Расстаемся ненадолго - Кулаковский Алексей Николаевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая

– А нога? – понизила голос Вера. – Что сказали на комиссии?

– На комиссии? – Андрей смутился. – Комиссия, видишь ли, смотрит еще глазами мирного времени, а тут… Сама понимаешь…

Вера потупилась.

– Ты же знаешь, – как можно убедительнее продолжал Андрей, – хожу я немало, с каждым днем чувствую себя лучше. Значит, все идет нормально. Может быть, как раз и хорошо, что я хожу смело, тренируюсь.

Лишь когда они вышли на улицу, Вера сказала:

– Я слышала, что тебе посоветовали. По-моему, эта старая женщина очень умный врач.

– Скорее сердечный, – поправил Андрей. – У меня она увидела самое плохое. А в госпитале, наоборот, советовали ходить как можно больше, чтобы заставить вены взять на себя дополнительную нагрузку.

– Все же ты попроси, – робко начала Вера, – чтобы мне разрешили ехать с тобой. Хоть до какой-нибудь части, до какого-нибудь определенною места.

– Я попросил, – успокаивая, взял ее Андрей под руку. – Все будет хорошо, родная…

В местечке еще работали столовая и гостиница. Проезжие и прохожие, военные и гражданские, заходили в столовую, «выбивали» обеды, запасались хлебом и другими продуктами. Все хвалили местные власти за то, что в столовой всего вволю.

В гостинице Андрею удалось выпросить для Веры койку, а сам он решил переночевать в военкомате. Не столько переночевать, сколько подежурить, чтобы снова не остаться одному. Ночь наплывала медленно, будто раздумывая, стоит ли окутывать все своей тьмой. С наступлением сумерек на проходящих через райцентр дорогах и на улицах усилился гул автомашин, от лязга гусениц дрожали стекла в домах: шли и ехали бойцы Красной Армии.

Андрей вышел на улицу.

– Отступаем? – спросил он какого-то бойца.

– Сам видишь! – зло ответил тот и отчаянно махнул рукой.

Возле военкомата все еще стояли две нагруженные автомашины. На ступеньке одной из них сидел постовой с винтовкой и, не обращая внимания на уличный шум, клевал носом – усталость брала свое. Андрей чувствовал, что стоит также сесть, как и он задремлет. А хотелось самому разузнать обстановку, не надеяться лишь на то, что скажут в военкомате. Он пошел вдоль главной улицы, на которой ненадолго установилась тишина: одни части уже прошли, другие или еще приближались, или где-то поблизости заняли оборону. В конце улицы Андрей увидел, что кто-то бежит прямо к нему через поле, изредка тревожно оглядываясь назад. Поравнявшись с ним, человек остановился, часто дыша, и, едва выталкивая из себя слова, сообщил:

– Немцы в Несятах!.. Танки… немецкие!..

И сразу бросился дальше, а Сокольного как варом обдало: верить или нет? Паникеров нынче хватает…

Он заспешил назад и вскоре увидел возле калитки какого-то дома пожилую женщину: жители местечка тоже не спали.

– Далеко отсюда Несяты? – спросил у нее.

– Семь километров, – ответила женщина и закрыла за собой калитку.

Нужно было торопиться в военкомат, а потом бежать за Верой.

Нагруженных автомашин возле военкомата не оказалось. В здании стояла пыль столбом, дверь в кабинет военкома была распахнута настежь и, казалось, чуть заметно качалась на петлях.

«Уехали! – понял Андрей. – А меня не взяли. Сам виноват, надо было на месте сидеть. Да и вопрос еще, взяли бы меня или нет. Скорее всего нет».

Что же делать? Если немцы в Несятах, значит, скоро могут появится здесь. Похоже, наши не намерены здесь держать оборону.

И Андрей решил, что следом за войсками надо уходить и ему с Верой.

В гостинице везде стояли койки и топчаны: в коридорах, на веранде, даже в умывальнике. Люди лежали и под койками, и между коек так густо, что некуда было ступить. Чтобы добраться до Вериной кровати, Андрею пришлось разбудить несколько человек и попросить приподняться. Военного слушались, старались дать ему пройти.

Ни Вера, ни другие женщины в комнате не спали. Увидав Андрея, все насторожились, ожидая, что он скажет. Он сел на кровать жены, снял пилотку.

– Ты совсем не спала?.. – тихо спросил он.

– Почему не спала? Спала.

– А если правду?

– Немножко вздремнула, потом тебя ждала.

– А я думал, ты спишь, – ласково и сочувственно зашептал он, – жалко было так рано будить, но нам нужно идти.

– Нужно?

– Да…

– Я готова. – Вера торопливо поднялась.

На соседних кроватях зашевелились женщины, начали поспешно собираться. Связывали узлы и те ночлежники, которых Андрей разбудил, пробираясь к жене.

Не успели Сокольные уйти, как уже все люди в гостинице были на ногах.

…Ночь, места незнакомые. Ни компаса, ни карты. Видел Андрей, по каким дорогам отходили наши войска, пошли и они с Верой в том же направлении, не особенно придерживались какой-нибудь определенной тропинки. Шли наугад.

За местечком – лес. Дорожка попалась трудная, вся в колдобинах и рытвинах, и километра через четыре Андрей почувствовал, что дальше не потянет, даже если и немцы будут нагонять. Слишком много ходил днем, не успел с тех пор отдохнуть, вот и отказывает нога. Пришлось искать место для привала, а везде кустарники, лощинки, залитые водой, в которой поблескивают отраженные звезды. Чудом удалось найти сухую кочку. Андрей провел по ней палкой, – зашуршала жесткая осока, вспугнутая жаба плюхнулась в воду. Сели. Сыровато, но терпимо: еще бы одну такую кочку, можно бы и прилечь.

Вдруг все вокруг осветилось, и Андрей с Верой увидели вокруг себя множество луж. Свет стоял над местечком. Оттуда же доносился и гул самолетов. Потом задрожала земля от взрывов, по лесу пронесся испуганный свист. Не успел этот свист замереть, как снова послышались взрывы, потом еще. А огромное зарево все стояло над местечком. И как только оно исчезло, появилось новое, но уже не сверху, а снизу, мигающее, багровое – горели постройки.

Зарево пылало всю ночь, и чем дальше, тем с большей силой. На рассвете стало видно, как из-за леса поднимаются огромные клубы сизого дыма. К полудню Сокольных стали нагонять жители местечка. Оказалось, вражеские бомбы попали в гостиницу, в военкомат и в другие здания. Выгорело почти все. Но немцев в местечке пока не было.

На пятый или на шестой день неимоверно трудного пути к Андрею подошел пожилой запыленный майор с двумя бойцами. Андрей остановился, отдал честь.

– Ваши документы? – спросил майор.

Сокольный расстегнул планшет и достал из него все, что было. Майор внимательно посмотрел справки, свидетельства, медицинские заключения, потом тепло, дружески взглянул на изнуренную Веру.

– Жена? – сочувственно спросил он.

– Да, жена.

– Недавно встретились?

– Да.

Майор взял Андрея под руку, отвел немного в сторону.

– Знаешь что, старший сержант, – тихо, однако так, чтобы и Вера слышала, заговорил он, – по закону я не имею права тебя задерживать. Ты можешь пробираться в тыл. Но нам приказано занять вот тут оборону и любыми средствами задержать фашистов. Мы должны обеспечить нашим основным силам возможность переправиться через реку и перегруппироваться, понял? Так что решай, старший сержант!..

Вера несколько минут стояла неподвижно. Андрей удалялся медленно, а ей казалось, – едва не бежит. Рядом с ним шел боец, посыльный майора. Посыльный сильно прихрамывал, и это настолько бросалось в глаза, что хромота мужа почти не замечалась.

Недалеко от Веры, на дороге, все еще стоял майор. Он молча посматривал на нее и, нерешительно переступая с ноги на ногу, хмурился. Вероятно, ему хотелось что-то сказать, помочь, а как – не знал.

Андрей оглядывался уже не в первый раз, но теперь трудно было рассмотреть его лицо, трудно понять, улыбнулся он, чтобы приободрить жену, или посмотрел печальнее, чем раньше.

Майор шагнул к Вере, тихо, как о будничном, спросил:

– Вы, прошу прощения, давно вместе? – он кивнул в сторону Андрея.

– Скоро два года.

– И дети есть?

Вера отрицательно покачала головой.

– Не обижайтесь на меня, – майор, глядя себе под ноги, подошел еще ближе, – я поступил по отношению к вашему мужу так, как обязан был поступить по долгу службы. Но я мог и пропустить его, вы слышали…

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая