Вслед за луной - Кук Линда - Страница 11

• Предыдущая
• 11/73
• Следующая

Перестав копать, Паэн сунул руку в неглубокую яму и вынул оттуда перепачканный грязью кожаный мешок, из которого ему на руку посыпались сверкающие золотые монеты. Неожиданно в другой его руке ярко блеснула отточенная сталь. Взгляд его упал на место, где скрывалась Джоанна, и кинжал снова скользнул в ножны.

— Если вы хотите добраться до побережья невредимой, — проворчал он, — не надо вертеться поблизости — ведь я запретил вам следовать за мной.

Джоанна вышла из-за куста боярышника, пытаясь выглядеть невозмутимой.

— Я вовсе не собиралась красть ваше золото. Паэн пожал плечами и снова занялся монетами. Большую их часть он снова спрятал в мешок и, опустив его в яму, принялся засыпать ее тучной бретонской землей.

— Давно вы спрятали здесь золото? Паэн, сложив оставшиеся монеты в кошелек, обернулся и посмотрел на нее.

— Несколько лет назад.

Джоанна подошла к Паэну и помогла ему прикрыть свежевыкопанную землю слоем упавших листьев.

— Почему вы храните их здесь? Отдайте свое золото какому-нибудь надежному ювелиру, и вы получите его в любой момент, когда вам будет нужно, не опасаясь, что ваш тайник расхитят воры или вы забудете его местонахождение.

— Я никогда о них не забываю.

— О них? Значит, у вас несколько таких тайников?

— Они все находятся в разных местах, далеко отсюда. Если даже один из них обнаружат, другие будет не так-то легко найти, — неохотно ответил Паэн.

— А если вам вдруг понадобится золото, когда у вас не будет возможности его откопать, — что тогда? По-моему, просто глупо так обращаться со своими деньгами, разбрасывая их как попало по всему графству, где от них все равно нет никакого прока, а потерять их можно очень легко, и по самым разным причинам.

— Похоже, мадам, у вас уже вошло в привычку осыпать упреками людей, которые желают вам только добра. Так вот какова ваша благодарность за то, что я спас вам жизнь!

— Я говорю только то, Паэн, что сказал бы на моем месте любой хоть сколько-нибудь здравомыслящий торговец. Вам следует забрать по крайней мере часть своего золота и отдать его на хранение ювелиру либо купить на него землю или скот, которые могли бы принести вам еще больший доход.

— Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в подобных вещах.

— Я дочь простого торговца и потому многое знаю о золоте и о том, как сделать так, чтобы оно всегда находилось под рукой в целости и сохранности, а вы, сударь, нет.

— Дочь торговца? Тогда неудивительно…

— Что?

— Неудивительно, что вы не поняли, зачем я положил меч на пол рядом с вашей кроватью, пока вы спали.

— Я могла поранить себе ногу, если бы попыталась слезть с кровати.

— Я положил его, чтобы тем самым дать понять, что не желаю вам зла.

Джоанна потупила взгляд.

— Я так и не сказала вам спасибо за все, что вы сделали.

— Бога ради, мадам, давайте не будем больше говорить об этом.

Джоанна присела на камень, пытаясь осмыслить ситуацию. Вряд ли этому человеку так уж были нужны пятьдесят золотых монет, предложенные за ее гибель. Ровно столько же или даже больше денег находилось в грязном мешке, который он только что выкопал из земли. Тем не менее он проделал путь через всю Бретань, чтобы проникнуть за стены Рошмарена и предупредить женщину, которую до сих пор никогда и в глаза не видел. Зачем ему вообще понадобилось вмешиваться в это дело?

Может быть, Паэн хотел увезти ее подальше от посторонних глаз и жениться на ней, чтобы таким образом завладеть Рошмареном? Не эту ли цель он преследовал, спасая ее?

В лесу по-прежнему царила полная тишина, и если Паэну вздумается напасть на нее, никто, кроме Матье, не услышит ее криков. Пожалуй, ей следует подождать с расспросами, пока они не доберутся до “ближайшей деревни, а еще лучше — до хорошо укрепленного города с гарнизоном, к сеньору, к которому она может обратиться за помощью.

— Почему, когда речь заходит о Динане, вы отказываетесь мне верить? — неожиданно спросил Паэн. — Ведь вы же доверяете мне во всем остальном.

— Вовсе нет!

— Вы доверяете мне куда больше, чем любому из обитателей Рошмарена. Я не спускал с вас глаз, мадам, в течение двух дней, прежде чем с вами заговорить. Вы явно нервничали в присутствии бретонцев и держались крайне настороженно с сестрой вашего мужа. Кроме того, как мне показалось, вы избегали общества Адама Молеона. По вечерам вы едва притрагивались к вину за столом и рано удалялись к себе в спальню. Вы запирали дверь вашей комнаты на засов и не только не звали к себе служанок, но и не открывали им дверь от заката до рассвета.

— И вы все это видели? Он пожал плечами.

— Кое-что я видел сам, а остальное узнал от Матье.

— Ах да, конечно. Матье.., Он поднялся и смахнул листья с колен.

— Я не волшебник, Джоанна Мерко, и не способен проходить невидимым сквозь стены вашей спальни.

Если бы она отказалась принять предложенную ей руку, он наверняка бы почувствовал, как в ее душе нарастает страх. Он помог ей подняться и произнес, не выпуская ее руки:

— Я прятался на чердаке конюшни и в течение двух дней наблюдал за двором замка и видел, как вы беседовали с Молеоном, когда он появился у ваших ворот. А ночью…

Джоанна высвободила руку из его ладони, сделав вид, будто хочет отряхнуть листья с юбки.

— Так что было ночью? — спросила она.

— Ночью я пробрался мимо часовых, переодетый в тунику Матье. Я проник к вам в спальню, спустившись по стене при помощи веревки.

— Я видела веревку. И еще кровь на подоконнике.

— Старая рана, — небрежно процедил Паэн. Старые раны обычно не открывались, если только плоть вокруг них не начинала гнить и жертва не была близка к гибели. Вряд ли в этом случае Паэн сумел бы одолеть стену замка.

— И насколько старая? — осведомилась она.

Взгляд его вдруг сделался жестким.

— Уж не хотите ли вы перевязать ее, мадам?

Заметив враждебность в его глазах, она, побледнев, отшатнулась.

— Не утруждайте себя, — ответил он. — Вряд ли дочь торговца шерстью знает, как надо лечить раны, полученные в честной схватке.

Весь остаток пути в тот короткий осенний день Джоанна проделала молча. Отъехав мили на три от поляны с камнями, они свернули из леса на узкую дорогу, которая вела, петляя и расходясь в разные стороны, мимо подножия самого крутого из многочисленных холмов, защищавших аббатство с севера.

Дважды им по пути попадались паломники — люди из простонародья, которые медленно брели по дороге, сгибаясь под тяжестью своей ноши, поскольку никаких вьючных животных при них не было.

Джоанна даже не пыталась заговорить с паломниками, и лицо ее по-прежнему закрывал капюшон плаща. Паэн отдавал должное ее выдержке: несмотря на то что вдову напугала их встреча возле древнего каменного святилища, она по-прежнему доверяла ему и осталась непоколебимой в своем решении следовать за ним.

Они подъехали к прочному мосту, перекинутому через узкую реку между маленькой, тихой деревушкой и оголенными ветром деревьями фруктового сада. По другую сторону реки, возле самого моста, возвышалась старая деревянная мельница с водяным колесом, которое слегка покачивалось под порывами холодного осеннего ветра. Позади мельницы, на самом краю сада, виднелся крохотный домик, и оттуда до путников доносился аппетитный запах жареного мяса.

Матье улыбнулся:

— Полагаю, стол у здешнего мельника не так уж плох.

Вдова Мальби, похоже, не возражала провести ночь на чердаке мельницы. Паэн предполагал, что она предпочтет общество других женщин и постарается устроиться на ночлег вместе с большой семьей мельника перед теплым, покрытым сажей очагом. Он уже не раз прокручивал в уме свои возражения, пытаясь найти такие слова, которые могли бы успокоить Джоанну и вместе с тем убедить ее в том, что ей не следует спать слишком далеко от него. Однако, как оказалось, в этом не было нужды. Джоанна не только охотно осталась рядом с ним, но и не стала возражать хозяину дома, когда тот принял ее за жену Паэна. Путников пригласили к столу, предложив им жареного поросенка и яблоки нового урожая.

• Предыдущая
• 11/73
• Следующая