Ночные костры - Кук Линда - Страница 31

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая

— Нет… — Боже правый, он опять нагнул голову и начал ласкать губами ее грудь, как делал прошлой ночью! — Меня испугали не шрамы.

Раймон чуть подался назад, и она увидела в полутьме, что он стягивает с себя одежду.

Потом он опять приблизился, прижал ее к своему стройному крепкому телу и ловко повернул таким образом, что большой, теплый и пульсирующий символ его желания уперся ей в живот. Раймон спустил платье по округлым бедрам жены.

— Не шрамы? Тогда что же тебя испугало? — пробормотал он ей в губы и поцеловал их долгим, глубоким поцелуем, двигая телом и согревая ее своей горячей плотью.

Алиса задрожала, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног и медленно кружит под темным навесом листвы. Раймон обхватил ее руками:

— Я не причиню тебе боли.

Алиса бессильно провисла в его объятиях, то ли от нехватки воздуха, то ли от желания — она не знала.

— Ты мне не веришь? — прошептал он.

— Верю.

Его губы двинулись к ее уху.

— Тогда чего же ты боишься? — опять спросил Раймон.

— Я… думаю, ты и сам это знаешь.

Она почувствовала щекой, как его губы сложились в улыбку.

— Я никогда не причиняю боли женщинам, Алиса. Ни оружием, ни кулаками, ни… любой другой частью тела.

Раймон сжал ее в объятиях и опустил спиной на мягкий плащ, потом осторожно лег сверху, стараясь не давить на нее всей тяжестью.

Его горячий и толстый жезл ткнулся ей между ног, пульсируя от желания. Одно легкое движение, один короткий толчок его сильного тела — и он будет в ней.

Алиса лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. Он сказал, что не причинит ей боли. Он никогда не причинял боли женщинам. Ни руками, ни…

— Прошу тебя, сделай кое-что — это доставит мне удовольствие.

Алиса открыла глаза. В темноте она не видела его лица, но ощущала тепло его губ на своих губах.

— Я хочу, чтобы ты дышала, жена.

— Я дышу.

— Пожалуйста, дыши посильнее — мне будет приятно.

Тихо выругавшись на чужом для Алисы языке, он повернулся на бок, увлекая ее за собой. Лицом она утыкалась в его теплую грудь, их ноги были все так же переплетены, а его мужской орган опалял огнем мягкое устье у нее между ног.

— Вы думаете, что я могу получить удовольствие от близости с женщиной, когда она в полуобмороке от страха? — Он взял ее руку и положил на свой твердый длинный жезл. — Скажу сразу, миледи: если вы начнете плакать или сдерживать дыхание до потери сознания, то это оружие, которого вы так боитесь, не войдет в вас.

Под ее ладонью его плоть стала еще тверже. Алиса отдернула руку.

— Если бы это было так, милорд, мужчины не насиловали бы женщин. Не лгите мне.

Он опять взял ее руку и начал поглаживать чувствительные участки между пальцами.

— Насилуя женщину, мужчина испытывает такое же удовольствие, как при почесывании комариных укусов. Но когда соединяются по обоюдному согласию — дело другое. Это все равно что набрести в пустыне на колодец с родниковой водой. Или найти лошадь в бою, когда тебя выбили из седла, или… — Он замолчал.

— И вы ложитесь с женщинами, чтобы получить удовольствие, которое похоже на то, какое бывает, когда вы находите пропавшую лошадь?

— Да. Не так, как вы сказали, но… о Господи, я же говорил вам: я не силен в словах. Черт побери, я…

Он запустил руку в густые волосы Алисы и приблизил ее лицо к своим губам. С нежностью, которая не вязалась с его грубым ругательством, Раймон заставил ее раскрыть рот и проник туда языком. Его рука изощренно пытала ее груди: эти медленные, легкие движения не могли принести ей желанного облегчения. Тихо вскрикнув, Алиса опять откинулась на мягкие складки плаща, увлекая мужа за собой.

Его осторожные ласки разжигали сладостный огонь в Алисе. Он осыпал ее лицо легчайшими поцелуями, пробуя губами каждую ложбинку, и медленно двигал телом, упорно вжимая в горячее лоно свои крепкие чресла.

Алиса застонала, охваченная странным томлением. Как во сне, она раздвинула ноги под теплыми напряженными бедрами мужа и выгнулась навстречу ему, когда его рука наконец сомкнулась на ее пылающей женской плоти. Он заговорил хриплым голосом. Это был вопрос.

— Да, — выдохнула она, — да, прошу тебя! Да…

Он вошел в нее одним быстрым движением и тяжело лег на ее чресла. Пройдясь губами по лбу Алисы, он заметил, что лицо ее покрыто холодным потом.

— Не двигайся, — прошептал он, — подожди.

Ее губы раскрылись, но не произнесли ни слова. Она заерзала под ним. Раймон содрогнулся, но не вышел из ее тела.

— Если ты не можешь… если тебе больно… — проговорил он, — я уйду.

— Куда уйдешь? — выдавила она.

— Купаться в реку.

Он почувствовал, как она задрожала, и начал приподниматься.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, пожалуйста, не уходи…

Он задвигался в ней, и слова уступили место тихим хриплым крикам. Алиса старалась поймать ритм его толчков, горячивших ее плоть. Он погружался в нее снова и снова, и это было восхитительно.

Пробормотав что-то нечленораздельное, он подхватил ее большими широкими ладонями, перекатился на спину и уложил на свое тяжелое тело, а в следующее мгновение выплеснул горячее семя в ее глубины, вобрав тихий крик ее удовольствия своими жадными губами.

Он понес ее к реке сквозь низкие ветки ивы и, держа в объятиях, опустил в темную бурную воду, которая смыла пот и следы страсти с их разгоряченных тел. Спустя несколько минут он пошел обратно к берегу, освещенному угасающим светом факела. Алиса прижала лицо к его мокрой волосатой груди и засмеялась.

— Если будете смеяться, мадам, я могу подумать, что вы смеетесь надо мной. — Она расхохоталась еще громче, и Раймон вернулся в воду. — Я сейчас брошу вас в реку, и выбирайтесь сами! — сказал он со смехом и слегка разжал руки, словно собираясь выпустить Алису. — Леди, вы теряете своего телохранителя.

— Перестань!.. — наконец проговорила она задыхаясь. — Я хочу спросить…

Он держал ее на вытянутых руках.

— Быстрее, пока я тебя не бросил.

— Ты смог бы остановиться, Раймон? Остановиться и пойти в реку, если бы я тебя попросила?

Он поставил ее на мелководье и провел руками по нежному изгибу бедер под тонкой талией.

— Я попытался бы, Алиса. Попытался бы. — Его руки скользнули ниже и начали поглаживать белые ягодицы. — Но теперь, после нашей близости, даже холодные воды реки не спасли бы меня от желания. — Его руки двинулись вверх и принялись ласкать ее мокрые щеки. — Не гони меня, Алиса. У меня уже нет сил от тебя уйти.

На вторую ночь Раймон снова привел Алису к раскидистой иве на берегу реки, далеко к северу от замка. Увидев впереди их зеленое убежище, освещенное луной, он нагнулся положить пылающий факел на мягкий илистый берег и в этот момент услышал какие-то звуки — с севера, из-за дерева, доносился тихий, осторожный шорох.

На севере — там, где река выходила из темного леса, вдали от последних крестьянских домиков, прилепившихся рядом с полями, — стояли часовые, верные люди Базена. Они бы не посмели подойти к своему господину, не предупредив его о приближении. И не оставили бы посты без важной причины.

Раймон повернулся и взял с земли горящий факел.

Алиса тихо засмеялась.

— Оставьте его, милорд. Если он упадет в реку, нам придется искать обратную дорогу при свете луны. — Она робко тронула его за руку. — Видите, луна уже всходит — почти полная.

Он посмотрел на север, в темноту, наполненную лунными тенями. Его жена не слышала этого звука, нарушавшего обычную перекличку ночных существ. Только закаленный войной рыцарь, проведший долгие бессонные часы в ночном стане врага, мог почуять приближение человека, старавшегося двигаться бесшумно.

У Раймона промелькнула мысль позвать часовых и поднять тревогу. Но инстинкт подсказывал ему, что в темноте был только один человек, а одного гораздо легче поймать тайком. Вполне возможно, что этим ночным нарушителем тишины окажется местный крестьянин, который решил поставить силок на мелкую дичь.

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая