Десять поверженных - Кук Глен Чарльз - Страница 6

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая

– Просто отдай пакет, и все, – прорычал Капитан Леденцу, – и тащи свою задницу назад. Леденец взял курьерскую сумку и ушел.

– Кто-нибудь еще хочет поспорить? У вас, ублюдки, уже был шанс избавиться от меня, вы его проорали.

Ситуация накалялась. Капитан сделал встречное предложение, а посланник предложил ему свое покровительство при условии, что Старшина погибнет.

Леденец побежал к послу с ответом Капитана.

– Не знаешь, что творишь. И не знаешь, под чью дудку пляшешь, пробормотал Том-Том.

– Расскажи мне, а? Костоправ, что делается вокруг? Я был послан разведать обстановку в городе.

– Это какая-то эпидемия. Но такого я еще не видел. Наверняка нечистые силы – источник заразы. Капитан посмотрел на меня искоса.

– Не рассказывай сказки. Источник заразы – носители болезни.

Благодаря им эпидемия и находит новые жертвы. Том-Том! Ты знаешь эту бестию, – проворчал Капитан.

– Никогда не слышал, чтобы она разносила заразу. И все, кто был в склепе, до сих пор здоровы.

– Дело не в переносчике, – вставил я, – главное – это болезнь.

Будет еще хуже, если люди не начнут сжигать трупы.

– Но эпидемия не проникла в Бастион, – Капитан огляделся, – и у нее есть своя положительная сторона. Гарнизон перестал опустошать Берилл.

– В городе назрело большое недовольство. Они на грани нового взрыва.

– И скоро?

– Дня два, три от силы.

Капитан кусал губы. Ситуация все больше пахла паленым.

– Нам надо…

В дверь протолкнулся гарнизонный трибун.

– У ворот толпа. У них таран.

– Пошли, – сказал Капитан. Потребовалось всего несколько минут, чтобы они разбежались. Несколько метательных снарядов, несколько ковшей кипятка и толпа побежала, осыпая нас грязными ругательствами.

Опустилась ночь. Я стоял на стене, наблюдая за движущимися вдали огнями факелов. Там собиралась взбудораженная толпа. Если бы все это будоражило еще и мозги, а не только нервную систему, мы бы уже оказались в водовороте революции.

Постепенно движение почти прекратилось. Взрыв произойдет не сегодня.

Может, завтра, если жара и влажность станут совсем невыносимыми.

Чуть позже я услышал справа какое-то царапанье. Потом треск. Тихое поскребывание. Где-то совсем рядом. Еще ближе. Я замер и стоял неподвижно, как водосточная труба, прибитая к воротам. Легкий бриз превратился в арктический ветер.

Что-то перебиралось через зубчатую стену. Красные глаза. Четыре ноги.

Темное, как ночь. Черный леопард. Он двигался так же плавно, как вода стекает вниз по холму. Очень мягко спустился по лестнице во двор и исчез.

Обезьяна, сидящая в моем подсознании, рвалась вскарабкаться на высокое дерево, вопя от ярости и швыряясь экскрементами и гнилыми фруктами. Я скользнул к ближайшей двери и, пройдя безопасным путем к жилищу Капитана, вошел без стука.

Я увидел, что он лежит на койке, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Его комната была слабо освещена единственной свечкой.

– Нечисть в Бастионе. Я видел, – мой голос скрипел, как у Гоблина. Он что-то проворчал.

– Ты меня слышишь?

– Я слышал, Костоправ. Уйди. И оставь меня в покое.

– Да, сэр.

Он был полностью поглощен своими мыслями. Я повернулся обратно к двери…

Вопль был громким, протяжным и безысходным. Он резко оборвался. Это было там, где жил Старшина. Я вытащил свой меч, двинулся за дверь… и с размаху врезался в Леденца. Леденец упал. Я стоял над ним и оцепенело думал, почему он вернулся так быстро.

– Зайди сюда, Костоправ, – приказал Капитан, – хочешь, чтобы тебя убили?

Из покоев Старшины донеслись новые вопли. Смерть была неразборчива.

Я рванул Леденца внутрь. Мы заперли дверь на засов. Я стоял, прислонившись к ней спиной, закрыв глаза и тяжело дыша. Может, это было только воображение, но мне показалось, что я слышу какое-то рычание за спиной.

– И что теперь? – спросил Леденец. Его лицо было абсолютно бескровным, а руки тряслись.

Капитан закончил корябать письмо и отдал его Леденцу.

– Ты идешь назад. Кто-то заколотил в дверь.

– Что такое? – Капитан дернулся. Ответил голос, приглушенный толстым деревом.

– Это Одноглазый, – сказал я.

– Открывай.

Я открыл. Одноглазый, Том-Том, Гоблин, Немой и дюжина остальных протолкнулись внутрь. Комната стала душной и тесной.

– Человек-леопард в Бастионе, Капитан, – сказал Том-Том.

Он забыл подчеркнуть свои слова ударами по барабану. Кажется, его инструмент сполз куда-то на ягодицу.

Еще один крик из помещений Старшины. Мое воображение все-таки обмануло меня.

– Что нам делать? – спросил Одноглазый. Это был маленький, морщинистый, черный человек, который обладал причудливым чувством юмора. Он был на год старше своего брата Том-Тома, но в их возрасте уже никто не считает годы. Если верить Анналам, обоим было за сотню. Он был страшно напуган. А Том-Том находился на грани истерики. Гоблин и Немой тоже были не в себе.

– Он может прикончить нас одного за другим.

– Его можно убить?

– Он практически непобедим, Капитан.

– Но их можно убивать? – голос Капитана стал суровей. Он тоже был напуган.

– Да, – согласился Одноглазый. Он казался немного меньше обалдевшим, чем Том-Том. – Нет ничего неуязвимого. Даже тот на своем черном корабле. Но этот силен, быстр и ловок. Оружие здесь мало что значит. Колдовство полезней, но даже оно не слишком сильно.

Никогда еще я не слышал, чтобы он признавал существование неразрешимых проблем.

– Ладно, хватит, поговорили, – проворчал Капитан, – теперь будем действовать.

Ему трудно было понять все это, нашему командиру, но он ясно представлял себе, что будет делать. Гнев и крушение надежд прочно связывались с нечистью.

Том-Том и Одноглазый яростно запротестовали.

– Да вы же думаете об этом с тех пор, как обнаружили, что оно на свободе, – сказал Капитан, – и вы уже решили, что именно будете делать, если придется. Будем это делать. Еще один вопль.

– Бумажная Башня стала скотобойней, – тихо сказал я, – он нападает там на всех подряд.

В какой-то момент я подумал, что даже Немой будет сопротивляться.

Капитан затянул ремни на своей амуниции.

– Спичка, собери людей. Перекройте входы в Бумажную Башню. Элмо, отбери несколько хороших алебардщиков и арбалетчиков. Стрелы должны быть отравлены Прошло двадцать минут. Я потерял счет крикам. Перестал воспринимать все окружающее. Были только растущая тревога и вопрос, почему же все-таки оборотень ворвался в Бастион?

Почему от так упорно продолжает свою охоту? Им движет нечто большее, чем голод.

Посол намекал, что собирается как-то использовать его Как? Вот для этого?

Все четыре колдуна вместе работали над чарами. Воздух перед ними был пронизан голубыми искрами, от которых исходило слабое потрескивание. За колдунами последовали алебардщики, а за ними – арбалетчики. Еще дюжина наших шли позади. Мы вступили в покои Старшины. Вздох облегчения. Передняя комната Бумажной Башни выглядела совершенно нормально.

– Он наверху, – сказал нам Одноглазый. Капитан обернулся.

– Спичка, заводи сюда своих людей, – он решил осмотреть все комнаты одну за другой, перекрывая выходы Решено было оставить открытым только один выход для отступления Одноглазый и Том-Том не одобрили это решение. Они сказали что оборотень загнанный в угол, станет еще опасней Нас окружала зловещая тишина. Несколько минут воплей не было слышно.

Первую жертву мы обнаружили у подножия лестницы, ведущей внутрь Башни.

– Один из наших, – сказал я. Старшина всегда окружал себя несколькими гвардейцами.

– Наверху жилые комнаты? – я никогда еще не был в Бумажной Башне.

Капитан кивнул – Кухонный этаж, складской этаж, помещения для прислуги на двух этажах, затем семья, потом сам Старшина. На самом верху библиотека и кабинеты. Хочет сделать так, чтобы до него было трудно добраться. Я осмотрел тело.

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая