Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 2
- Предыдущая
- 2/104
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
2
«Молода и прекрасна…»
Молода и прекрасна,
Безнадёжно больна,
Смотрит на землю ясно
И бесстрастно луна.
Отуманились дали,
И тоскует земля,
И росою печали
Оросились поля.
Простодушные взоры
Подымает жена
На лазурные горы,
Где томится луна.
Что не спит и не дремлет,
Всё скорбит о луне,
И лучам её внемлет
В голубой тишине.
Но не плачет напрасно
Золотая луна,
Молода, и прекрасна,
И смертельно больна.
Умирая не плачет,
И уносится вдаль,
И за тучею прячет
Красоту и печаль.
«Туман не редеет…»
Туман не редеет
Молочною мглою закутана даль,
И на сердце веет
Печаль.
С заботой обычной,
Суровой нуждою влекомый к труду,
Дорогой привычной
Иду.
Бледна и сурова,
Столица гудит под туманною мглой,
Как моря седого
Прибой.
Из тьмы вырастая,
Мелькает и вновь уничтожиться в ней
Торопится стая
Теней.
«Короткая радость сгорела…»
Короткая радость сгорела,
И снова я грустен и нищ,
И снова блуждаю без дела
У чуждых и тёмных жилищ.
Я пыл вдохновенья ночного
Больною душой ощущал,
Виденья из мира иного
Я светлым восторгом встречал.
Но краткая радость сгорела,
И город опять предо мной,
Опять я скитаюсь без дела
По жёсткой его мостовой.
«Запах асфальта и грохот колёс…»
Запах асфальта и грохот колёс,
Стены, каменья и плиты…
О, если б ветер внезапно донёс
Шелест прибрежной ракиты!
Грохот на камнях и ропот в толпе, —
Город не хочет смириться.
О, если б вдруг на далёкой тропе
С милою мне очутиться!
Ясные очи младенческих дум
Сердцу открыли бы много.
О, этот грохот, и ропот, и шум, —
Пыльная, злая дорога!
«Иду я влажным лугом…»
Иду я влажным лугом.
Томят меня печали.
Широким полукругом
Развёрнутые дали,
Безмолвие ночное
С пленительными снами,
И небо голубое
С зелёными краями, —
Во всём покой и нега,
Лишь на сердце тревога.
Далёко до ночлега.
Жестокая дорога!
«Закрывая глаза, я целую тебя…»
Закрывая глаза, я целую тебя, —
Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
В колыханьи тумана и струй.
Я плыву на ладье, — и луна надо мной
Подымает печальный свой лик;
Я плыву по реке, — и поник над рекой
Опечаленный чем-то тростник.
Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой, —
И во мгле, и в сиянии даль.
И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,
И когда ты мне молвишь: «Причаль».
Этот призрачный лес на крутом берегу,
И поля, и улыбка твоя —
Бестелесное всё. Я забыть не могу
Бесконечной тоски бытия.
«Под холодною властью тумана…»
Под холодною властью тумана,
Перед хмурой угрозой мороза,
На цветках, не поблекнувших рано.
Безмятежная, чистая грёза.
С изнемогшей душой неразрывны
Впечатленья погибшего рая,
И по-прежнему нежно призывны
Отголоски далекого мая.
«Не ужасай меня угрозой…»
Не ужасай меня угрозой
Безумства, муки и стыда,
Навек останься лёгкой грёзой,
Не воплощайся никогда,
Храни безмерные надежды,
Звездой далёкою светись,
Чтоб наши грубые одежды
Вокруг тебя не обвились.
«Я от мира отрекаюсь…»
Я от мира отрекаюсь,
Облекаюсь тёмной схимой
И душою устремляюсь
В тот чертог недостижимый,
Где во мгле благоуханий,
В тихом трепете огней
Входит бледный рой мечтаний
В круг больных и злых теней.
И к сокрытому престолу
С необычными дарами
Мы подходим, очи долу,
С необутыми ногами,
И приносим жертву Богу,
Службу ясную поём,
Но к заветному порогу
Человека не зовём.
Ариадна («Сны внезапно отлетели…»)
Сны внезапно отлетели…
Что ж так тихо всё вокруг?
Отчего не на постели
С нею мил-желанный друг?
Смотрит, ищет, — и рыдает,
И понятно стало ей,
Что коварно покидает
Обольщённую Тезей.
Мчится к морю Ариадна, —
Бел и лёгок быстрый бег, —
И на волны смотрит жадно,
Голосящие о брег.
Лёгким веяньем зефира
Увлекаемы, вдали,
В синем зареве эфира
Исчезают корабли.
Парус чёрный чуть мелькает, —
И за милым вслед спеша,
Улетает, тает, тает
Ариаднина душа.
2
- Предыдущая
- 2/104
- Следующая