100 великих тайн России XX века - Веденеев Василий Владимирович - Страница 63
- Предыдущая
- 63/116
- Следующая
А вскоре произошло трагическое событие: сестра Валентина сошла с ума и в припадке безумия выбросилась из окна третьего этажа. Это сильно подействовало на молодого Войно-Ясенецкого: он стал врачом. Русско-японскую войну он встретил в отряде Красного Креста. И там же познакомился с сестрой милосердия Анной Ланской, которую в войсках называли Святой: она дала обет безбрачия, но на её жизненном пути встретился Валентин Войно-Ясенецкий. В ночь перед венчанием, по преданию, Анна молилась перед иконой Спасителя, и ей показалось, что Христос отвернул от неё свой лик.
Венчались в церкви, построенной ещё декабристами, и семейная жизнь протекала в мире и согласии — супруги любили друг друга, понимали. Анна подарила мужу четверых детей. Судьба оказалась неумолимой: в 1916 году Войно-Ясенецкий, заметив недомогания жены, при тщательном осмотре обнаружил у неё признаки начинающегося туберкулёза. Он отказался от Центральной России, бросил работу и со всей семьёй отправился в Среднюю Азию: сухой и тёплый климат, как надеялся Валентин Феликсович, должен помочь больной. В пути их застигла Февральская революция. Известие об отречении императора потрясло Войно-Ясенецкого, и ему было видение, после которого он пророчески сказал:
— Мы едем не только на новое место, но и в новое, очень непростое и страшное время!
Семья обосновалась в Ташкенте. Валентин Феликсович работал врачом, лечил жену, но спасти Анну не удалось — в самый разгар Гражданской войны, в 1919 году, она скончалась в Ташкенте, оставив мужа с четырьмя детьми на руках. У постели смертельно больной жены во время ночных бдений Войно-Ясенецкий написал свою первую молитву. В феврале 1921 года Войно-Ясенецкий надел рясу и наперсный крест и сообщил, что теперь его следует называть отец Валентин, поскольку он стал священником. 19 февраля 1922 года Ленин подписал секретное распоряжение об изъятии церковных ценностей и разрешил силой оружия жестоко подавлять любое сопротивление таким действиям представителей советской власти. Начался новый виток красного террора.
На странного и чуть ли не безумного врача-священника обратили внимание сотрудники ВЧК-ГПУ. Войно-Ясенецкого задержали и начали допрашивать, задавая провокационные вопросы.
— Почему вы, священник и медицинский профессор, с начала молитесь, а потом режете живых людей? Вы действительно верите в Бога? — интересовались в госбезопасности. — А вы его видели?
— Я много оперировал на мозге, но, вскрывая череп, никогда не видел там ума, — парировал профессор.
Такие речи не могли понравиться властям, как не нравилось им независимое поведение отца Валентина. Да ещё «сумасшедший» профессор-хирург повесил в операционной икону Божьей Матери. Немедленно в лечебное учреждение отправилась компетентная комиссия и указала икону снять! Её сняли. Столь же немедленно из больницы ушёл профессор Войно-Ясенецкий:
— Я вернусь только вместе с иконой!
Смелое заявление, и всё могло закончиться трагически — для ВЧК-ГПУ не существовало незаменимых и авторитетов, но помогло удивительное стечение обстоятельств. В это время у очень крупного партийного работника тяжело захворала жена, и помочь спасти ей жизнь могла только немедленная операция. Виртуозом скальпеля был только Войно-Ясенецкий, отец Валентин. Но он ушёл из больницы, и партийный деятель знал, что упрямый поп не вернётся. Жена могла сгореть на глазах, поэтому партийный бонза, презрев ленинские указания, дал приказ вернуть в операционную икону Божьей Матери. Икону вернули. Вернулся и отец Валентин, прооперировал жену партийца и спас ей жизнь.
Вскоре отец Валентин принял обет монашества и назвался Лукой, а затем получил епископскую митру — отныне профессор медицины Войно-Ясеневский стал епископом Туркестанским: непримиримым ревнителем истинной веры, отрицавшим компромиссы с гонителями христианства. Это был верный путь в тюрьму. Туркестанского епископа первый раз арестовали десятого июня 1923 года. В доме провели обыск. Он предвидел арест и взял с собой кое-какие материалы — в заключении епископ-профессор писал монографию «Очерки гнойной хирургии», ставшей новым словом в медицине. Считая Луначарского культурным и порядочным человеком, Войно-Ясенецкий обратился к нему с личным письмом, в котором содержалась смешная и совершенно недопустимая с точки зрения коммунистов просьба. Великий русский хирург-епископ просил, чтобы на титульном листе его монографии вместе с фамилией автора был указан и его духовный сан. Письмо до Луначарского дошло. Но он холодно отказал в просьбе бывшему князю, ставшему уникальным хирургом, монахом и епископом.
После заключения и ссылки — Бог сохранил ему жизнь! — епископ Лука в 1933 году приехал в Москву и поспешил в Наркомат здравоохранения: хлопотать о создании института гнойной хирургии. Священник пророчески предвидел скорое наступление страшной большой войны и хотел убедить власти заранее подготовиться к године тяжких испытаний и помощи христолюбивому русскому воинству. Однако власти остались глухи к доводам «сумасшедшего попа-профессора». И тут ему было ниспослано новое видение во сне. Войно-Ясенецкий увидел себя в небольшой церкви. Рядом с алтарём стояла рака какого-то преподобного, закрытая тяжёлой деревянной крышкой. А неподалёку на широкой доске лежал окружённый студентами обнажённый труп, и профессор читал лекцию по анатомии. Вдруг раздался стук, упала тяжёлая крышка, и преподобный, сев в гробу, посмотрел на Луку с укором. Валентин Феликсович воспринял это как предупреждение свыше и явный знак отказаться от медицины для другого служения. Но он не послушался незримых сил, предостерегавших его.
Настойчивость попа-профессора, постоянно пытавшегося пробить новые направления в хирургии, утомили власти, и в декабре 1937 года Войно-Ясенецкого вновь арестовали. На Лубянке его обвинили в шпионаже в пользу… Ватикана! Больший абсурд трудно придумать, особенно если знать о непримиримых разногласиях между католиками и православными. Профессор уцелел случайно: хранимый Богом, он попал в ссылку, где его и застало начало Великой Отечественной войны. В 1941 году Войно-Ясенецкий попросил, чтобы его направили в военный госпиталь, для оказания помощи раненым. Власти оказались на этот раз сговорчивее: не отменили профессору ссылку, но назначили его консультантом всех военных госпиталей Красноярска. А вскоре Лука стал архиепископом Красноярским.
Сталин, имевший духовное образование, прекрасно понимал, что во время страшной войны, ставшей для народов многонационального СССР невообразимым бедствием, церковь является неизбежной опорой для людей. Причём большей, чем коммунистическая партия. Православная церковь заявила, что полностью разделит беду народа, и призвала всех встать на защиту Отечества. Иосиф Виссарионович оценил это очень высоко. Он дал указание ремонтировать церкви за счёт городских бюджетов и даже строить новые! Вождь понимал: если продолжать ленинскую линию гонения православия, это сыграет на руку немцам. 5 сентября 1943 года товарищ Сталин принял сановных священнослужителей Русской православной церкви. Спустя четыре дня после этого приёма митрополит Сергий Старогородский стал Патриархом всея Руси. В Священный синод, состоявший из шести членов, вошёл и архиепископ Красноярский Лука — бывший князь Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, профессор-хирург, доктор медицинских наук.
В 1946 году профессор за разработки новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений получил Сталинскую премию первой степени — 200 тысяч рублей. Сто тридцать из них Лука немедленно пожертвовал в пользу сирот! Вскоре архиепископа перевели из Тамбова в Крым, и он жил в голодавшем Симферополе. Служение Богу теперь составляло большую часть его деятельности. Старец оставил хирургию: он практически ослеп! Лука написал книгу «О духе, душе и теле». Тогда же ему было видение о крахе коммунизма: он поделился им только с самыми близкими людьми. Ему привиделся Ленин в образе полуслепого дальтоника, который не видел ни одного человека, а только голые идеи.
- Предыдущая
- 63/116
- Следующая
