Полночный вальс - Куин Джулия - Страница 35

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая

Несколько последующих вечеров Белл провела, сидя в постели с разбросанными вокруг томиками стихов. «В следующий раз ему не одурачить меня какой-нибудь „Песней“, посвященной Селии, — думала она. — Я заранее подготовлюсь к бою».

Она опасалась, что Джон попытается выдать за свои стихи одного из современных поэтов. Гувернантка Белл предпочитала классику, а стихотворение «Ее краса подобна ночи» она узнала лишь благодаря шумной популярности лорда Байрона.

Поспешно предпринятый поход по книжным лавкам обогатил ее библиотеку «Лирическими балладами» Вильяма Вордсворта и Сэмюэла Тейлора Колриджа, а также «Песнями невинности и опыта» малоизвестного поэта Вильяма Блейка. Приказчик в лавке заверил — Белл, что когда-нибудь Блейк прославится, и попытался навязать в придачу «Союз неба и ада», но Белл отказалась, решив, что в таких стихах Джон вряд ли станет искать романтики.

С улыбкой на лице Белл открыла «Песни» и начала листать страницы, читая вслух попадавшиеся на глаза строки.

Тигр, тигр! Жар очей, Грозный царь лесных ночей, Чьей бессмертною рукой Страшный облик создан твой? Поджав губы, она покачала головой.

— Странные эти современные поэты. — Еще раз покачав головой, она вернулась к чтению.

Внезапно ее занятие прервал глухой стук. Белл затаила дыхание. Что такое?

Стук повторился.

Несомненно, он раздавался за окном. Охваченная ужасом, Белл выскользнула из постели, бросилась на "пол и на четвереньках подползла к туалетному столику. Быстро взглянув в сторону окна, она схватила оловянный подсвечник, который Эмма подарила ей на день рождения.

По-прежнему пригибаясь к полу, Белл бросилась к окну. Стараясь укрыться от взгляда непрошеного гостя, она забралась в кресло, приставленное к стене рядом с окном, и, дрожа от страха, замерла в ожидании.

Окно скрипнуло и начало приоткрываться. За подоконник схватилась рука в черной перчатке.

Белл затаила дыхание.

Вторая рука Появилась рядом с первой, а затем сильное тело бесшумно перемахнуло через подоконник и опустилось на пол.

Белл подняла подсвечник, целясь в голову незнакомца, когда тот внезапно обернулся и уставился на нее.

— Боже милостивый! Вы хотите меня убить?

— Так это вы, Джон?!

— Что вы здесь делаете? — ужаснулась Белл.

— Будьте любезны положить эту штуку на место!

Белл наконец опустила тяжелый подсвечник и протянула Джону руку. Он выпрямился.

— Что вы здесь делаете? — повторила она, чувствуя, как странно забилось ее сердце при виде Джона в ее спальне.

— Разве не ясно?

С равным успехом он мог появиться тут, чтобы похитить ее и увезти в горы, или же соблазнить ее, или просто поприветствовать, не дожидаясь утра.

— Нет, не ясно, — заявила Белл.

— А вы понимаете, что за последнюю неделю я четыре раза видел вас в обществе Персефоны, и дважды — с моим братом, один раз — с этим надоедливым Данфордом и трижды — на званых вечерах, где мне позволялось беседовать с вами лишь в присутствии дам не моложе шестидесяти лет?

Белл ответила ему улыбкой.

— Но нам удавалось некоторое время проводить вдвоем, когда вы приходили с визитами.

— Я не считаю проведенными наедине минуты, когда мне приходится опасаться вторжения мисс Лимоны.

Выражение его лица стало таким капризным, что Белл легко представила себе Джона восьмилетним мальчуганом, топающим ножкой об пол от ужасающей несправедливости.

— Полно, — усмехнулась она. — Персефона — не самая худшая из компаньонок.

— Может быть, но это не мешает ей каждый раз врываться в комнату в самый неподходящий момент. Я уже просто боюсь поцеловать вас.

— Что-то я не заметила, чтобы эти опасения повлияли на частоту ваших поцелуев. Джон ответил ей взглядом, ясно дающим понять, что сейчас он не в состоянии оценить юмор.

— Я только что взобрался на дерево, долго качался на чертовски тонкой ветке, а затем влез в окно на чрезвычайно опасной высоте от земли. И это при моей хромоте! — добавил Джон, стаскивая перчатки и приглаживая волосы. — Лишь бы остаться с вами наедине.

Белл мимоходом отметила, что он чуть ли не впервые вспомнил о своем увечье без горечи или отчаяния.

— Вы ждали романтичного предложения, — продолжал он. — Можете мне поверить: мне в жизни не придумать ничего более романтичного. — Из кармана он выудил поникшую алую розу. — Так вы выйдете за меня замуж? Ошеломленная вихрем чувств, Белл сморгнула слезы, навернувшиеся ей на глаза, но не смогла произнести ни слова.

Джон шагнул вперед и взял ее руки в свои.

— Ну пожалуйста… — попросил он.

Белл решительно закивала.

— Да, да! — Она бросилась в объятия Джона и спрятала лицо у него на груди.

Несколько минут Джон крепко прижимал ее к себе, наслаждаясь прикосновением ее тела.

— Мне следовало спросить об этом гораздо раньше, — пробормотал он, зарывшись лицом в ее волосы. — Еще в Уэстонберте… А я так упорно пытался оттолкнуть вас.

— Но почему?

У него перехватило горло.

— Джон, вам нездоровится? Вы выглядите так, словно съели что-то несвежее, — попыталась пошутить Белл.

— Нет, Белл, я… — Он подыскивал слова. Нельзя обманывать ее, нельзя начинать брак ложью. — Когда я говорил вам, что я — не тот человек, за которого вы меня принимаете, я…

— Помню, — прервала она. — И все-таки не понимаю, что вы имели в виду. Я…

— Тс-с! — Он приложил палец к ее губам. — В моем прошлом было нечто, о чем я должен рассказать вам. Это случилось во время войны.

Белл безмолвно взяла его за руку, подвела к постели, села и жестом предложила последовать ее примеру, но Джон был слишком взволнован.

Он резко повернулся, отошел к окну и оперся ладонями на подоконник.

— Во время войны была изнасилована девушка, — выпалил он, благодаря небо за то, что не видит лица Белл. — Это случилось по моей вине.

Белл побледнела.

— Что вы имеете в виду?

Джон рассказал ей о давнем событии, закончив словами:

— Вот так это и случилось. По крайней мере так я запомнил. Я был пьян, к сожалению.

— Джон, вы ни в чем не виноваты. — Ее тихий голос переполняли любовь и вера.

Он не обернулся.

— Вас же там не было.

Джон повернулся к ней лицом.

— Неужели вы невнимательно слушали меня? Я был пьян. Если бы рассудок остался при мне, я смог бы выполнить обещание, данное матери Аны.

— Но этот негодяй нашел бы способ подстеречь ее. Вы же не могли защищать девушку днями и ночами.

— Я мог бы… я… — он осекся. — Мне трудно говорить об этом. Поднявшись, Белл подошла и ласково коснулась его руки.

— Может быть, вам стоит попытаться…

— Нет, — быстро перебил он. — Не хочу об этом говорить. Не хочу думать. Я… — он запнулся. — Вы по-прежнему согласны принять мое предложение?

— Зачем вы спрашиваете? — прошептала Белл. — Я лю… — Она остановилась, слишком опасаясь нарушить драгоценное равновесие, чтобы выразить истинные чувства. — Вы так нужны мне. Я знаю, что вы — достойный и благородный человек, даже если вы в этом сомневаетесь.

Потянувшись, он крепко обнял ее, прижался к ней и покрыл ее лицо поцелуями.

— О, Белл, как вы нужны мне! Не знаю, смогу ли я жить без вас.

— А мне не прожить без вас.

— Вы сокровище, Белл. Подарок судьбы. — Он вдруг закружил ее в бешеном вальсе. Они вращались круг за кругом, пока не повалились на постель, задыхаясь от смеха.

— Взгляните на меня, — попросил Джон. — Не могу припомнить, когда я в последний раз чувствовал себя таким счастливым. Я улыбаюсь целыми днями, не зная почему. Я залез на это проклятое дерево, забрался к вам в окно и вот теперь смеюсь рядом с вами. — Он вскочил, подняв Белл. — Сейчас ночь, а я здесь, рядом с вами. И кружусь в полночном танце, сжимая в объятиях само совершенство.

— О Джон! — вздохнула она, не зная, как выразить свои чувства.

У Белл перехватило дыхание, когда губы Джона сомкнулись на ее губах.

Поцелуй был совсем иным, чем все прежние. Его переполняла страсть, это был уверенный, властный поцелуй. И Белл отвечала на него с таким же пылом, обхватив ладонями мускулистую спину Джона — словно пытаясь доказать, что он принадлежит ей одной.

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая