Серебряный ветер - Кук Линда - Страница 8

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая

— Без седел? — простонал Гарольд.

— Здесь недалеко.

Вместе они выехали из ворот при свете единственного факела.

— Ты правильно сделал, выбрав самых маленьких. Гарнизонная конюшня и так переполнена.

— Утром мы приведем Кардоку на прокорм двух других. Пусть выполняет договор, каждый пункт.

— Я слышал, что Хауэлл предложил подняться и забрать их назад. Почему ты отказался?

— Нам надо бывать здесь как можно чаще, любой повод подойдет.

— До того как к Кардоку приехала красавица дочь, ты что-то не слишком усердно искал поводы для визитов.

Симон сделал вид, что не понял намека.

— Ты видел ее? Сидит в сторонке, тихая, как кошка, подстерегающая птичку, прислушивается к разговорам. Старик ощетинился, когда я заговорил с ней, хотя пялиться на ее красоту я мог сколько угодно — ему было все равно. Но когда дети, должно быть, его внебрачные сыновья, выскочили, чтобы подразнить меня, Кардок и его служанка прогнали их прочь. Домочадцы не слишком радуются тому, что дочь Кардока вернулась, ее вообще стараются не замечать.

Гарольд вздохнул:

— Симон, они, должно быть, опасаются тебя из-за твоей репутации. Боятся, что ударишь кого-нибудь из мальчишек, если тебя вывести из терпения.

Симон посмотрел старику Гарольду в глаза. Конечно, могло быть и такое объяснение. Но правда была в том, что, любуясь волосами Аделины, он забыл о своем грехе и о том, что его зовут Симон Отцеубийца.

Не так представляла возвращение домой Аделина. Отец вел себя с ней как незнакомец, едва проронил несколько слов, да и те с большой осторожностью. Аделина ждала, что Кардок опять заговорит о матери, когда они останутся наедине. Но мужчины, встав из-за стола, перебрались на свои соломенные тюфяки, Петронилла перетащила пожитки в спальню, а отец лишь пожелал Аделине спокойной ночи и отправился спать в одну из пристроек возле частокола.

— Я проследила за твоим отцом, — сообщила Петронилла. — Он сначала вошел в дом, где живут служанки, а потом вышел с одной из них.

Аделина села на широкий и плоский соломенный тюфяк, разложенный на том месте, где некогда стояла широкая кровать ее родителей.

— Он оставил нам собственную спальню. Петронилла, подняв над головой свечу, осветила помещение.

— Тут нет ничего, кроме шерстяных покрывал да сухих трав. Не похоже на спальню вождя клана.

— Когда я жила дома, здесь была спальня родителей. Петронилла поставила свечу на пол и откинула покрывало с кровати.

— Чище, чем я думала. Вполне сгодится. — Она начала складывать платье. — Ты слышала, что я сказала? Твой отец отправился к служанкам, вон туда, в пристройки возле ограды.

Аделина пожала плечами.

— И ты не хочешь знать, которая из служанок пошла с ним?

— Скажи спасибо, что он не заметил, как ты шпионишь, Петронилла. Лучше будет, если здешний народ не уличит тебя в соглядатайстве. Здесь любопытствующих не любят. Они и так нервничают. Они…

Аделина отвернулась к стене и смахнула слезу. Петронилла постелила на тюфяк еще одно покрывало.

— Ты считаешь, они нервничают? А мне показалось, что все надулись как индюки.

Аделина принялась помогать Петронилле застилать постель.

— Кажется, они больше не доверяют мне. Наверное, моя речь кажется им странной.

— Они сразу нашлись что сказать, когда я попросила принести треножник, чтобы развести огонь. Когда им надо отказать дочери хозяина в элементарных удобствах, у них живо нормандские слова находятся.

— Кардок не их хозяин.

— Ну, не хозяин, так вождь. Одна из женщин, похожая на благородную — ткачиха Майда, — со мной заговорила, а остальные только смеются и отворачиваются. Итак, нам предстоит страдать от холода.

— Мне кажется, здесь не так уж холодно. Мои родители пользовались жаровней редко — только в самые суровые зимы.

Петронилла вздохнула:

— Может, эти люди и приходятся тебе родней, Аделина, но, видит Бог, они не проявляют большой доброты. И ты действительно выглядишь среди них чужой.

Майда, тихая женщина, главная ткачиха в доме, смотрела на Аделину задумчиво и даже по-доброму, но предпочла не обсуждать с ней изменения, произошедшие в доме за время ее отсутствия. И хотя Майда присматривала за мальчиками, унаследовавшими широкий лоб и твердый взгляд Кардока, ни сам Кардок, ни Майда ничего не сказали о том, кто приходится ребятишкам отцом и матерью. Отец предоставил ей хорошую спальню рядом с главным залом, но никак не объяснил перемены в обстановке комнаты. Сделал вид, что не слышит Аделину, когда она спросила его об этом. Большая кровать, резной сундук и гобелены на стенах — все то, что так любила и ценила мать, — исчезли неизвестно куда. Вместо них появилась грубо сколоченная мебель, которой Аделина раньше не видела. Девушка решила, что утром отыщет то, что осталось, и вернет на прежние места.

Петронилла прикрыла дверь, потушила свечу и закуталась в четыре шерстяных покрывала. Она никак не могла согреться.

— Если я здесь заледенею и умру, можешь передать леди Мод, что твой отец и его слуги были моими убийцами.

Аделина взяла еще одно одеяло и укрыла им скорчившуюся Петрониллу.

— Как-нибудь выживем, зимой здесь не намного холоднее, чем сейчас.

Петронилла наконец перестала стучать зубами.

— Сегодня нам уже повезло — мы остались живы после встречи с Тэлброком Отцеубийцей.

Аделина сняла с вбитого в стену колышка плащей укрылась им как одеялом.

— Он подумал, что мы попали в беду.

— Ну что ж, со мной так и было! Когда этот верзила схватил под уздцы мою лошадь, мне только и оставалось, что оттолкнуть его. Если бы он сказал хоть одно доброе слово и пообещал, что нас не тронет, я бы не кричала.

Аделина усмехнулась:

— Ты думала, он накинется на нас на глазах у моего отца и солдат епископа?

— Ну, если не на нас обеих, то на меня. Если бы ты видела, как этот бычок-однолетка на меня смотрел! Мне пришлось дважды его стукнуть, прежде чем он отпустил поводья.

Аделина закрыла глаза.

— Мне жаль, что он тебя так напугал.

— Я испугалась, а наши охранники смотрели, разинув рты, как дураки. Впрочем, они дураки и есть!

— Ты с ним прекрасно справилась.

— Это верно, но и тебя чуть не увел от нас Тэлброк. О нем ходят жуткие слухи. Тэлброк убил священника и потерял свои земли в Кенте, так о нем говорят.

— Да, так говорят.

— Но выглядит он молодцом, сразу чувствуется благородное происхождение. — Петронилла вздохнула. — Должно быть, у него тогда ум помрачился, как у сира Ланселота во время странствий в чужих землях.

— Тэлброк не безумец. Уильям Маршалл доверил ему гарнизон. — Аделина закутала плечи в плащ.

— На твоем месте, Аделина, я бы не стала ему доверять. — Петронилла вздохнула. — Такие, как он, опасны для юных девственниц.

На рассвете Кардок позвал девушек из-за двери. Вскоре появилась Майда с тазом теплой воды и предложила помочь одеться.

— Твой отец хочет поговорить с тобой, — сказала она Аделине. — И с тобой тоже, — добавила она, обращаясь к Петронилле.

Кардок сидел внизу за длинным столом. Рядом с ним на большом, больше похожем на трон стуле сидели двое уже знакомых девушкам ребятишек. Кардок каждому дал по яблоку.

— А теперь идите в конюшню и помогите Хауэллу с лошадьми. Ешьте, — Кардок подвинул блюдо с яблоками Аделине и Петронилле, — все, что осталось от вчерашнего.

Аделина надкусила твердое сочное яблоко и узнала знакомый вкус.

— Моя мать хранила их свежими всю зиму, сотни яблок. Кардок отвернулся.

— Женщины продолжают делать то же самое.

— Я помогу в кладовых.

Кардок нахмурился, Аделина не знала, чем заполнить неловкую паузу.

— С тех пор как я уехала, ты построил несколько новых кладовых.

Кардок прочистил горло.

— Я решил, Аделина, отправить тебя на запад, чтобы ты перезимовала у моего кузена Раиса. Так будет лучше, для твоей же безопасности.

Аделина положила яблоко на стол.

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая