Иной вариант - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 39
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая
— Да ну? — Ванин криво усмехнулся — Ты думаешь, что это для безопасности жителей делается? Плевать всем на безопасность. Кому интересны русские аборигены? Наоборот, чем быстрее сдохнут, тем лучше. Да и заводы по переработке сейчас такие, что сама возможность аварии практически исключена. Просто там наверняка управленческий и технический персонал из иностранцев будет состоять. А для иностриков обычно строят коттеджный городок с большой патрулируемой зоной. Чтобы не дай бог нежные "передовые демократы" не столкнулись с местным быдлом. Вот в Руднево, видно, такой же городок и отстроили…
Угу, ясненько. Заводы такого типа действительно отличаются повышенной надежностью, но пугливые европейцы один черт резко выступают против их строительства у себя под боком. А здесь можно на мнение населения плевать и спокойно заниматься своими делами. Тем более что и ветка железнодорожная как раз там проходит и предприятие с давних времен стоит… Чуть-чуть его подшамань, завези оборудование и — вперед! Денег наверняка на это немного уйдет, зато с разными "зелеными" и прочими экологическими паникерами, никаких проблем. В итоге — все довольны, все смеются. Вот только не ко времени это все замутили. Нет, чтобы полугодом позже — я бы тогда свой турник забрал со всем комфортом, а теперь придется пехом по лесу топать.
Тут Алексей, у которого старые воспоминания наложившись на недавний всплеск адреналина вызвали повышенный приток говорливости, начал рассказывать из-за чего именно он ушел с прежней работы. C подробностями и в лицах. Я же, в пол уха слушая революционно настроенного церковника, машинально кивал, а сам прикидывал — как это хорошо, что Ванин не полез осматривать поверженных бандитов. Ну, как тогда, в Воронеже. И если там все обошлось, то здесь его диаконскую натуру мог ожидать сильный удар. Ведь когда я обыскивал здоровяка, тот уже не дышал. Да и говорливый браток тоже — того… Нет, когда мы уезжали он еще был жив, и возможно даже дальше будет жить если его вовремя откачают, но с проломленной височной костью, шансы очень малы. И сейчас я, копался в себе, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Я ведь никого вот так, своими руками не убивал. Тот застреленный араб не считается. Тогда все было просто — "чпок!" и фигура с автоматом, стоящая в десяти шагах от меня, молча оседает на камни древней брусчатки. При этом каких-либо отрицательных эмоций я не испытывал. Может быть, потому что даже замотанного в куфию лица того боевика так и не увидел. А сейчас и лица видел и говорил с ними, а потом взял и убил…
Только вот не подумайте, что меня начали терзать душевные муки. Куда там! Врага надо уничтожать всегда и везде. А то, что оборзевшие бандиты именно враги, сомнений не возникало. Дело было в другом, но в чем именно я никак не мог понять, поэтому и маялся каким-то неопознанным дискомфортом. А потом вдруг неожиданно вспомнилось, как под носком ботинка с противным, слышимым только мне хрустом, подалась кость лежащего человека и к горлу подкатил комок. Судорожно сглотнув, я задышал носом, делая глубокие вдохи и выдыхая через рот. Это меня и спасло от позорной "травли" прямо в машине. А когда буркнув:
— Чего-то меня мутит, видно за обедом что-то несвежее сожрал…
Приоткрыл окно и начал вдыхать ворвавшийся в щель морозный воздух, отпустило окончательно. Ванин, который на открытие окна лишь зябко поежился, несколько секунд прислушивался к себе, а потом опроверг:
— Нормальные тефтели были. Я ведь не отравился — и после паузы выдвинул предположение — Может это у тебя на драку такая реакция? Ну, отходняки? Так бывает…
Угу сейчас! Да я тут можно сказать невинность потерял, ухлопав человека в рукопашной, а он — "на драку"… Но признаваться в первопричине было довольно чревато (кто его знает как себя журнало-дьякон поведет узнав, что мы оставили за собой считай двух "двухсотых"), поэтому, закрывая окно я просто пожал плечами:
— Может быть…
А потом замолк, так как вдруг навалилась какая-то слабость и апатия. Блин, ну все прямо как по учебнику! И в институте про это говорили и позже, слушая рассказы командиров, прошедших войну я знал, что подобная реакция организма вполне возможна, но к себе это как-то не относил. Ну еще бы — я ведь крепкий, не брезгливый, да и повышенной впечатлительностью тоже не страдаю. Хотя еще на лекциях говорилось, что даже опытные мужики, впервые выпустив кишки противнику, бывало, блюют дальше чем видят. И это не что-то из ряда вон выходящее, а просто особенность человеческой психики. Одно дело убить пулей издалека и совсем другое вот так — нос к носу, ощущая дыхание врага на своем лице, перехватить ему ножом горло или размозжить голову. Радует, что подобное случается лишь один, самый первый раз, а потом встроенный предохранитель сгорает и никаких особых отрицательных ощущений уже не испытываешь.
И, наверное, под воздействием этой слабости я, привалившись плечом к двери машины сначала просто тихо глядел на дорогу, потом забил в трофейный навигатор координаты нужной мне точки переписав их из блокнота (который был в кармане джинсов и который не уперли вместе с моим GPS резвые воронежские босяки) после чего, незаметно для себя закемарил.
Проснулся уже в сумерках из-за того что "УАЗ" остановился. Покрутив затекшей шеей я поинтересовался:
— Чего встали?
Алексей, разглядывающий разложенную на руле карту автодорог, ответил:
— Похоже — приехали. До Липиц — километров двенадцать. До Руднево — пятнадцать. Значит, скоро должен быть пост. Так что если не хочешь нарваться на проверку документов, тебе лучше отсюда пешком идти.
Посмотрев на его карту, я согласно кивнул, и собрался уже вылезать из машины, когда в свете фар проезжавшей мимо фуры, метрах в ста впереди увидел поворот с основной дороги.
— А это что за проселок?
Ванин поднял голову:
— Где?
— Да вон там, чуть дальше. И что-то я не вижу, чтобы он на карте обозначен был.
— Не знаю… Давай посмотрим.
Тронув машину с места, Алексей доехав до поворота, перевалил через небольшую канаву и мы не торопясь покатили по узенькой дороге вперед.
Прикинув направление, я обрадовался:
— О, классно! Пока едем куда надо!
Только радоваться пришлось недолго, так как буквально километра через три, эта дорога просто растворилась без следа в редком подлеске. Выйдя из "УАЗика" я огляделся и констатировал:
— А вот теперь точно — приехали. Ладно, лучше уж здесь стоять, чем на трассе светиться — и доставая из салона сумку, продолжил — Так что располагайся и жди меня тут. Думаю, часов за пять-шесть управлюсь. Если что — звони.
Алексей скривился:
— Слушай, чего тут звонить? И вообще считаю — от телефонов надо избавиться, а то я слышал по ним можно местоположение трубки определить… Да и достал он своим тиликаньтем — каждые десять минут кто-то названивает…
Я фыркнул:
— Это дружки бандитские, корешей своих потеряли, вот и названивают. Пойми, на твою личную сотку я звонить не хочу, чтобы номер не вычислили, а на трофейную — сам бог велел. И связь нам по-любому нужна. А как вернусь, мы оба аппарата выкинем. Так что не волнуйся.
— Да я и не волнуюсь… — Ванин на секунду замялся видно желая что-то добавить, но потом просто махнул рукой — Ладно, давай, с богом! А я пока костерок разведу.
Кивнув на прощание, я сверился с навигатором и легкой трусцой двинул на северо-запад. Правда, когда дошел до леса, скорость пришлось сильно снизить, так как деревья хоть и стояли без листьев, но один черт, лунный свет почти не пропускали, поэтому пришлось воспользоваться фонариком. А эти долбаные светодиодные фонари вроде освещение и дают, но настолько неестественное, что особо с ним не побегаешь. Но потом приноровился и шел довольно ходко, благо тропинок, натоптанных неизвестно кем, хватало. В общем, менее чем через три часа, я вышел к знакомому бугру с тригопунктом.
Местность, как и в моем мире, здесь была безлюдной, только по дороге огибающей холм иногда проезжали редкие машины, так что ничего мне не помешало спокойно подняться к забетонированной в землю железяке и, достав из сумки прихваченную в "УАЗике" саперную лопатку, начать ковырять землю.
- Предыдущая
- 39/61
- Следующая
