Полночный вальс - Куин Джулия - Страница 39
- Предыдущая
- 39/66
- Следующая
— Нет, можно, и я сюда войду. — Белл нетерпеливо стукнула молотком еще раз.
— Но… но здесь же живут одни мужчины!
Белл прищурилась.
— Право, Мэри, ни к чему говорить о них, словно об особых существах.
Они ничем не отличаются от вас или меня, — она покраснела, — то есть почти ничем не отличаются.
Она уже подняла руку, чтобы вновь взяться за молоток, когда дворецкий распахнул дверь. Белл вручила ему визитную карточку и заявила, что ей необходимо повидать лорда Блэквуда. Мэри от смущения уставилась в землю. Дворецкий проводил обеих женщин в небольшую гостиную, дверь которой выходила в холл.
— Персефона вышвырнет меня, — дрожа, прошептала Мэри.
— Этого не будет. Вы служите у меня, и она не имеет права давать вам расчет.
— Уверяю вас, она будет очень недовольна.
— Не вижу причин сообщать ей о случившемся, — решительно заявила Белл, не в силах сдержать внутреннюю дрожь.
То, что она собиралась сделать, было верхом неприличия, и она прекрасно это знала: мать сумела привить Белл уважение к правилам поведения в обществе. Впрочем, она уже навещала Джона в полном одиночестве — еще в поместье, но там этикет был не настолько строг. В тот момент, когда терпение Белл было на исходе, вернулся дворецкий.
— Лорд Блэквуд никого не принимает, миледи.
От такого оскорбления Белл чуть не задохнулась. Джон отказался принять ее! Вскочив, она бросилась прочь из комнаты. Она не остановилась, пока не отошла от дома, а затем, не удержавшись, оглянулась.
Джон стоял у окна на третьем этаже дома, глядя ей вслед. Но, едва заметив, что Белл обернулась, он шагнул в глубь комнаты и опустил плотную портьеру.
Белл потрясение глядела на окно.
— В чем дело? — Мэри проследила за ее взглядом, но не обнаружила ничего любопытного.
— Какое чудесное дерево растет здесь, у самого дома…
Мэри приподняла брови, не сомневаясь, что ее хозяйка свихнулась.
Белл потерла подбородок.
— И стоит оно у самой стены… — она улыбнулась. — Идем же, Мэри, нам предстоит работа.
— Работа? — переспросила горничная, но Белл уже опередила ее на несколько шагов. Оказавшись дома, Белл прошагала прямо к себе, вытащила из ящика бумагу и нацарапала записку к Эмме, которую в детстве считали сорванцом в отличие от Белл.
“Дражайшая Эмма, объясни, как ты лазала по деревьям. С любовью, Белл".
Отправив записку кузине, Белл вспомнила о лучшем средстве избавиться от горя и гнева. Она отправилась за покупками.
На этот раз она захватила с собой Персефону. Пожилой даме никогда не надоедало бывать в модных лондонских магазинах. Здесь выбор гораздо богаче, чем в Йоркшире, объясняла она. Кроме того, тратить деньги Алекса оказалось весьма занятно, Ни одна из них не нуждалась в новой одежде, но близились праздники, и потому дамы отправились в поход по сувенирным лавкам, подыскивая подарки. Белл разыскала необычный маленький телескоп для брата и прелестную музыкальную шкатулку для матери, но не могла отогнать мысли о том, что ей не терпится найти подарок для Джона. Она вздохнула. Не хотелось верить в такой печальный конец их любви. Это было слишком мучительно.
Она бродила, погрузившись в раздумья, вероятно, потому и не заметила двух типов сомнительного вида, которые следовали за ней уже довольно долго. Прежде чем она поняла, что происходит, один из них схватил Белл за руку и поволок ее в глубину боковой аллеи.
Вскрикнув, Белл принялась отбиваться изо всех сил. Но похититель успел утащить ее так далеко, что прохожие с улицы не замечали происходящего. Обычный лондонский гул заглушал ее призывы о помощи.
— Отпусти меня, негодяй! — крикнула она. Белл казалось, что он сейчас выдернет ей руку, но она не чувствовала боли, мечтая лишь о спасении.
— Говорю тебе, это она, — сказал один из похитителей. — Ее и показал тот малый.
— Заткнись и убирайся отсюда. — Второй мужчина шагнул ближе, и ужас лишил Белл остатков сил. Справиться с обоими мужчинами ей было нечего и надеяться.
Но в ту секунду, когда ей уже казалось, что вес пропало, спасение явилось весьма неожиданно в облике Персефоны. Когда Белл исчезла в глубине аллеи, внимание Персефоны было поглощено особенно привлекательной витриной. Обнаружив, что подопечная исчезла, пожилая дама удивилась. Позвав Белл и не дождавшись ответа, Персефопа встревожилась и бросилась на поиски.
Пробегая мимо боковой аллеи, она заметила промелькнувшие вдалеке белокурые волосы Белл.
— Боже милостивый! — завопила пожилая леди так, что прохожие вокруг стали оглядываться и останавливаться. — Отпустите ее, мерзавцы! — И она бросилась вперед, размахивая зонтиком. — Отпустите немедленно! — Оказавшись у цели, она с яростью обрушила свое оружие на голову одного из обидчиков. — Заткнись, старая сука! — взвыл тот от боли.
Ответом Персефоны был прицельный удар, который пришелся прямо в грудь негодяю. Задохнувшись, тот рухнул на землю.
Второго похитителя раздирали страх и желание получить деньги, обещанные ему за белокурую леди. Он продолжал тащить Белл, не замечая, что по аллее бегут люди, привлеченные пронзительными воплями Персефоны.
— Я сказала: отпусти ее! — грозно повторила Перссфона, тут же изменила тактику своей атаки и коварно уколола противника острием зонтика. Когда очередной укол пришелся прямо в живот похитителя, он выпустил руку Белл и бросился бежать, пригибаясь и прижимая ладонь к пострадавшему месту.
— Персефона, как я тебе благодарна! — воскликнула Белл, на глаза которой наворачивались запоздалые слезы.
Но Персефона не слушала ее. Теперь все ее внимание привлекал другой противник, до сих пор лежащий на земле. Едва он сделал попытку подняться, пожилая дама приставила зонтик к его животу.
— Не торопитесь, мистер, — заявила она.
Белл изумленно распахнула глаза. Кто бы мог подумать, что милая старушка Персефона способна на такой подвиг?
Похититель заметил, что вокруг собирается толпа, и, закрыв глаза, смирился с неизбежным. К великому облегчению Белл, вскоре появился констебль, и она изложила ему свою историю. Констебль попытался допросить похитителя, но тот упорно молчал до тех пор, пока констебль не напомнил ему, какое наказание налагается за нападение на знатную даму.
И тогда похититель-неудачник запел соловьем.
Его наняли, чтобы похитить эту даму. Да, именно ее. Нет, не любую хорошенькую блондинку, а именно вот эту. Джентльмен, который нанял его, несомненно, принадлежал к знати, судя по выговору. Нет, имени он не знает, прежде никогда его не видел, но запомнил, что у него белокурые волосы, голубые глаза и рука на перевязи.
Закончив допрос, констебль увел преступника, посоветовав Белл впредь быть осторожнее. Возможно, ей следует нанять полисмена для защиты.
Белл задрожала от страха. У нее появился враг, да еще желающий ее смерти!
Когда толпа начала расходиться, Персефона повернулась и заботливо спросила:
— Ты в порядке, дорогая?
— Да, да, — закивала Белл, — со мной все хорошо. — Она перевела взгляд на руку, за которую ее схватил удравший похититель. Несмотря на то, что руку прикрывала ткань платья и пальто, Белл чувствовала себя запачканной. — Пожалуй, мне следует выкупаться.
Персефона энергично кивнула.
— Я полностью согласна с тобой.
На следующее утро лакей принес Белл ответ от Эммы.
"Дражайшая Белл, ума не приложу, зачем тебе вдруг понадобилось узнать, как лазают по деревьям — помнится, в детстве ты никогда не питала любви к этому занятию.
Прежде всего надо найти дерево с низко растущими ветками. Если первая из веток расположена выше твоего роста, тебе на нее не забраться, и вся затея безнадежна…”
Письмо заняло две страницы — Эмма не упустила ни единой подробности. Кроме того, она что-то заподозрила, прямо заявив об этом в конце письма. «Надеюсь, все вышеизложенное окажется тебе полезным, хотя, должна признаться, меня удивляет, где это ты собралась лазать по деревьям в Лондоне. Полагаю, это имеет некоторое отношение к Джону Блэквуду. Любовь толкает женщин на отчаянные поступки, это мне прекрасно известно. Что бы ты ни делала, будь осторожна, а мне остается лишь вздохнуть с облегчением при мысли, что я уже не отвечаю за тебя. Да сохранит Господь Персефону. С любовью, Эмма».
- Предыдущая
- 39/66
- Следующая
