Счастливая ошибка (Интервью у возлюбленного) - Фенн Хелена - Страница 7

— Но ты ждал этого от меня.

— Не помню.

— Не притворяйся, Мартин, — глубоко вздохнула Юдит. — Ты даже не хотел поверить, что я знаю все о твоих делах с Линдой. Ты все отрицал, и это понятно. Мужчины так и поступают перед лицом неопровержимых доказательств. Таков инстинкт…

Мартин рассмеялся.

— Но ты не хотела поверить в это, ведь верно? На самом деле это тебя глубоко уязвило. Интересно, сейчас ты чувствовала бы то же самое? Похоже, ты стала более либеральной, проработав в журнале, который откровенно обсуждает самые разные вопросы в стиле 70-х годов.

Юдит попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но неожиданно руки Мартина легли на ее плечи и начали нежно массировать. Теплая волна разлилась по всему телу, но она не могла позволить себе размякнуть.

— Итак, — продолжал Мартин, — учитывая эту статью, может быть, ты все-таки простишь мою предполагаемую связь с Линдой?

Трудный вопрос, но Юдит бросилась в атаку.

— Пока не прочитала статью Робин, я была непреклонна. Но там есть кое-какие здравые мысли. Зачем портить себе жизнь из-за одного случая? Если мужчина и женщина смогут обсудить ситуацию и восстановить доверие, то лучше забыть. Возможно, их отношения даже упрочатся, преодолев кризис.

— А кто отвечал на вопросы анкеты?

— Да как всегда. Преуспевающие молодые люди, которые думают, что они модные, современно мыслящие и раскрепощенные.

— Год назад ты вряд ли разделила бы их взгляды, — цинично сказал Мартин. — Тогда ты мыслила наивно и жила только чувствами, не разумом.

Вот как! Значит, и правда он не считал ее тогда ровней себе.

— В любом случае, у тебя с Линдой происходило что-то серьезное.

Пальцы Мартина впились в ее тело, стали тверже и жестче. Ага, кажется, она попала точно в цель.

— Что ж, коли ты стала такой терпимой, то как ты отнесешься к тому, если я сознаюсь, что разок-другой Линда отдалась мне? Простишь?

Юдит напряглась от его прикосновения, разговор был ей неприятен.

— Все же нет, потому что обнаружились новые факты…

— Ну, ну! Ты уходишь от ответа.

— Нет, все было не так просто, Мартин. Ты использовал чувство Линды, чтобы обмануть ее мужа и заполучить его фирму.

— Значит, просто спать с Линдой нормально, а спасть с ней ради компании ее мужа — плохо. Правильно, что ты бросила меня, иначе я бы хлопнул дверью сам!

— Побойся Бога, Мартин! — вскричала она и вскочила с кресла, плотно запахнув халат. — Ты передергиваешь!

— Нет, это как раз ты исказила все, чтобы оправдать себя. Прошло двенадцать месяцев, Юдит, но для тебя ничего не изменилось!

Мартин быстро обошел вокруг кресла, и Юдит попятилась. Но сзади нее пылал огонь в камине, отрезая отступление.

— Я… я…

— А я считаю, что ты ничего не поняла! — сказал Мартин. — Более того, ты совсем запуталась в своих чувствах.

Внезапно он протянул руку и дернул за пояс так легонько, что Юдит в пылу спора почти ничего не почувствовала. Тяжелый халат, в котором она просто утопала, раскрылся и медленно и величественно спал с нее, покорно свернувшись у ног потрясенной и ничего не понимающей Юдит, оставив ее совершенно нагой. И Мартин смотрел на ее налившиеся груди, на стройные ноги — хотя каждый дюйм ее тела был хорошо знаком ему.

Мгновение молчания показалось вечностью. А потом он легонько прикоснулся к ее горячей, нежной как шелк коже. От ощущения его пальцев по телу Юдит прошла дрожь, она покрылась мурашками…

Его рука легла на грудь Юдит, чуть прикасаясь к трепещущей плоти.

— Что ж, значит, ты сбита с толку, Юдит? — прошептал Мартин, не сводя с нее взор, пытаясь расшифровать то, что таилось в глубине ее смятенных глаз.

Юдит не могла вымолвить ни слова. Что можно сказать, если, как и раньше, одно его прикосновение приводило в трепет! Очевидно, он тоже почувствовал ее реакцию, вернее увидел — ее щеки медленно покрылись алым румянцем.

— Дай я помогу тебе, — хрипло сказал Мартин.

Ее глаза сказали все, что не осмеливались произнести губы. Она подавила в себе стон, когда его пальцы нежно сомкнулись вокруг ее соска, как над бутоном розы, усыпанным капельками росы, тающими под лучами солнца. Юдит тоже таяла под пронизывающим взглядом его жгучих глаз.

Но ей грозила опасность — садовник уже собрался одним движением снять нераспустившийся бутон. Остановись — он замыслил недоброе, промелькнуло в голове. Сумеет ли она переломить себя, не поддаться искушению?

Нежно, но властно губы Мартина прильнули к ее губам, а рука нежно ласкала грудь, вызывая волны истомы. Она хотела его, страстно и жадно, все еще любила, но это тем не менее ничего не значило. Мартин, может быть, и соскучился по ней, но не любил, она в этом не сомневалась.

Но он тоже жаждал любви, желание переполняло его. Мартин крепко обнял ее за талию и резко привлек к себе, чтобы она почувствовала, как он хочет ее. Его плоть пульсировала, еще сильнее разжигая женщину, так долго прятавшуюся в ней. На Юдит нахлынули давно забытое чувство экстаза от близости с любимым. Секс есть секс, но любовь — не только животная страсть. Сейчас секс вел за собой Мартина, секс и стремление отплатить, унизить ее. Но Юдит ослепила любовь, любовь, не ненависть! Она хотела бы испытывать сейчас злобу и презрение, но на них не хватало сил.

— Ага, все-таки я не безразличен тебе, — срывающимся голосом пробормотал Мартин, водя воспаленными губами по ее шее.

— Вот чего ты хочешь… правда? — с трудом прошептала она, приподняв руки и безуспешно пытаясь оттолкнуть Мартина. — Ты наслаждаешься властью надо мной, сознанием, что можешь раздавить меня, отомстить за то, что я бросила тебя.

— Я скажу тебе, Юдит, то, на что ты закрывала глаза целый год. Моя месть и твоя плата — это двенадцать месяцев без меня, без моей любви и нежности. Так я попытался отомстить, думая, что твои мучения заставят тебя приползти ко мне на коленях, умолять принять тебя обратно.

От ужаса Юдит не смогла произнести ни слова. Его объятия стали еще крепче, и он так прижал ее трепещущее тело к своему, твердому и напрягшемуся, что она едва дышала.

— Но, любимая, мне нужна твоя душа, а не плоть, которая уже моя. Я мог бы взять тебя прямо сейчас, повалив на пол и не дав тебе даже передохнуть от страсти, от которой ты сгораешь, и ты радостно отдалась бы мне.

С этими словами Мартин как перышком провел кончиками пальцев вниз по ее животу. Юдит буквально затрясло, она не смогла удержать хриплый стон. Обратной стороной пальцев Мартин нежно потрогал мягкий шелковый треугольник светлых волос, единственное, но легкопреодолимое препятствие между его твердой плотью и ее мягким и горячим телом.

— Нет, — выдохнула она.

Голова Юдит бессильно опустилась на его мускулистую грудь, она почувствовала родной запах его горячего тела. Она закусила губу, чтобы вновь не закричать от желания, когда он кончиками пальцев нежно, но требовательно раскрыл бутон розы, жадно тянущейся к ласке.

У Юдит закружилась голова, она почти потеряла рассудок. Но только на мгновение. Нечеловеческим усилием она вырвалась из его объятий. В ней клокотала ненависть. Она презирала себя за минутную слабость.

— Прекрати, — закричала Юдит, схватив халат, и закуталась в него, словно ткань могла стать непреодолимым барьером между ними. — Зачем ты так поступаешь со мной?

Мартин только снисходительно улыбнулся.

— Уверяю, мне это еще тяжелее.

— Физически — может быть, но ты слишком расчетлив и холоден, чтобы все пережитое нами хоть как-то затронуло тебя!

Он схватил ее за локти. Даже сквозь толстую ткань она почувствовала кипевшую в нем ярость.

— Не расчет, а душа и сердце приказали мне любой ценой вытащить тебя сюда! — буквально прорычал Мартин. — Разве это месть? Это последняя попытка привести тебя в чувство. Ты должна понять: нам не жить друг без друга!

Голова Юдит вновь пошла кругом, но не от радости и надежды, а от его неожиданного и невероятного заявления.