привыкает к замкнутому пространству, к отсутствию света, к придурковатым сокамерникам. Однако есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.

То, что собаками травят арестантов, сущий пустяк в сравнении с жизнью в камере, примыкающей к псарне. Постоянная вонь, нескончаемый лай днем и пронзительный вой по ночам. В шесть утра и в восемь вечера псиный винегрет из запахов и звуков увеличивается десятикратно. Собачек кормят. Если уши ещё есть чем заткнуть, то об армейском противогазе вспоминаешь с глубоким чувством признательности и теплотой.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело