Архимаг. Колдовская война [трилогия] - Рудазов Александр - Страница 72

Ванесса едва удержалась от испуганного визга, шокированно уставившись на то, что сама же и наколдовала. По счастью, Креол решил, что на первый раз хватит — архимаг взял ученицу за руки, заглянул ей в глаза и начал руководить «возвращением». Глядя в эти спокойные серые озера, Ванесса тоже успокоилась и сумела-таки обратить метаморфозу вспять.

Креол пробежался пальцами по ее руке и одобрительно кивнул — кожа вновь стала гладкой, как раньше. На лице архимага расплылась полуулыбка, ученица игриво улыбнулась в ответ… но в следующий миг Креол резко почернел, словно грозовая туча, и вспрыгнул на ноги, выхватывая из пространственной складки посох. Пистолет Ванессы также вылетел из кобуры, а его хозяйка кувыркнулась в сторону, перекатываясь через голову.

Дело в том, что прямо из воздуха выпрыгнуло Существо, целясь точно в Креола.

Вспыхнула и рассыпалась Личная Защита, отражая первый удар твари, а уже через мгновение вокруг мага засветился Каменный Доспех, а из пальцев левой руки выметнулось Огненное Копье, устремляясь во врага столбом раскаленной плазмы.

Но Существо даже не почесалось. Вторая ипостась Урриша Проводника обладает иммунитетом к большинству боевых чар. Монстр взлетел в воздух, уклоняясь от града пуль, ударившего со стороны Ванессы, приземлился, оставив на земле несколько длинных полос от когтей, и вновь швырнул себя к цели — прямо на Креола. Он окончательно убедился, что жертва — колдун, и слегка расслабился. Колдовства Существо не опасалось нисколечко.

За деревьями послышался женский крик. Ему вторила истошно визжащая Гвениола. С момента нападения прошли считанные секунды, и она только теперь осознала, что происходит. Перепуганная принцесса бросилась в палатку, упала прямо на развалившегося Логмира, была немедленно облаплена, залепила нахалу пощечину и завизжала еще громче.

Двурукий мгновенно проснулся, сообразил, что что-то неладно, и с бешеной скоростью вылетел из палатки, едва не обрушив ее к хабовой матери. Рарог и Флейм бешено закрутились подобно вертолетным лопастям… но их помощь уже не потребовались.

Существо, прыгнувшее на Креола, ожидало от колдуна любой пакости. Но только не того, что он выдернет прямо из воздуха длинную цепь необычной ковки и от души стеганет нападающего. Противодемоническая цепь сделала то, что не смогла сделать магия. Там, где она коснулась шкуры твари, та обуглилась и почернела… а в следующий миг к ней добавился адамантовый наконечник посоха. Обсидиановое оружие пронзило Существо насквозь, а шею захлестнула ужасная цепь.

Креол заработал с бешеной скоростью. Левой рукой он удерживал цепь, извивающуюся, словно живая, правой переливал через посох настоящие потоки смертоносной магии, его губы непрестанно шевелились, опутывая чудовище чарами Слабости и Бессилия.

Существо дико заревело, не понимая, что происходит. Как мог КОЛДУН так легко его одолеть?! Его, неуязвимого для любой магии?! Урриш Проводник даже не подозревал, что нарвался на мага, владеющего Искусством, уже больше ста лет попросту запрещенном на Серой Земле.

Искусством истребления демонов.

Архимаг криво ухмыльнулся, поняв, о чем думает погибающее чудовище, нанес еще несколько ударов, не давая Существу телепортироваться прочь, полоснул его по глазам Пылью Мардука… и поставил ногу на бездыханный труп.

Еще один демон погиб от руки Креола Урского.

Моав плотно прижалась к дереву, стараясь даже не шевелиться. Волки подступали все ближе, жадно втягивая воздух. Все поглядывали на вожака, ожидая только сигнала. У стаи свои законы, и один из них — вожак всегда нападает первым.

Но вот старый волк принял решение. Он что-то утробно проворчал, фыркнул… и бросился. Моав обреченно зажмурилась. Она слышала, что смерть от волчьих зубов — одна из самых мучительных.

Но атаки не последовало. Вместо нее — оглушительный крик и сдавленный визг, переходящий в бульканье. Колдунья мгновенно раскрыла глаза, и ее взору предстал бушующий серебряный вихрь. Рыцарь в керефовых доспехах только что отрубил волчьему вожаку голову и теперь бешено работал мечом, разгоняя ужасных хищников, словно жалких щенков. На сей раз паладин уже не охотился — нет, он убивал.

Первое время волки еще пытались огрызаться. Но когда на землю упал шестой труп, до них все же дошло, что эта добыча им не по зубам. Лод Гвэйдеон нанес последний удар, разваливая очередного зверя на половинки, и опустил меч, без особого интереса провожая взглядом улепетывающих волков. Догонять их он не собирался — это не нечисть, всего лишь обычные животные.

Паладин повернулся к спасенной. Моав Ехидна стояла ни жива ни мертва, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Ее колотила мелкая дрожь. Сейчас она нисколько не походила на колдунью — самая обычная женщина. Лод Гвэйдеон даже позабыл о том, что данная особа — природный враг его Ордена. И он поступил так, как обычно поступал, спасая чью-то жизнь — подал даме руку и успокаивающе улыбнулся. Моав медленно протянула ладонь навстречу керефовой перчатке. На ее лице появилась неуверенная улыбка.

Больше этим вечером ничего интересного не произошло.

— Хе-ле-ли-ла! Хе-ле-ли-ла! Хе-ле-ли-ла!

Уже несколько часов из обветшавшего холомо [40]доносились заклинания. Старый Вером-Паньге, лучший знахарь всего Ингара, изгонял злого духа из бесноватого. На стенах висели кусочки древесной коры с изображениями изгоняемого существа, в жаркой печи пылал огонь, мерцающий зеленоватым светом, а под потолком раскачивалась трещотка, сделанная из моржового клыка. Вером-Паньге высасывал больное место, чтобы извлечь духа, напевал заклинания, а в самый ответственный момент, когда злое существо наконец покинуло тело человека, метнулся к заржавленному мушкету, стоящему в углу, и выстрелил в распахнутую дверь. После этого старик выбежал наружу с мушкетом наперевес, с силой дунул и закричал:

— Уходи за горы, за море! Уходи, не возвращайся! Не рады здесь тебе!

Он еще раз погрозил мушкетом, а затем швырнул вслед улепетывающему духу тяжелый булыжник.

Когда Вером-Паньге вошел обратно в холомо, бесноватый уже приподнялся на локтях и смотрел на него совершенно спокойным незамутненным взглядом. Исцеление прошло удачно. Знахарь удовлетворенно кивнул, положил на лоб больного мокрую тряпицу и дал ему выпить «кла-кла» из глиняной бутыли. На щеки охотника набежал румянец, и он задышал ровно — лекарство подействовало, окончательно завершив сеанс излечения.

Старик снова кивнул и начал пересчитывать беличьи шкурки — за изгнание духа он брал девять штук, и ни единой меньше. Но здесь оказалось только восемь. Знахарь недовольно нахмурился, повернулся к пациенту и сурово заметил:

— Одной не хватает.

— Не держи гнева на меня, Любящий Рыбу, — слабым голосом сказал бесноватый. — У меня не хватило шкурки, я не смог добыть. Подожди всего пять закатов, и я принесу тебе не одну, но две шкурки.

— Я подожду только четыре заката, и ты принесешь мне не две, но три шкурки, — строго приказал знахарь. — Иначе я сделаю так, что дух, которого я изгнал из твоего грешного тела, вернется, да еще прихватит с собой трех братьев. И изгнать их будет уже нельзя.

Больной охотник закрыл ладонями лицо — знак согласия. Добыть трех белок всего за четыре дня — небольшая проблема для здорового, но сложная задача — для только что поправившегося и еще слабого. По счастью, у Гоньке есть родственники — может, не оставят в беде, помогут вернуть долг знахарю.

— Теперь же спи, — задернул полог Вером-Паньге. — Сегодняшний закат ты должен провести под моей крышей — дух еще сердится, он ищет тебя, хочет вернуться к тебе в тело. Будь сильным. Заалеет заря — он уйдет за далекие горы и больше тебя не потревожит.