Серебряный ветер - Кук Линда - Страница 10

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая

— Я буду считать шаги.

— Конечно. — Тэлброк вместе с Аделиной подошел к строению. — Как видите, дом новый и добротно построенный, стены почти не продувает. Так что свои гобелены можете оставить у себя. Они еще пригодятся Кардоку.

Неяркое солнце освещало свежеструганые доски. Густая смола источала сильный аромат и сияла подобно золоту. Тэлброк шел рядом с Аделиной, подстраиваясь под нее.

Здание действительно было довольно длинным, и Кардок наверняка рассердился бы, если бы его заставили отдать половину заготовленной за год шерсти для украшения казармы постылых нормандцев. Аделина старалась об этом не думать. Еще до того, как выпадет снег, она, возможно, уедет далеко отсюда, а Тэлброк скорее всего так никогда и не напомнит Кардоку о его обещании прикрыть стены казармы шерстяными портьерами.

Возможность увидеть крепость изнутри, может быть, и не представится больше. Если она обнаружит что-то интересное для Лонгчемпа, не исключено, что канцлер не станет судить ее сурово за провал миссии. Ее и ее соплеменников. Аделина окинула внимательным взглядом замок.

— Вы и башню отстроить успели.

— Да, на старом фундаменте.

— Когда я была ребенком, там уже ничего не было, кроме древних развалин.

Тэлброк посмотрел на сторожевую башню, затем перевел взгляд на девушку:

— Почему ваш отец махнул рукой на замок и башню? С вышки видна вся долина — если грозит беда, можно подготовиться, за крепостной стеной переждать долгую осаду. Разве ваш отец не боится, что в один прекрасный день его долину могут захватить?

— Он сказал… — Аделина замолчала в нерешительности.

— Так что же он сказал?

— Он сказал, что единственный путь через долину проходит по ущелью. Он видит всех, кто приближается, от собственных ворот.

— И что тогда? Он увидит врага и не даст ему подойти к дому?

— Конечно, у него отличные дозорные. Люди отца выезжают достаточно часто и докладывают ему обо всем происходящем.

— А когда враг пройдет через ущелье, где, по мнению твоего отца, должны пережидать исход боя женщины, дети, скот? За деревянным частоколом? С помощью нескольких горящих стрел враг может всех вас уничтожить.

Аделина ничего не ответила. Девушке показалось, что он хотел коснуться ее лица, но Тэлброк отвел руку.

— Кардок должен получше присматривать за своими сокровищами.

Намерение приласкать ее, так и не осуществленное, отчего-то взволновало Аделину. Она прижала ладони к пылающим щекам.

Тэлброк отступил на шаг.

— Я вас напугал.

— Нет, я не боюсь.

Тэлброк посмотрел поверх головы Аделины вдаль. За ее спиной располагалась гарнизонная конюшня.

— Ваш спутник вывел лошадей, кажется, он готов ехать. Вам не следует оставаться здесь одной.

Аделина оглянулась и увидела, что Хауэлл седлает своего коня. Два других жеребца уже ждали привязанные. У двери конюшни топтался какой-то солдат, пристально разглядывавший Аделину. Незнакомец вытащил из складок туники флейту и принялся играть.

— Уходите, — сказал Тэлброк, — и больше сюда не возвращайтесь. Здесь не место для юных леди.

И вновь Аделине показалось, что Симон хочет прикоснуться к ней, может быть, подвести к лошади и подсадить. Но он этого не сделал. Тэлброк направился к старому замку и исчез за узкой дверью, ни разу не оглянувшись.

Аделина подошла к своей кобыле.

Солдат с флейтой прекратил наигрывать протяжную мелодию и помог Аделине сесть в седло.

Между тем Хауэлл уже подвел лошадей к воротам крепости. Аделина ждала у конюшни, пока Хауэлл с двумя жеребцами в поводу выедет за ворота. Она вздрогнула, когда солдат с флейтой взялся за поводья ее кобылы.

— Я посланник, — произнес он. Аделина побледнела как смерть.

— Ты человек Тэлброка?

— Я здесь с гарнизоном. Не так давно я служил у Лонгчемпа. Он все еще мне доверяет.

Хауэлл притормозил за воротами, оглянулся, неодобрительно нахмурившись. Преодолевая страх, сковавший тело, Аделина подняла руку и махнула Хауэллу, чтобы он ее не ждал.

Солдат наблюдал за тем, как Хауэлл повернул налево, к спуску с холма.

— Если у тебя есть сообщение для Лонгчемпа, можешь передать его мне. Пошли за Люком, если понадобится.

— Ты шпион Лонгчемпа? — Аделина не могла скрыть своего изумления. — Зачем же ему понадобилась еще и я?

Люк обошел ее лошадь с другой стороны и принялся проверять крепление седла. Для постороннего наблюдателя Люк был просто любезным кавалером, оказывающим мелкие знаки внимания дочери Кардока.

— Лонгчемп никогда ничего никому не объясняет, а я не спрашиваю.

Тонкие губы Люка растянулись в усмешке.

— Вы можете попасть туда, куда я не могу. Имейте в виду, леди, вы должны сделать все возможное, чтобы выполнить приказ нашего хозяина.

Он отпустил поводья.

— Терпение не входит в число добродетелей канцлера, очень скоро он потребует от вас сообщений.

Аделина покачала головой:

— Мне пока не о чем ему сообщить.

Лонгчемпу едва ли интересен тот факт, что Тэлброк спит отдельно от своих солдат. Как едва ли ему будет интересно то, как смотрит Симон Тэлброк на шпионку Лонгчемпа, чего больше в его взгляде: нежности или желания, и уж совсем не важно канцлеру, как этот взгляд действует на нее, Аделину.

— И не вздумай Лонгчемпа дурачить. За нерадивость тебе придется дорого заплатить. Епископ сурово карает отступников. Хорошо еще, если ты умрешь без мучений.

— У вас что-то случилось? — Симон вышел из двери старого замка и направился к Аделине.

Человек по имени Люк отошел в сторону.

— Нет, все в порядке, — сказала она и выехала за ворота. Оглянувшись, Аделина увидела, что Симон Тэлброк смотрит ей вслед. Посланник по имени Люк таинственным образом испарился.

Аделина возвращалась назад, в имение Кардока, очень медленно, предоставив лошади самой выбирать безопасный путь вниз с крутого холма. У его подножия Аделина свернула с разбитой дороги на узкую тропу между полями, ведущую к маленькому озерцу внизу. Опустив поводья, девушка дала лошадке пощипать прихваченную морозцем траву на берегу.

Возвращаться не хотелось — в лучшем случае ей сделают выговор, в худшем — постараются ускорить отъезд. Отец, должно быть, давно уже обнаружил, что утро она провела не за ткацким станком.

Ребенком Аделина усвоила, что, как дочь Кардока, она не должна ни на минуту пропадать из виду. Без серьезной к тому причины она не должна выходить за частокол. Аделина повиновалась воле родителей и выжила — лишь для того, чтобы потом потерять все: и дом, и родных, и родину. Девочка, никогда не покидавшая долину, оказалась выброшенной во враждебный мир, где некому было ей объяснить правила игры, в которую играли с ее отцом Плантагенеты, и где науку выживания ей пришлось заново постигать своим еще полудетским умом.

Обнаружив отсутствие дочери, Кардок, верно, рассвирепел. Можно было лишь догадываться о том, до какого накала разгорелась его ярость, когда он узнал, что Аделина добралась до пещеры Тэлброка. Аделина зябко поежилась. Отец уже и так решил отослать ее прочь, путешествие до форта и обратно уже ничего не изменит.

Послезавтра ее вновь выдворят из собственного дома. Во второй раз. Больше она не увидит Симона Тэлброка, и Лонгчемп найдет кого-нибудь еще, чтобы следить за темноволосым рыцарем и выпытывать его тайны. Когда она вернется, если вернется, Тэлброка скорее всего уже не будет в живых. Возможно, ненависть Лонгчемпа к Тэлброку на самом деле куда сильнее, чем ей показалось вначале. Он отправил двух шпионов, чтобы доносили о нем, и, вне сомнения, вынашивал план уничтожения изгнанника.

Глупо скорбеть о судьбе человека, которого она увидела накануне и с которым больше никогда не встретится. У Лонгчемпа хватает врагов во всей необъятной империи Плантагенетов, Тзлброк был не одинок в своем несчастье. Отец ее мог стать вторым на очереди в списке неблагонадежных. Вторым, кому епископ Или принесет бесчестье и проклятие. Когда Британией и Нормандией правит такой, как Лонгчемп, ни один из его подданных не может быть спокоен за свою честь и жизнь. Аделина глубоко вздохнула и подставила лицо солнцу.

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая