Блистательный маркиз - Куин Джулия - Страница 22

• Предыдущая
• 22/70
• Следующая

Подбоченившись, Элизабет свирепо уставилась на красавца управляющего.

— Как вы посмели предположить, что я шантажирую эту добрейшую старушку?

— Добрейшую? — повторил мистер Сидонс.

— Старушку?! — вспыхнула леди Дэнбери.

— Я бы никогда не пала так низко! — провозгласила Элизабет, презрительно фыркнув. — Никогда! Вы должны стыдиться подобных мыслей.

— Я ему так и сказала, — вставила леди Дэнбери, пожав плечами. — Конечно, тебе нужны деньги, но это не значит, что ты способна…

Мистер Сидонс снова сжал ее руку.

— Вам нужны деньги? — требовательно спросил он. Элизабет возвела глаза к потолку:

— А кому они не нужны?

— Мне, — ответила графиня. — У меня их полно.

Собеседники дружно уставились на нее.

— Можно подумать, это для вас новость, — сказала она в ответ на их изумленные взгляды и громко хмыкнула.

— Зачем вам деньги? — мягко спросил мистер Сидонс, повернувшись к девушке.

— Не ваше дело!

Но леди Дэнбери, очевидно, придерживалась иного мнения, поскольку нашла нужным сказать:

— Все это началось, когда…

— Леди Дэнбери, прошу вас! — Элизабет устремила на нее умоляющий взгляд. И без того тяжело жить, постоянно испытывая недостаток средств. Но позволить графине позорить ее перед посторонним человеком…

Леди Дэнбери, похоже, осознала — в кои-то веки! — что зашла слишком далеко, и замолкла.

Элизабет устало закрыла глаза.

— Благодарю вас, — прошептала она.

— Я хочу пить, — заявила леди Дэнбери.

— Правильно, — сказала Элизабет, в основном для себя, хотя и достаточно громко, чтобы слышали другие. — Чай.

— Чего же ты ждешь? — прикрикнула леди Дэнбери, стукнув палкой.

— …причисления к лику святых, — пробормотала Элизабет.

Глаза мистера Сидонса расширились. Вот дьявол, услышал. Элизабет так привыкла общаться с леди Дэнбери без третьих лиц, что перестала следить за тем, что бурчит себе под нос.

Но мистер Сидонс, к ее изумлению, вдруг выпустил ее руку и закашлялся. А затем, когда любой нормальный человек уже пришел бы в себя, согнулся вдвое и прислонился к стене, сотрясаемый диким приступом кашля.

Неприязнь Элизабет несколько отступила при виде подобных мучений, и она участливо склонилась к нему:

— С вами все в порядке?

Он поспешно кивнул, не отнимая руки ото рта.

— Может, он подавился? — поинтересовалась леди Дэнбери зычным голосом.

— Не представляю чем, — отозвалась Элизабет. — Я не заметила, чтобы он что-нибудь жевал.

— Постучи его по спине, — распорядилась графиня. — Посильнее.

Мистер Сидонс замотал головой и вылетел из комнаты.

— Пожалуй, тебе лучше пойти за ним, — предложила леди Дэнбери. — И не забудь стукнуть его как следует.

Элизабет заморгала, пожала плечами и вышла из комнаты с мыслью о том, что получит некоторое удовлетворение, измолотив ему всю спину.

— Мистер Сидонс? — Она посмотрела направо, налево, но не увидела никого.

Зато услышала громкий хохот, доносившийся из-за угла. Элизабет живо притворила за собой дверь.

К тому времени, когда она свернула за угол, мистер Си-денс сидел на деревянной скамье, хватая ртом воздух.

— Мистер Сидонс? Джеймс?

Он поднял на нее глаза. И вдруг показался ей совсем не таким опасным, как накануне.

— «…причисления к лику святых»! — с трудом выдавил он. — Видит Бог, мы все заслуживаем этого.

— После нескольких дней в обществе графини? — усомнилась Элизабет. — Нужно провести здесь не меньше двух лет, чтобы претендовать хотя бы на лавры мученика.

Мистер Сидонс попытался сдержаться, но шумно прыснул, расхохотавшись снова. Овладев наконец собой, он вымолвил:

— Такие тихони, как вы, обычно оказываются исключительно опасными и коварными созданиями.

— Тихони? — недоверчиво произнесла Элизабет. — С чего вы взяли, что я тихоня?

— Может, и нет, но вы так тщательно выбираете слова…

— Пожалуй, — согласилась она, понурив голову. — Я слишком неуклюжа, чтобы позволить себе еще и болтать что попало.

Это был момент истины. Джеймс понял раз и навсегда, что она не может быть шантажисткой. Конечно, ему не хватало фактов для подобного вывода, но инстинкт твердил ему по сто раз на день, что она невиновна.

Некоторое время он молча смотрел на нее и затем спросил:

— Помочь вам принести чай?

— Не сомневаюсь, что у вас есть более важные дела, чем сопровождать компаньонку хозяйки на кухню.

— Я не раз замечал, что компаньонки нуждаются в компании, как никто другой.

Ее губы изогнулись в невольной улыбке.

— Да будет вам, леди Дэнбери совсем не плоха.

Джеймс наблюдал за ее губами с нескрываемым интересом. Он понял, что хочет поцеловать Элизабет. Что само по себе его ничуть не удивило. Весь прошлый день он только об этом и думал. Странным было то, что он хотел проделать это здесь и сейчас — прямо в коридоре. Обычно он проявлял большую осмотрительность.

— Мистер Сидонс?

Он моргнул, слегка смутившись, что так уставился на девушку.

— Кто шантажирует леди Дэнбери?

— Если бы я знал, то едва ли стал обвинять вас.

— Не думайте, что я простила вас.

— Господи помилуй! — сказал он, вздрогнув. — Вы уже разговариваете, как она.

Глаза Элизабет расширились от ужаса.

— Как леди Дэнбери?

Он кивнул и выразительно хмыкнул, имитируя звук, в котором Элизабет безошибочно узнала графиню. Она ахнула:

— Неужели я это так произнесла?

Джеймс снова кивнул, весело поблескивая глазами.

Элизабет застонала:

— Лучше я пойду за чаем.

— Значит, вы простили меня за то, что я заподозрил вас в шантаже?

— Пожалуй, это будет правильно. Вы недостаточно знали обо мне, чтобы сразу исключить из числа подозреваемых.

— Вы очень великодушны.

Она бросила на него взгляд, из которого следовало, что она не слишком высоко ценит его легковесный комплимент.

— Одного не могу понять. Что, скажите на милость, могла совершить леди Дэнбери, чтобы стать предметом шантажа?

— Я не вправе вам этого сказать, — тихо ответил Джеймс. Элизабет кивнула.

— Принесу чай.

— Я пойду с вами.

Она подняла руку, останавливая его:

— Нет, не пойдете.

Он сжал ее ладонь и поцеловал кончики пальцев:

— Нет, пойду.

Элизабет уставилась на свою руку. Боже правый, он опять ее поцеловал! Прямо в холле. Слишком ошарашенная, чтобы отдернуть руку, она лихорадочно огляделась по сторонам в ужасе, что слуги могут наткнуться на них.

— Похоже, до вчерашнего дня вас никто не целовал, — вкрадчиво произнес Джеймс.

— Разумеется, нет!

— Даже ручку? — Он выпустил ее руку, подхватил другую и перецеловал пальчики.

— Мистер Сидонс! — ахнула она. — Вы сошли с ума?

Он улыбнулся:

— Я рад, что вас не целовали раньше.

— Вы сумасшедший! Совсем свихнулись! И, — добавила она с вызывающим видом, — руку мне, разумеется, целовали.

— Отеческие поцелуи не считаются.

Больше всего на свете Элизабет хотелось найти какую-нибудь дыру и забиться в нее. Она чувствовала: щеки ее горят, и понимала — он знает, что прав. В деревне были не так уж много неженатых мужчин, и ни один из них не был настолько утонченным, чтобы целовать ей руку.

— Кто вы? — прошептала она. Он бросил на нее странный взгляд:

— Джеймс Сидонс. Вы же знаете.

Она покачала головой:

— Вы никогда не были управляющим поместьем. Я уверена в этом.

— Может, показать вам мои рекомендации?

— Вы не так держитесь. Ни один служащий…

— Ну, я же не совсем слуга, — перебил он ее. — Как, впрочем, и вы. Насколько я понял, вы принадлежите к местному дворянству.

Элизабет кивнула.

— Я тоже принадлежу к старинной фамилии, — продолжил Джеймс. — К несчастью, мы не потеряли гордость вместе с деньгами.

— К несчастью?

Уголок его рта приподнялся.

— Порой из-за нее попадаешь в неловкое положение.

— Как в данный момент, — твердо сказала Элизабет. — Сейчас же возвращайтесь в гостиную. Леди Дэнбери сидит там и гадает, какого черта я закрыла дверь и чем мы здесь занимаемся. А поскольку я не знаю, что у вас на уме, то не желаю с ней объясняться.

• Предыдущая
• 22/70
• Следующая