Свой замок - Князев Милослав - Страница 12

• Предыдущая
• 12/84
• Следующая

– А откуда тогда у князя Ва’Лета броня из драконьей чешуи? – продолжил нас расспрашивать Ва’Дим. – Он еще, помню, рассказывал, что это кто-то из его предков лично дракона в честном бою победил. И вообще, на севере много историй о драконоборцах.

– Извини, Ва’Дим, но врут у вас на севере, – отвечаю я.

Светлая активно закивала, поддерживая меня.

– А доспехи из драконьей шкуры тогда откуда? – не желает сдаваться человек. – Да и Ва’Лет не единственный обладатель таковых. Никого они особо не удивляют, что говорит о привычности таких вещей.

– Большая часть таких доспехов делается, когда кто-то находит уже мертвого дракона, – отвечает за меня светлая. – Случай, конечно, очень редкий, но, в отличие от рассказов об убийстве дракона в честном бою, хотя бы возможный. Они тоже иногда умирают. А уж из одной шкуры, особенно старого дракона, доспехов понаделать на целую армию можно. И потом, у таких вещей есть одно очень важное свойство – они не портятся от старости. Поэтому могут накапливаться количеством, оставаясь редкими, но привычными.

– Значит, все рассказы о победе над драконом не более чем сказки? – спросил человек.

– Нет, – ответила я, – у эльфов, как темных, так и светлых, есть несколько правдивых историй о великих воинах, побеждавших драконов.

– Ага, – усмехнулся Ва’Дим, – у гномов наверняка тоже найдется несколько не менее правдивых историй, и у орков, и у людей, а уж сколько их у северных варваров…

– Только эльфийские истории единственные, в которых не только рассказывается о победе над драконом, но еще всегда подчеркивается, что эльф убил его, когда тот был в своем человеческом обличье. Причем всегда только выстрелом в спину, издалека и стрелой с мифриловым наконечником. У всех остальных почему-то исключительно о победах в честном поединке, и непременно когда дракон был в своем зверином облике.

– Ну, это совсем не интересно – ни шкуры, ни клыков, ни когтей с такого дракона уже не получишь, – разочарованно сказал Ва’Дим.

– Почему же не получишь? – разъяснила я в ответ. – Все создания, способные принимать разные обличья, после смерти возвращаются в свой истинный облик.

– Так вот зачем у тебя стрелы с мифриловыми наконечниками! А я думал, какую-то особую броню пробивать собиралась. Еще в связи с этим вопрос возник: зачем, если и так в любую щель попасть можешь?

– Именно для этого, – ответила я, – причем ни у одного эльфа никогда не бывает больше одной такой стрелы. Надеяться на то, что в течение пусть и длинной эльфийской жизни удастся встретить и убить более одного дракона, действительно крайне глупо.

– Понятно. Эль, а почему у тебя была только одна такая стрела? Вас ведь выполнять эту самую Великую Миссию целая команда шла, причем в мифриловых кольчугах и прочих доспехах, с оружием. Неужели на наконечник для каждого не наскребли? Или тоже традиция?

– Именно традиция, – ответила ему Эледриэль. – Неважно, сколько эльфов в группе, у них может быть только одна стрела с мифриловым наконечником.

– Но теперь-то у вас две. И до этого две было.

– А светлые традиции на темных не распространяются, как и наоборот, даже если они одинаковые.

Потом Ва’Дим вспомнил, что у него есть анекдот в запасе, как раз про дракона и маленького Торина. И, как обычно, тут же его рассказал, не интересуясь, хотим ли мы со светлой его слушать или нет.

– Стащил как-то раз маленький Торин у деда его любимый боевой топор и думает: какой бы теперь с его помощью подвиг совершить? Думал, думал и придумал. С таким замечательным топором запросто можно и дракона победить, так что на меньшее и размениваться не стоит. Вот и отправился на поиски. Искал, искал – нигде найти не может. Оно и понятно, кто-то успел проболтаться о таких намерениях маленького Торина, вот все драконы и попрятались. Потом, после долгих поисков, нашел самую большую пещеру. Ну, думает, точно там дракон спрятался, больше негде. Подходит гном к пещере и кричит туда: «Дракон, выходи! Драться будем!» – «Драться так драться, – отвечает дракон, – но зачем же в задницу орать?»

– Таких больших драконов не бывает, – тут же заявила светлая.

– Да и к тому же еще ни один гном, каким бы глупым он ни был, не перепутает пещеру с драконьей задницей, – поддержала ее я.

– Тяжелый случай, – пробормотал Ва’Дим. – Вот вернемся домой, расскажу этот анекдот Нарину, он оценит.

Думает, мы со светлой не поняли, в чем смысл шутки. Прекрасно поняли. Только мы с ней давно уже договорились именно так реагировать на все его анекдоты. А что? Муж развлекается, рассказывая несмешные шутки, мы тоже развлекаемся, их демонстративно не понимая.

Легенду о том, как появились пустынные земли, я Ва’Диму рассказала. И ведь понимала, что придется через эти пустыни идти, назад лучше не возвращаться. Особенно пешком и почти без оружия. При такой большой облаве, которая была на нас устроена, не могло быть, чтоб там никого не осталось.

И что вообще я знала о покинутых землях, кроме легенд о яйце дракона?

По официальной версии, опустошены и покинуты эти территории были еще в эпоху Великих Войн, причем не за один раз, а поэтапно, во время каждой из таких войн по кусочку. Но в наши дни вообще почти все принято валить на те войны, как будто без них ничего глобального в мире не случалось. Нередко приписывают даже то, что произошло намного позже, и уж тем более то, что случилось еще до них. И большинство людей, с их короткой жизнью и почти такой же короткой памятью, в это верит. Мы, эльфы, нет. У нас еще есть живые свидетели тех времен. На этот раз все действительно произошло именно в ту эпоху и в соответствии с официальной версией.

Покинуты эти земли, правда, не совсем или, вернее, не до конца. Конечно же, и тут кто-то живет. И совсем не нечисть, хотя и она тоже попадается, есть тут и свои проклятые земли, но намного меньших размеров, чем наше княжество. Люди, орки, коротышки-гномы, а возможно, и настоящие гномы тоже, дикие эльфы. Да мало ли кто еще? Вон, даже драконы имеются. Хотя вообще-то мало. Территории в основном собой представляют именно пустыни и полупустыни, а значит, многих прокормить просто не могут.

– Так какой дорогой пойдем дальше? – вывел меня из задумчивости человек.

Светлая тоже на меня посмотрела. Будто раз мой лес отсюда самый близкий, то я и должна знать, что тут да как. В теории так оно и есть, а на практике мои знания местной географии в частности и мира вообще почерпнуты из таких же книг, что и у Эледриэль. А вопрос с каждым днем становился все более актуальным, так как до этого мы особых планов не строили, а хотели просто отойти от того места, где попали в засаду.

– Назад, на восток, нам нельзя, – начала перечислять я.

С этим все согласились. Оно и понятно, самая большая опасность именно там.

– На юге моря, и было бы удобно нанять корабль, на котором можно доплыть если не до дома, то достаточно близко. Но, учитывая последние события, туда тоже лучше не соваться.

– Да, южных морей с нас еще надолго хватит, – сказал Ва’Дим. – И далековато до них, насколько я знаю.

– Вообще-то не очень, – ответила я. – Начать плавание можно и в заливе, на берегах которого Первый Лес темных стоит…

– В любом случае не стоит туда возвращаться, – вмешалась светлая.

– На севере тоже есть моря, – продолжила я, – и по ним также можно доплыть почти в те места, куда нам нужно, только с другой стороны, но путь туда преграждают довольно высокие горы, и их в любом случае придется обходить. Но это значительно дальше на западе, и уже там придется искать выход к морю.

– Тогда туда и пойдем, – подытожил Ва’Дим.

Светлая тоже согласилась. А у меня возникло ощущение, что человек хотя и не стал спорить со мной, но на самом деле на север, к себе на родину, не очень-то и хочет. Еще осталось неозвученным западное направление, но оно ничего принципиально не меняло. После долгого путешествия через пустыни можно было выйти к морю, а потом выбирать, куда плыть, на юг или на север.

• Предыдущая
• 12/84
• Следующая