Романтическая история мистера Бриджертона - Куин Джулия - Страница 39

• Предыдущая
• 39/84
• Следующая

Но независимо оттого, что она думала — или чувствовала — все это было сокрыто под толстым слоем нервозности. Или, лишь нервозность, было то, что она чувствовала рядом с ним. Он не мог обвинять ее в этом. После того, как он вылетел из ее гостиной без объяснения … она была вынуждена чувствовать смущение. И весь его опыт говорил ему, что смущение неизменно ведет к опасениям и страхам.

— Мистер Бриджертон, — в конце концов, пробормотала она, ее голос был безупречно вежливым.

Он слегка откашлялся. Как вырвать ее из когтей леди Данбери? Он не собирался уничижаться под любопытным взглядом старой графини.

— Я надеялся …, — начал он, собираясь сказать, что надеялся на личную беседу с Пенелопой.

Леди Данбери была ужасно любопытной, но не было другого способа, избавиться от нее. Но как только он сформировал свою просьбу, он осознал, что происходит нечто странное в танцевальном зале Максфилдов. Люди шептались, и указывали на небольшое возвышение, где находился маленький оркестр, члены которого уже сложили свои инструменты. Кроме того, ни леди Данбери, ни даже Пенелопа не удостаивали его достаточным количеством внимания.

— На что это все смотрят? — спросил Колин.

Леди Данбери, даже не посмотрев на него, ответила:

— Крессида Туомбли собирается сделать какое-то объявление.

Как раздражающе. Ему никогда не нравилась Крессида. Она была злобной и мелочной, еще когда была Крессидой Купер, а стала еще более злобной и мелочной, будучи Крессидой Туомбли. Но она была довольно красива и умна, хотя и была жестокой, и ее все еще рассматривали лидером в некоторых кругах светского общества.

— Независимо, оттого, что она собирается сказать, я это не хочу слышать, — пробормотал Колин.

Он заметил, что Пенелопа пытается скрыть улыбку, и посмотрел на нее взглядом: “Я поймал тебя”.

Она встретила его взглядом “И я полностью согласна с этим ”.

— Добрый вечер! — раздался громкий голос графа Максфилда.

— Добрый вечер и тебе! — раздался чей-то глупый пьяный выкрик.

Колин повернулся, чтобы посмотреть, кто это был, но толпа была слишком большая.

Граф сказал еще немного, затем Крессида открыла рот, и в этот момент Колин перестал обращать внимание. Независимо оттого, что скажет Крессида, это не поможет ему решить его главную проблему: выяснить, как же ему принести свои извинения Пенелопе. Он попробовал отрепетировать в уме, но ему никак не удавалось подобрать нужных слов, так что он надеялся, что его знаменитый бойкий язык поможет ему, когда придет время. Конечно, она поняла бы —

— Леди Уислдаун!

Внимание Колина привлекло последнее слово из монолога Крессиды, но непонятно, как он мог пропустить глубокий коллективный вздох, который возможно предшествовал этому слову.

И после этого со всех сторон послышался резкий, быстрый шепот, который сливался в один гул, который обычно слышится, когда кто-то пойман в очень незавидном и компрометирующим положении.

— Что?! — выпалил он, поворачиваясь к Пенелопе, которая в этот момент была бледная, как мел. —Что она сказала?

Но Пенелопа безмолвствовала.

Он посмотрел на леди Данбери, но старая леди поднесла руку ко рту, и выглядел так, словно вот-вот грохнется в обморок. Что было очень тревожащим событием, поскольку Колин был готов держать пари на огромную сумму денег, что леди Данбери никогда не падала в обморок за все своих семьдесят или около того лет.

— Что? — потребовал он снова, надеясь, что хоть одна из них выйдет из своего оцепенения.

— Это не может быть правдой, — конце концов, еле слышно прошептала леди Данбери, — Я не верю в это.

— Во что?

Она указала на Крессиду, было хорошо видно в искусственном мерцающем свете свечей, как ее указательный палец дрожал.

— Эта женщина не может быть леди Уислдаун!

Голова Колина поворачивалась туда, затем сюда. К Крессиде. К леди Данбери. К Крессиде. К Пенелопе.

— Она — леди Уислдаун? — наконец, выпалил он.

— Так она говорит, — ответила леди Данбери, большое сомнение было написано у нее на лицо.

Колин был согласен с ней. Крессида Туомбли, будет последним человеком, которого он свяжет с именем леди Уислдаун.

Она была разумна; нельзя было отрицать это. Но она никогда не была по настоящему умна и проницательна, она не была ужасно остроумной, когда пыталась шутить, точнее, издеваться над другими.

Леди Уислдаун обладала довольно хорошим чувством юмора, но за исключением ее бесславных и позорных комментариев относительно моды, она никогда не выбирала в качестве жертвы наименее популярных членов общества.

После всего сказанного и сделанного, Колин должен был признать, что леди Уислдаун хорошо разбиралась в людях.

— Я не могу поверить в это, — произнесла леди Данбери, громко фыркая от возмущения. — Если бы я на миг представила бы, что может случиться такое, я бы не за что, не сделала бы тот дурацкий вызов.

— Это ужасно, — прошептала Пенелопа.

Ее голос сильно дрожал, и от этого Колину стало неловко.

— С тобой, все хорошо? — тихо спросил он.

Она покачала головой.

— Нет, я не думаю, что я в порядке. Фактически, я чувствую себя очень плохо.

— Ты хочешь уехать?

Пенелопа покачала головой снова.

— Нет, но я посижу здесь, если ты не возражаешь.

— Конечно, — сказал он, обеспокоено глядя на нее.

Она была ужасно бледной.

— Ох, ради Бога, только не это … — пробормотала леди Данбери, чем застала Колина врасплох.

Он никогда не думал, что такое возможно.

— Леди Данбери? — произнес Колин, изумленно уставившись на нее.

— Она идет сюда, — пробормотала она, резко поворачивая голову направо. — Я должна была догадаться, что мне следует бежать отсюда.

Колин посмотрел налево. Крессида прокладывала путь через толпу, направляясь, по-видимому, к леди Данбери, чтобы забрать свой приз. Она естественно останавливалась буквально на каждом шаге, чтобы пообщаться с другими людьми — ничего удивительного, Крессида все время была в центре внимания — но она выглядела настроенной скорее добраться до леди Данбери.

— Боюсь, нет никакого способа избежать ее, — сказал Колин леди Данбери.

— Я знаю, — проворчала она, — Я старалась избегать ее долгие годы, и всегда безуспешно. Я думала я поступала остроумно, — она обернулась к Колину, покачав головой от отвращения. — Я думала это будет так забавно вытащить леди Уислдаун на яркий свет.

— Н-да, это довольно забавно, — сказал Колин.

Леди Данбери стукнула его тростью по ноге.

— Это совсем не забавно, глупый мальчишка. Только посмотри, что я наделала! — она махнула тростью в сторону Крессиды, которая подбиралась все ближе. — Я даже не подумала, что буду иметь дело с людьми, подобными ей.

— Леди Данбери, — проговорила Крессида, останавливаясь напротив старой леди, — Как приятно видеть вас здесь.

Леди Данбери всегда была известна своими выходками и замечаниями, но сейчас она превзошла саму себя, пропуская приветствие, резко сказав:

— Я полагаю, ты здесь, чтобы забрать мои деньги?

Крессида изящно склонила голову.

— Вы говорили, что дадите тысячу фунтов любому, кто разоблачит леди Уислдаун, — она пожала плечами, затем изящно сложила руки в жесте фальшивого смирения. — Вы не оговаривали, что я не могу разоблачить себя сама.

Леди Данбери поднялась на ноги, затем посмотрела на Крессиду, сузив глаза, и сказала:

— Я не верю, что это ты.

Колину нравилось думать, что он всегда учтив и невозмутим, но даже он задохнулся от этих слов.

Голубые глаза Крессиды яростно сверкнули, но она быстро взяла себя в руки, и сказала:

— Я бы удивилась, если бы вы не вели себя с такой степенью скептицизма, леди Колючесть. В конце концов, не в вашем характере быть доверчивой и кроткой.

(lady Dan-burry, Dan — устар. сударыня; burry — грубый, колючий, — прим переводчика)

Леди Данбери улыбнулась. Хорошо, возможно, это было не улыбка, но ее губы сделали какое-то непонятно движение.

• Предыдущая
• 39/84
• Следующая