Подари мне луну - Куин Джулия - Страница 34

• Предыдущая
• 34/66
• Следующая

И это была правда, вдруг поняла Виктория. Сердце ее навеки отдано ему, но она познала сладкий вкус свободы и независимости, с тех пор как переехала в Лондон. Наконец-то она сама себе хозяйка! Распоряжаться собственной жизнью — что может быть лучше? Пьянящее, волшебное ощущение.

Роберт побледнел и прошептал:

— Ты сказала это сгоряча, не подумав.

— Ошибаешься, я все обдумала, Роберт. Я не хочу выходить за тебя замуж.

— Ты зла на меня, — продолжал он убеждать ее. — Ты сердишься и хочешь причинить мне боль, и ты имеешь на это полное право.

— Я не сержусь. — Она помолчала. — Нет, сержусь, конечно, но я отказываю тебе не поэтому.

Он скрестил руки на груди.

— Так почему же? Почему ты не хочешь даже выслушать меня?

— Да потому что я теперь счастлива! Неужели тебе это так трудно понять? Мне нравится моя работа, моя независимость. Впервые за семь лет я всем довольна, и я не хочу ничего менять.

— Ты счастлива здесь? — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону магазина. — Ты, продавщица в магазине дамского платья?

— Да, — промолвила она ледяным тоном, — я счастлива. Понимаю, это оскорбляет твои утонченные чувства, но…

— Не язви, Тори.

— Тогда я больше ничего не скажу. — Она плотно сжала губы.

Роберт потихоньку потянул ее к своему экипажу.

— Я думаю, будет удобнее продолжить наш разговор наедине.

— Это тебе будет удобнее.

— Я имел в виду нас обоих, — огрызнулся он, теряя терпение.

Она попыталась вырваться от него, смутно сознавая, что ведет себя скандально, но не имея уже сил остановиться.

— Если ты думаешь, что я поеду с тобой в одной карете…

— Виктория, даю тебе честное благородное слово, что не причиню тебе никакого вреда.

— Смотря что ты подразумеваешь под словом «вред».

Он тут же отпустил ее и театрально воздел руки к небу.

— Клянусь, что пальцем тебя не трону. Она прищурилась.

— И почему, спрашивается, я должна тебе верить?

— Да потому, — выкрикнул он, потеряв терпение, — что я никогда не нарушал данного тебе обещания.

Она пренебрежительно фыркнула, что несколько не соответствовало манерам благовоспитанной леди.

— О прошу тебя, без громких слов!

Скулы его напряглись, желваки заходили под кожей. Честь всегда стояла для Роберта на первом месте, и Виктория прекрасно понимала, что задела его за живое.

Когда он вновь заговорил, голос его звучал тихо и твердо:

— Я никогда не нарушал своего обещания ни по отношению к тебе, ни к кому бы то ни было. Я, может быть, не всегда обращался с тобой с таким… — он судорожно глотнул, — с таким уважением, какого ты заслуживаешь, но я никогда не нарушал данной тебе клятвы.

Виктории нечего было на это сказать — она знала, что он говорил правду.

— Ты отвезешь меня домой?

Он кивнул.

— Где ты живешь?

Она назвала ему свой адрес, и он повторил его Макдугалу.

Роберт протянул руку, чтобы помочь ей сесть в карету, но Виктория сделала вид, что не замечает ее, и сама взобралась в экипаж.

Роберт с трудом перевел дух — у него так и чесались руки подтолкнуть ее сзади пониже спины и без лишних слов запихнуть в карету. Черт, здорово она наловчилась испытывать его терпение. Он снова глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться (похоже, ему придется еще не раз так вздыхать, прежде чем они доберутся до места), и поднялся вслед за ней в экипаж.

Он приложил все старания, чтобы ненароком не коснуться ее, пока устраивался рядом, но ее аромат был повсюду. От нее всегда пахло весной, и Роберта захлестнула волна воспоминаний. Он тщетно пытался собраться с мыслями. Судьба подарила ему возможность вновь обрести любовь, и он твердо решил сделать все, чтобы не упустить этот волшебный шанс.

— Ну, так что ты хотел мне сказать? — сухо спросила Виктория.

Он опустил глаза. По-видимому, она не собирается делать шаг навстречу.

— Я хотел сказать, что сожалею. Она удивленно вскинула на него глаза.

— Ты сожалеешь? — эхом откликнулась она.

— Да, сожалею, что усомнился в тебе. Я позволил отцу убедить меня в том, во что сам не верил ни секунды.

Она молчала, предоставляя ему продолжать свои неловкие оправдания.

— Я так хорошо знал тебя, Тори, — прошептал он. — Я доверял тебе, как самому себе. Но когда ты не явилась на нашу встречу…

— Ты решил, что я тебя обманывала, — докончила она за него ровным, безжизненным голосом.

Он отвернулся и посмотрел в окно кареты, потом снова взглянул в ее бледное, напряженное лицо.

— Я не знал, что и думать, — пробормотал он.

— Но ты мог дождаться утра и расспросить меня о том, что случилось, — возразила она. — Тебе не обязательно было думать обо мне самое плохое.

— Я заглянул в твое окно.

— Правда? — ахнула она. — Н-но я тебя не видела.

Роберт продолжал дрогнувшим голосом:

— Ты лежала в кровати, спиной к окну. Казалось, ты крепко спишь, забыв обо всем на свете.

— Я плакала, — глухо промолвила она.

— Я не знал этого.

На лице ее отразились самые противоречивые чувства, и на мгновение Роберту показалось, что она готова потянуться к нему и коснуться его руки, но вместо этого она решительно скрестила руки и сказала:

— Ты вел себя просто отвратительно.

Роберт тут же позабыл свое обещание держать себя в руках.

— А ты разве нет? — гневно возразил он. Она оторопела.

— Ты о чем?

— Мы оба виноваты, Виктория. Мы оба позволили себе усомниться в чувствах друг друга. И ты не имеешь права винить в этом меня одного.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя сестра сказала мне, что ты думала обо мне. Ты думала, что я всегда хотел только соблазнить тебя, что я и не собирался на тебе жениться. — Он наклонился к ней и в последний момент удержался, чтобы не взять ее руки в свои. — Загляни в свое сердце, Виктория. Ты ведь знаешь, я любил тебя. И всегда буду любить.

Виктория тяжело вздохнула, гнев ее разом куда-то пропал.

— Наверное, мне тоже следует извиниться перед тобой.

У Роберта вырвался прерывистый вздох, и волна радостного облегчения затопила его душу. На этот раз он решился-таки взять ее за руки.

— Значит, мы можем начать все сначала, — радостно сказал он.

Виктория попыталась заставить себя отдернуть руки, но его пожатие было таким нежным и ласковым. Его кожа была теплой, и ей захотелось прильнуть к его груди, почувствовать себя в его объятиях. Что плохого в том, что ей хочется снова стать любимой и желанной?

Она встретилась с ним взглядом. Его голубые глаза смотрели на нее в упор, их выражение одновременно пугало и притягивало ее. Она почувствовала, как слезы потекли по ее щекам.

— Роберт, я… — Она умолкла, не зная, что сказать.

Он потянулся к ней, и Виктории стало ясно, что он собирается ее поцеловать. И тут, к ужасу своему, она поняла, что ей хочется ощутить его губы на своих губах.

— Нет! — вскричала она, пытаясь остановить и его, и себя. Она отвела взгляд и отняла у него свои руки.

— Виктория…

— Перестань. — Она всхлипнула и уставилась в окно. — Тебе не понять меня.

— Тогда скажи мне, что я должен знать. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты была счастлива.

— Неужели ты не понимаешь? Ты не можешь сделать меня счастливой!

Роберт вздрогнул. Ее слова ранили его гораздо больнее, чем он ожидал.

— Потрудись объясниться, — сдержанно промолвил он.

Она невесело рассмеялась.

— Ты подарил мне луну, Роберт. Да нет, ты сделал даже больше. Ты поднял меня на небо и усадил прямо посреди серебристой лунной равнины. — Виктория уже не замечала катящихся по щекам слез. — А потом я упала с луны вниз. И мне было очень больно, когда я ударилась о землю. И я не хочу, чтобы подобное повторилось еще раз.

— Этого больше не повторится. Я стал старше и мудрее. Мы оба повзрослели и поумнели.

— Но разве ты не понял? Это случилось уже дважды.

— Дважды? — растерянно повторил он, думая о том, что ему придется сейчас услышать нечто не очень для себя приятное.

• Предыдущая
• 34/66
• Следующая